Хрестоматия по истории СССР. Том 1

Лебедев Владимир Иванович

Не знают они над собой строгой царской власти, но, довольствуясь случайным предводительством кого-нибудь из своих старейшин, сокрушают все, что ни попадется на пути. Иной раз, будучи чем-нибудь задеты, они вступают в битву; в бой они бросаются, построившись клином, и издают при этом грозный завывающий крик. Легкие и подвижные, они вдруг нарочно рассеиваются и, не выстраивая боевой линии, нападают то там, то здесь, производя страшные убийства. Вследствие их чрезвычайной быстроты никогда не случается видеть, чтобы они штурмовали укрепление или грабили вражеский лагерь. Они заслуживают того, чтобы признать их отменными воителями, потому что издали ведут бой стрелами, снабженными искусно сработанными остриями из кости, а сблизившись в рукопашную с неприятелем, бьются с беззаветной отвагой мечами и, уклоняясь сами от удара, набрасывают на врага аркан, чтобы лишить его возможности усидеть на коне или уйти пешком.

Никто у них не пашет и никогда не коснулся сохи. Без определенного места жительства, без дома, без закона или устойчивого образа жизни кочуют они, словно вечные беглецы, с кибитками, в которых проводят жизнь; там жены ткут им их жалкие одежды, сближаются с мужьями, рожают, кормят детей до возмужалости. Никто у них не может ответить на вопрос, где он родился: зачат он в одном месте, рожден — Далеко оттуда, вырос — еще дальше. Когда нет войны, они вероломны, непостоянны, легко поддаются всякому дуновению перепадающей новой надежды, во всем полагаются на дикую ярость. Подобно лишенным разума животным, они пребывают в совершенном неведении, что честно, что не честно, ненадежные в слове и темные, не связаны уважением ни к какой религии или суеверию, пламенеют дикой страстью к золоту, до того изменчивы и скоры на гнев, что иной раз в тот же самый день отступаются от своих союзников без всякого подстрекательства и точно так же без чьего бы то ни было посредства опять мирятся.

8. ПРОКОПИИ КЕСАРИЙСКИЙ. О СЛАВЯНАХ И АНТАХ

Византийский писатель VI века Прокопий Кесарийский в своем сочинении «О войне с готами» говорит о войнах Византийской империи с народами, наступавшими с севера, называя в их числе славян и антов — предков восточных славян. Отрывки

из Прокопия печатаются по тексту «Материалов к истории древних славян» («Вестник древней истории», 1941, № 1 (14), стр. 237 и 240).

СЛАВЯНЕ И АНТЫ

Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве, и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим. Равным образом и во всем остальном, можно сказать, у обоих этих вышеназванных варварских племен вся жизнь и узаконения одинаковы. Они считают, что один только бог, творец молний, является владыкой над всем, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды. Судьбы они не знают и вообще не признают, что она по отношению к людям имеет какую-либо силу, и когда им вот-вот грозит смерть, охваченным ли болезнью, или на войне попавшим в опасное положение, то они дают обещания, если спасутся, тотчас же принести богу жертву за свою душу, и, избегнув смерти, они приносят в жертву то, что обещали, и думают, что спасение ими куплено ценой этой жертвы. Они почитают и реки, и нимф, и всяких других демонов, приносят жертвы всем им и при помощи этих жертв производят и гадания. Живут они в жалких хижинах, на большом расстоянии друг от друга, и все они по большей части меняют места жительства. Вступая в битву, большинство из них идет на врагов со щитами и дротиками в руках, панцырей же они никогда не надевают; иные не носят ни рубашек (хитонов), ни плащей, а одни только штаны, и в таком виде идут на сражение с врагами. У тех и других один и тот же язык, довольно варварский, и по внешнему виду они не отличаются друг от друга. Они очень высокого роста и огромной силы. Цвет кожи и волос у них не очень белый… Образ жизни у них, как и у массагетов [7] грубый, безо всяких удобств, вечно они покрыты грязью, но по существу они неплохие люди и совсем не злобные, но во всей чистоте сохраняют гуннские нравы. И некогда даже имя у славян и антов было одно и то же. В древности оба эти племени назывались спорами («рассеянными»), думаю потому, что они жили, занимая страну «спораден», «рассеянно», отдельными поселками. Поэтому-то им и земли приходится занимать много. Они живут на большой части берега Истра² по ту сторону реки. Считаю достаточным сказанное об этом народе…

7

Массагеты — народ, живший в Средней Азии, о которых писал Геродот, греческий писатель V в. до н. э. 2 Истр — Дунай. 3 Асбада — Асбад, один из военачальник византийского императора Юстиниана (527–565 гг.), был побежден славянами. 4 Фракийское побережье — берега Черного моря (современная Болгария). 5 Римляне — греки (византиийцы) называли себя римлянами, считая себя наследниками Римской империи. 6 Варвары—так называет Прокопий все, народы, не принадлежавшие к грекам и римлянам. 7 Иллирия — провинция Римской империи (позже Византийской). Иллирия занимала всю западную часть Балканского полуострова (на территории современной Югославии). 8 Фракия — провинция Римской (позже Византийской) империи Фракия занимала юго-восточную часть Балканского полуострова (на территории современной Болгарии).

НАПАДЕНИЕ СЛАВЯН И АНТОВ

Эти славяне, победители Асбада³, опустошив подряд всю страну вплоть до моря, взяли также приступом и приморский город по имени Топер, хотя в нем стоял военный гарнизон. Этот город был на фракийском побережье⁴ и от Византии отстоит на 12 дней пути. Взяли же они его следующим образом. Большая часть врагов спряталась перед укреплением в труднопроходимых местах, а немногие, появившись около ворот, которые обращены на восток, беспокоили римлян⁵, бывших на стене. Римские воины, находившиеся в гарнизоне, вообразив, что врагов не больше, чем сколько они видят, взявшись за оружие, тотчас же вышли против них все. Варвары⁶ стали отступать, делая вид для нападающих, что, испуганные ими, они обратились в бегство; римляне же, увлеченные преследованием, оказались далеко впереди укреплений. Тогда поднялись находившиеся в засаде и, оказавшись в тылу у преследующих, отрезали им возможность возвратиться назад в город. И те, которые делали вид, что отступают, повернувшись лицом к римлянам, поставили их между двух огней. Варвары всех их уничтожили и тогда бросились к стенам. Городские жители, лишенные поддержки воинов, были в полной беспомощности, но все же стали отражать, насколько они могли в данный момент, нападающих. Прежде всего они лили на штурмующих масло и смолу, но они, правда, не очень долго отражали грозящую им опасность. Но потом варвары, пустив в них тучу стрел, принудили их покинуть стены и, приставив к укреплениям лестницы, силою взяли город. Мужчин до 15 000 они тотчас всех убили и ценности разграбили, детей же и женщин они обратили в рабство. Сначала они не щадили ни возраста, ни пола, но как этот отряд, так и другие с того момента, как они ворвались в область римлян, они всех, не разбирая лет, убивали так, что вся земля Иллирии⁷ и Фракии⁸ была покрыта непогребенными телами

9. МАВРИКИЙ СТРАТЕГ. О СЛАВЯНАХ И АНТАХ

В конце VI в неизвестный византийский автор написал руководство для ведения войны («Стратегикон») против славян и антов. В нем он говорит также об обычаях и нравах этих народов. Отрывки из «Стратегикона» печатаются по изданию «Материалы к истории древних славян» [ «Вестник древней истории», 1941, № 1 (Н), стр. 253–257].

ОБЫЧАИ СЛАВЯН И АНТОВ

Племена славян и антов сходны по своему образу жизни, по своим нравам, по своей любви к свободе; их никоим образом нельзя склонить к рабству или подчинению в своей стране. Они многочисленны, выносливы, легко переносят жар, холод, дождь, наготу, недостаток в пище. К прибывающим к ним иноземцам они относятся ласково и, оказывая им знаки своего расположения, (при переходе их) из одного места в другое охраняют их в случае надобности, так что, если бы оказалось, что, по нерадению того, кто принимает у себя иноземца, последний потерпел (какой-либо) ущерб, принимавший его раньше начинает войну (против виновного), считая долгом чести отомстить за чужеземца. Находящихся у них в плену, они не держат в рабстве, как прочие племена, в течение неограниченного времени, но, ограничивая (срок рабства) определенным временем, предлагают им на выбор: желают ли они за известный выкуп возвратиться восвояси, или остаться там (где они находятся) на положении свободных и друзей?

У них большое количество разнообразного скота и плодов земных, лежащих в кучах, в особенности проса и пшеницы.

Скромность их женщин превышает всякую человеческую природу, так что большинство их считают смерть своего мужа своей смертью и добровольно удушают себя, не считая пребывание во вдовстве за жизнь.

Они селятся в лесах, у неудобопроходимых рек, болот и озер, устраивают в своих жилищах много выходов вследствие случающихся с ними, что и естественно, опасностей. Необходимые для них вещи они зарывают в тайниках, ничем лишним открыто не владеют и ведут жизнь бродячую.

Сражаться со своими врагами они любят в местах, поросших густым лесом, в теснинах, на обрывах; с выгодой для себя пользуются (засадами), внезапными атаками, хитростями, и днем и ночью, изобретая много (разнообразных) способов. Опытны они также и в переправе через реки, превосходя в этом отношении всех людей. Мужественно выдерживают они пребывание в воде, так что часто некоторые из числа остающихся дома, будучи застигнуты внезапным нападением, погружаются в пучину вод. При этом они держат во рту специально изготовленные большие, выдолбленные внутри камыши, доходящие до поверхности воды, а сами, лежа навзничь на дне (реки), дышат с помощью их: и это они могут проделывать в течение многих часов, так что совершенно нельзя догадаться об их (присутствии). А если случится, что камыши бывают видимы снаружи, неопытные люди считают их за растущие в воде, лица же, знакомые (с этою уловкою) и распознающие камыш по его обрезу и (занимаемому им) положению, пронзают камышами глотки (лежащих) или вырывают камыши и тем самым заставляют (лежащих) вынырнуть из воды, так как они уже не в состоянии дольше оставаться в воде.

Каждый вооружен двумя небольшими копьями, некоторые имеют также щиты, прочные, но трудно переносимые (с места на место). Они пользуются также деревянными луками и небольшими стрелами, намоченными особым для стрел ядом, сильно действующим, если раненый не примет раньше противоядия или (не воспользуется) другими вспомогательными средствами, известными опытным врачам, или тотчас же не обрежет кругом место ранения, чтобы яд не распространился по остальной части тела.

Не имея над собою главы и враждуя друг с другом, они не признают военного строя, неспособны сражаться в правильной битве, показываться на открытых и ровных местах. Если и случится, что они отважились идти на бой, то они во время его с криком слегка продвигаются вперед все вместе, и если противники не выдержат их крика и дрогнут, то они сильно наступают; в противном случае обращаются в бегство, не спеша померяться с силами неприятелей в рукопашной схватке. Имея большую помощь в лесах, они направляются к ним, так как среди теснин они умеют отлично сражаться. Часто несомую добычу они бросают как бы под влиянием замешательства и бегут в леса, а затем, когда наступающие бросаются на добычу, они без труда поднимаются и наносят неприятелю вред. Все это они мастера делать разнообразными придумываемыми ими способами, с целью заманить противника.

КАК НАДО ВОЕВАТЬ СО СЛАВЯНАМИ И АНТАМИ

В общем они коварны и не держат своего слова относительно договоров; их легче подчинить страхом, чем подарками. Так как между ними нет единомыслия, то они не собираются вместе, а если и соберутся, то решенное ими тотчас же нарушают другие, так как все они враждебны друг другу и при этом никто не хочет уступить другому. В сражениях наибольшую опасность для них представляет метание в них стрел и копий, внезапные нападения из засады и набеги, производимые против них отрядами из разных мест, сражение с пехотой, особенно легковооруженной, в местностях открытых и ровных. Поэтому нужно заготовить против них конницу и пехоту, главным образом легковооруженную, и приготовить большое количество метательного оружия, не только стрел, но и различных видов копий.

Надо также по возможности заготовлять материалы для постройки так называемых пловучих (понтонных) мостов, с тем чтобы переход через реки был предварительно обдуман; ведь в их стране много трудно переходимых рек. И по скифскому обычаю, одни должны строить мост, а другие — их защищать и сражаться. Надо иметь мешки из бычьих и козьих шкур, чтобы во время внезапных нападений на врага или при переходе через реки воины летом переплывали на них. Но нападения на (славян) следует производить главным образом в зимнее время; тогда деревья стоят обнаженными и за ними нельзя скрываться с таким удобством (как летом). На снегу тогда остаются заметными следы убегающих; запасов у них мало, сами они, можно сказать, обнаженные, да и реки вследствие сковывающего их льда легко проходимы. Большую часть животных и лишний багаж нужно оставить в своей земле, в хорошо укрепленном месте с небольшим гарнизоном, назначив над ним начальника. Легкие быстроходные суда надо поставить в нужных местах. Остальную часть конницы надо оставить в своей стране с хорошим начальником как для охраны страны и чтобы не случилось чего-либо с перешедшим на другую сторону войском, если враги, как обычно, устроят против него засаду, а с другой стороны — для распространения слуха, что подготовляется переход также и в другом месте. Благодаря такому слуху и предусмотрительности вождей каждый (из врагов) будет ждать, что ему придется сражаться за свое, и, таким образом, врагам не представится возможности соединиться и нанести (нашему войску) какой-либо удар. Не нужно, чтобы (наши отряды) держались близко от Дуная, для того чтобы, если враги заметят, что они малочисленны, не стали относиться к ним с презрением; но они не должны быть и очень далеко от реки, чтобы не задержаться, если необходимость призовет их на помощь перешедшему на ту сторону войску; одним словом, они должны держаться от Дуная на расстоянии одного дневного перехода. Перешедшее же войско должно тотчас же укрепиться в неприятельской земле и делать переходы по ровным и открытым местам; тотчас же выслать вперед подходящих людей с хорошим начальником, чтобы захватить «языка», благодаря чему можно будет узнать о планах врагов. Больше всего надо остерегаться без предварительной разведки переходить, особенно летом, в места трудные и густо заросшие, особенно если тут собрались отряды врагов, прежде чем они не будут прогнаны конницей или пехотой. Если же, несмотря на то, что это место узкое, надо будет сделать здесь переход против врагов, нужно или вырубить и выровнять это место, как это сказано в соответствующем месте этой книги, или оставить здесь отряд, который мог бы господствовать над этим местом до возвращения (делающего набег) войска, для того чтобы враги внезапно не напали и, сделав засаду, не нанесли поражения во время прохода войску, естественно, обремененному добычей. Когда останавливаются лагерем, надо, сколько возможно, избегать мест, густо поросших лесом, и остерегаться около них разбивать палатки. Ведь из-за этого враги часто делают нападения из лесов и производят грабеж скота. Нужно, чтобы пехота держалась в месте, сильно укрепленном рвом, а конница была вне его. Дозорные же сторожа должны широко кругом охранять пастбища лошадей, исключая случай, если вследствие неожиданных обстоятельств кони не могли быть посланы на пастбища и поэтому днем и ночью должны были находиться внутри укреплений. Если наступает момент сражения, нужно против них выстраивать не очень глубокий строй и не стараться вступать с ними в бой только в лоб, но также и другими способами. Если же они, как иногда бывает, занимают очень крепкую позицию и, охраняя свой тыл, не дают возможности вступить в рукопашный бой, равно и окружить себя или ударить с фланга, или зайти к ним в тыл, то нужно, чтобы некоторые (из наших) были поставлены в засаду, а остальные притворно сделали вид на их глазах, что отступают; это надо сделать с той целью, чтобы они, охваченные надеждой на преследование, ушли со своей укрепленной позиции, и тогда нужно повернуться против них, а находящиеся в засаде тоже должны на них напасть. Если среди них много предводителей и нет между ними согласия, неглупо некоторых из них привлечь на свою сторону речами или подарками, особенно тех, которые находятся поблизости от наших границ, и нападать на других, чтобы не все прониклись (к нам) враждой или не стали бы под власть одного вождя. Нужно, чтобы за теми (из пленных), которые возвращаются к нам или которые заявляют, что хотят перебежать к нам и обещают показать дорогу или сообщить что-либо важное, за ними было наблюдение особенно тщательное, так как ведь есть и римляне, которые, применяясь к обстоятельствам, забывают о своих и свое расположение дарят больше врагам. Если они оказывают нам помощь, надо их наградить, если вредят, — наказать. Найденное во вражеской стране продовольствие не следует уничтожать на месте и бесполезно, но стараться перевезти его в свою страну на вьючных ли животных, или на кораблях. Так как их реки вливаются в Дунай, то перевозка на судах очень удобна. Пехотинцы нужны не только в узких местах или в укреплениях, но и в труднопроходимых местностях, где при появлении врагов они легко могут построить мосты. Если незаметно ночью или днем переправить несколько тяжеловооруженных и легковооруженных на ту сторону, поставив войско в боевой строй так, чтобы река была у нас в тылу, то с полной безопасностью можно будет навести мосты на реке для перехода. При переходе по узким лощинам или рекам необходимо иметь во всяком случае в зависимости от местоположения в арьергарде хороших легковооруженных солдат. Только тогда происходят удачные нападения, когда войско разделено на части и ушедшие вперед могут помочь арьергарду. Производимые против варваров, как всегда, неожиданные набеги должны производиться в таком порядке, чтобы одни нападали на них с фронта и приводили их в замешательство, другие же скрытно проникали им в тыл, будь то пехота или конница. Если враги задумают бежать, чтобы они попадали на эту естественно скрытую засаду, а убегая от первого натиска, чтобы они непредвиденным для себя образом попадали на этот второй отряд. Необходимо и во время лета не останавливаться от нанесения им ущерба и заниматься в это время ограблением более ровных и безлесных местностей; надо стараться дольше пробыть в их стране, чтобы взятые в плен римляне с большей безопасностью спокойно могли бы вернуться к нам. Ведь тогда леса особенно густо покрыты листьями, поэтому пленным представляется полная возможность без всякого страха бежать к нам. Все остальное, что касается пути или способа передвижения, а также и ограбления страны, равно как и обо всем другом, что может тут произойти, сказано в той книге, которая трактует о движении по стране врагов. Здесь я скажу об этом в возможно кратких словах. Так как местности, занятые славянами и антами, расположены вдоль рек и они так соприкасаются друг с другом, что между ними нет столь большого расстояния, чтобы о нем стоило упоминать, и так как около них находятся леса, болота или заросли тростника, то при нападениях, предпринимаемых против них, по большей части происходит, что приходится останавливаться у первого их поселка и все войско остается там в бездействии, так как дальнейшие места непроходимы; ведь рядом находятся очень густые леса, откуда видны движения (нашего войска), поэтому враги даже с близкого расстояния легко могут убежать при начале наступления против них. Так как их молодежь, будучи легковооруженной, выбирая удобный момент, из засад нападает на наших воинов, то отсюда ясно, что те, которые предпринимают против них походы, могут причинить им не много вреда. Поэтому нападения на них надо организовать неожиданные, особенно в местах, где меньше всего этого ждут, организовать «банды», или, как иначе их называют, «тагмы», для того чтобы знать, какой отряд должен идти первым, какой вторым, какой третьим и так далее по порядку; особенно это нужно в местах узких, чтобы не смешиваться, — когда с трудом приходится разбираться при разделении войска. Когда переход (через реку) сделан внезапно, если вторжение может быть сделано с двух удобных мест, нужно разделить войско на две части и одну часть должен взять себе помощник главнокомандующего (гипостратег), легковооруженную и без багажа, и двинуться на расстояние 15–20 миль с фланга по неизвестным местам, с тем чтобы, двигаясь по более пустынным местностям, приблизиться к поселкам и постараться отсюда овладеть добычей и затем выйти к другой части войска под начальством самого вождя. Вождь же, имея другую часть войска, должен попытаться напасть с другой стороны на эти поселки и заняться грабежом. Затем обе части должны идти — навстречу друг другу, истребляя и грабя находящуюся между ними область. Там, где к вечеру они встретятся, они вместе должны разбить лагерь. Таким образом и нападение является безопасным, и те из врагов, которые попытаются напасть на одну часть, неожиданно попадают под удары второй части, и с другими своими соплеменниками они сами не могут соединиться. Если же для нападения есть одна только удобная дорога, по которой можно произвести набег на поселки, нужно и в этом случае разделить войско и одну часть его или даже больше, легковооруженную и крепкую, взять гипостратегу безо всякого багажа. С своим отрядом, в котором он находится сам, он должен идти впереди всех, имея при себе всех начальников отрядов. Как только он подойдет к первому поселку, он должен отделить от своего войска один или два отряда («банды»), так чтобы одни могли грабить, а другие охранять грабящих. Полезно в первых поселках отделять немного отрядов, хотя бы эти поселки и казались большими. Если при этом успеет подойти главнокомандующий, то не задерживаться сопротивлением тех, кто находится в этом поселке, но гипостратег должен тотчас же двинуться к следующему ближайшему поселку. То же самое он должен делать и с последующими поселками, пока у него хватит данных ему отрядов. Сам гипостратег, находясь в передовом отряде, должен иметь около себя 3 или 4 отряда до 1000 человек хороших воинов вплоть до конца этого нападения, чтобы быть для других и охраной и стражем, дающим безопасность. Так должен действовать гипостратег; сам же главнокомандующий, идя следом, должен собирать по частям занятых грабежом и с боем двигаться к ушедшим вперед; равно и гипостратег, повернув назад, проходя мимо, забирает воинов, занятых грабежом. И там, где они встретятся друг с другом, они вместе в тот же день разбивают лагерь. Поэтому не следует делать таких неожиданных набегов больше, чем на 15–20 миль, для того, чтобы обе части успели и добычу собрать и в тот же день разбить лагерь. При таких нападениях не следует врагов, которые будут сопротивляться, брать в плен, но должно убивать всех встречных и двигаться вперед. Ни в коем случае не следует задерживаться на тех местах, по которым проходишь, и поджидать какого-либо благоприятного момента.

Все это я написал, по возможности, из своего опыта и из указаний древних, приняв все во внимание; написал я на пользу тем, которые попадут в такое положение. Другие наставления, которые, конечно, встречаются и не записаны в этой книге, можно вывести, сообразив самому, как из моих прежних писаний, так и из собственного предшествующего опыта, равно и из самих природных условий, и согласовать их, насколько возможно, с теми, которые были указаны. Ведь как возможно — мне ли, или кому другому — написать все, что где бы то ни было может случиться, для того чтобы предупредить об этом? Ведь не всегда врагов можно покорить так, как кто-либо сообщает, и вождь пользуется не одним только приемом командования. Разнообразны методы начальствования, различны и способы покорения врагов. Поэтому нужно просить помощи у бога, чтобы он помог обмануть врага. Человеческая природа хитра и непостижима. Много неожиданных планов она может и придумать и совершить.