Хранительница
Шрифт:
Семеныч проникновенно приложил левую ладонь себе на грудь и сказал задумчиво:
–Так-то парень неплохой, только…
Я со смехом замахнулась в него салфеткой.
С Кириллом мы познакомились год назад на дне рождении общих знакомых. Море обаяния, чуточку харизмы, ну и внешность не подкачала. Конечно, я замечала некоторое бахвальство и самолюбование, но старалась не обращать на это внимание. Ну не бывает идеальных парней, не бывает. Со мной Кирилл был вежливым и внимательным, и я решила ответить на его ухаживания. Страсти уже улеглись и наши отношения стали уютными и
В коридоре уже была очередь из четвероногих пациентов и их хозяев.
Входя в приемную, я раскинула руки в разные стороны:
– Тайсон, красавчик мой, иди я тебя потискаю.
Здоровый ротвейлер, радостно повизгивая, бросился мне навстречу, открыв свою пасть и вывалив свой мокрый язык. Облизал мне лицо и с чувством выполненного долга вернулся к своей хозяйке.
В смотровом кабинете, осмотрела заднюю ногу собаки, сняла швы, обработала антисептиком. Тайсон благодарно лизнул меня в нос.
Его хозяйка покачала головой:
– Вот прям удивляюсь я, Риточка. Ведь зверюга такая, что люди боятся во двор заходить. Он ведь даже мне лишний раз не дает себя погладить. А к вам льнет как котенок, ей Богу.
– Все очень просто – сказала я с улыбкой.
– Нет у животных таких понятий как «плохой» или «хороший» человек. Это люди сами себе придумали. У них есть природный инстинкт, они чувствуют людей и отражают их настроение. Подойдите к собаке с ненавистью – к вам вернется ненависть. А подойдите с добром и любовью – и вернется любовь. Если люди – это отражение нашего мира, то животные – отражение людей.
Закончив прием, переоделась и подошла к зеркалу. Мы смотрели друг на друга – я, отраженная в зеркале и зеркало, отражающее меня.
Тридцати четырехлетняя блондинка среднего роста, светлые волосы ленивыми волнами дотягивались до плеч. Спина прямая, талия вырисовывается, грудь в наличии – второго размера. Белый топик плавно очертил мои женские формы, а светлые джинсы с заниженной талией выгодно подчеркнули все прелести фигуры. Туфельки на каблуке визуально удлинили ноги. Я тряхнула головой и улыбнулась – у моего отражения на щеках появились ямочки. Внимательные голубые глаза в обрамлении пушистых длинных ресниц, окинули в целом фигурку, одобрительным кивком головы, закончив осмотр.
А теперь вперед и с песней, нужно еще столько успеть сегодня.
***
Быстро отвезла документы в администрацию и решила забежать к Кириллу, соорудить ужин. Благо, что ключи лежали в сумочке.
Открыв дверь, я вошла в прихожую. На банкетке лежало его портмоне, а рядом стояли его туфли. Странно, Кирилл пришел раньше?
И услышала еле уловимый женский стон. Я сделала шаг вперед, затем остановилась, прислушиваясь. Стон повторился. Понимание происходящего горячей волной оглушило меня. «Блин, ну только не это. Как в анекдоте» – молча простонала я.
Что делать? Развернуться и тихонько выйти? Сделать вид, что ничего не знаю? Смогу ли я дальше продолжать отношения, постоянно терзая себя сомнениями «было или не было»?
Я стояла, прислонившись к стене спиной, и лихорадочно думала. Я не смогу доверять ему, как раньше. Ощущение гадливости никуда не денется. Ну брезгливая я. Со временем подозрения в его неискренности будут только укрепляться, а я в подозрениях в его изменах буду изводить себя и его. Пытаясь задеть его побольнее, сделаюсь сварливой бабой. В итоге мы расстанемся. Это что же получается? Конец в любом случае один? Так зачем тянуть? Решено! Здесь и сейчас! Я оттолкнулась от стены, глубоко вздохнула и пошла в сторону спальни.
– Милый, ты дома? Я пришла – пропела я ласковым голосом, распахивая дверь.
Шторы задернуты, вещи разбросаны, а на постели все по классике: два тела, двигающихся в такт, испуганные лица, лихорадочное прикрывание голых тел.
– Ой, ты занят, да? Так я подожду, да? – зашла в спальню, хлопая глазами и бухнулась в кресло.
Мельком взглянула на девицу. Молоденькая, лет 20. Светлые волосики растрепаны, страх исказил симпатичное лицо.
– Эк тебя угораздило-то. Да не волнуйся, милая. Визга, крика не будет – усмехнулась я про себя. – Я здесь подожду? Аааа, я наверно мешаю, да? Ну там типа накал страстей, концентрация там снизилась, да? Я тогда на кухне подожду. – Да вы, не волнуйтесь, не волнуйтесь. Главное, заканчивайте, если получится. Это же высокие чувства – подняв глаза к потолку, сказала я и спокойно вышла.
Я встала у окна, облокотившись о подоконник руками. Вдох-выдох. Что-то наверно говорить положено в таких ситуациях? «Ты, подлец, предал нашу любовь» или «ненавижу тебя», с надрывом это так, с хрипотцой.
Кирилл, на ходу надевая спортивные штаны, выскочил в коридор на одной ноге, аккуратно прикрывая за собой дверь в спальню. Судорожным движением руки пригладил растрепанные волосы. Растерянный вид, опущенная вниз голова и нахмуренные брови, словно собирался с мыслями. Поднял на меня взгляд слегка прищуренных карих глаз, словно пытался прочесть мои эмоции.
Я молча рассматривала его.
– Ты же должна быть на работе?
Я молча подняла брови в изумлении. Так и ты вроде там же должен быть.
– Это так, случайно получилось. И вообще, ты сама виновата! Равнодушная ты. А мне нужны яркие ощущения.
О как! Это я еще и виноватая оказалась. Вот какая я бессовестная. Довела, понимаешь, добра молодца.
– И вообще, ты меня не понимаешь! – визгливым голосом воскликнул он.
– Ага, «кто поймет, тому половина».
– И у тебя не может быть детей.
А вот это удар по самому больному. Я вздохнула, покачала головой.
Я с самого начала отношений честно поговорила с ним об этой стороне моей жизни и предоставила возможность ему самому сделать выбор. В свое время я прошла всевозможные обследования. Вердикт врачей одинаков: «вы здоровы и можете иметь детей». Я, конечно, не теряла надежды, но время шло, чуда не происходило, и я смирилась.
Я спокойно прошла, положив ключи на стол.
– Равнодушная дрянь – выкрикнул он.