Хрестоматия по истории СССР. Том 1

Лебедев Владимир Иванович

з) РАССПРОСНЫЕ РЕЧИ О ВОССТАНИИ СТЕПАНА РАЗИНА

«Акты исторические», т. IV, № 202.

Гулящий человек Савка Онофреев сказался родиною Казанского уезда, Закамской черты, села Челнов крестьянин; а в роспросе сказал: как де село Челны разорены, и он де Савка из села Челнов сошол на Казань и жил в Казани в гулящих людех лет с семь, кормился работою, и после же того жил в бобылях за Спасским монастырем с год; и в прошлом де во 178 году, как пришел из Нижнего-Новагорода государев насад, и он Савка на том насаде пошол в гулящих людех в Астрахань и дошел до Царицына; и в тое де пору пришел на Царицын вор Стенка Разин, с воровскими казаками, и его де Савку и иных его братью многих с того насаду вор Стенка Разин взял с собою под Астрахань по неволе; и Астрахань взял, и боярина и воеводу князя Ивана Семеновича Прозоровского велел свесть на роскат и бросил с роскату, а товарищев его, и дьяков, и дворян, и голов, и подьячих велел побить, а за что, того он Савка не ведает; а Приказные де полаты подъячего Алексея Алексеева он вор Стенка Разин за ребро повесил; и после де походу из Астрахани вора Стенки Разина, того подъячего Алексеевская жена Алексеева, Олена Тимофеева дочь, вышла за него Савку замуж добровольно. А как де вор Стенка Разин пошел из Астрахани под Симбирск, и он де Савка с ним вором под Симбирск не ходил, остался в Астрахани и кормился работою.

А как де воровской атаман Федька Шелудяк, после похода вора Стенки Разина, на другой год ходил под Симбирск, и он де Савка с ним Федькою под Симбирск не ходил же, а был в Астрахани ж; и как де из-под Симбирска вор Федька Шелудяк пошел в Астрахань, и с Царицына наперед себя прислал

иноземца Алешку Коченовского; и как де тот иноземец от Федьки Шелудяка в Астрахань приехал, и воровской атаман Васька Ус собрал воровской круг, и велел преосвященного Иосифа, митрополита Астраханского и Терского, привести в круг, и из круга велел взвести на роскат и бросил с роскату, а за что, того он Савка не ведает, потому что де он Савка в тое пору был в рядовых казаках и в кругу не был, а был дома… он слышал от людей; а которые де в том заводе были, и те де воры кажнены. А его де Савку вор Федька Шелудяк выбрал в есаулы, по неволе, в то время, пришел к Астрахани боярин и воевода Иван Богданович Милославской великого государя с ратными людьми и он де Савка в тое пору стоял на городе, а на бою и на высылке не бывал, и живет он в Астрахани своим двором в гулящих людех.

Под роспросом отмечено: От роспросу Савка послан в черную… с денщиком… и велено его заковать в кандалы.

162. ОТПИСКА ЕРОФЕЯ ХАБАРОВА О ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЯХ НА РЕКЕ АМУРЕ (1652 г., — в августе)

«Дополнения к Актам историческим», т. III, № 102.

Государя царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии воеводе Дмитрию Андреевичу Францбекову да дьяку Осипу Стефановичю бьет челом холоп государев с великие реки Амура с усть Зии реки и Кокориева улусу приказной человек Ерофейко Павлов Хабаров с служилыми и с вольными охочими людми с новоприборными даурскими служилыми людми. Жил я холоп государев с служилыми и охочими водными людми на великой реке Амуре в Албазине городе, и что у нас похожения нашего было, и о том обо всем государю было писано в отписках к тебе Дмитрею Андреевичю и Осипу Стефановичю. И июня в 2 день, поделав суды болшие и малые, и прося у бога милости и у всемилостивого спаса, из того города Албазина поплыли, и плыли мы два дни и доплыли на другой день Дасаулов, был город князя Да-саула, и тот город сожжен и юрты сожжены же, лише всего осталось две юртишка а людей тут не изъехали; и мы от того городка плыли до полудни, и в половине дня наплыли юрты, и в тех юртах людей не изъехали, и те люди на кони пометались и они даурские люди [160] у нас все уехали, лише только схватили ясыря² даурскую бабу, и тот ясырь сказал, что де по улусам даурские люди все живут; и мы того же часу в ленских стругах наскоро на низ побежали и нагребали двои юрты, и в тех юртах все люди даурские, подсмотря нас, на кони помечутся и убежат, лише ясырь похватали, а сами они стали в иной улус и к городу ясак подавать стали, юрты сожгли и дым пустили.

160

Даурские люди — русское название одного из тунгусских племен. 2 Ясырь пленник.

И мы того ж дни набежали на тот Гуйгударов город о закате солнца в ленских стругах… под тот Гуйгударов город, и тот Гуйгудар князь да с ним два князя Богоевы люди улусные, мужики все, выехали против нас на берег, и нас не стали на берегу прип-щать; и мы по них из стругов из оружья ударили, и тут у них даурских людей побили человек с двадцать, и они князья Гуйгудар, Олгемза и Лотодий и с улусными людми государские грозы убоялись и с берегу отъехали; и мы наскоро из стругов своих пометались на берег и за ними побежали, и они князья Гуйгудар, и Олгемза и Лотодий с улусными людми в те свои города засели; а доспеты у них три города новые и землею обсыпаны, а к верху обмазано, а те городы все стоят рядом, лишь стены промеж, и под те стены у них подлазы, а ворот нет, и в тех городах поделаны глубокие ямы, а скот у них и ясырь в тех рвах стоял, а около тех городов кругом обведено два раза в сажень печатную глубота, и в те рвы и города привожены под стену подлазы, а кругом тех городов стояли улусы и те они улусы сожгли. И как те князья в городах засели, а Богдоевы люди с ними с даурскими людми в городы не засели и выехали на поле далече, и божиею милостию, и государским счастьем, и радением твоим, Дмитрей Андреевичь и Осип Стефановичь, и промыслом приказного человека Ярофийка Павлова и служилых волных и охочих людей, тот город наскоре обсадили, и они даурские люди с башен почали нас стреляти стрелами; и яз приказной человек велел толмачам говорить про государское величество, что наш государь царь и великий князь Алексей Михайловичь всеа Русий страшен и грозен и всем царствам обладатель, и никакие орды не могут стоять против нашего государя царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии и против нашего бою, и вы, князь Гуйгудар, да князь Олгодий, да князь Лотодий, будте нашему царю государю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии послушны и покорны, без драки сдайтесь, и нашему государю ясак давайте по своей мочи, и велит государь вас оберегать от иных орд, кто вам силен.

И тот Гуйгудар то стал говорить: даем де мы ясак Богдойскому царю Шамшакану, а вам де се какой ясак у нас, как де мы бросим последним своим робенком, дитятем, то де мы вам с себя ясак дадим. И мы, прося у бога милости и государю радеючи, государеве службе поиск чинили ратным обычаем войною, крепь учинили болшему оружию пушкам и стали бить по башням с нижнюю сторону у того города, и из мелкого оружия, из мушкетов, из пищалей, били по них в город, и они даурские люди стреляли к нам из города и от них стрел к нам летело из города от даурских людей беспрестанно, и настреляли они дауры из города к нам на поле стрел как нива стоит насеяна, и дрались мы с ними дауры всю ночь до схожева солнца, и у башни стену пробили, и мы и куячные люди, а иные служилые люди за щитами, стену отняли, и в город вошли в один и по государскому счастию тот нижней город взяли; и они дауры собрались в два города, и половина дни из того из другого города мы служилые люди били ж их даур, и они все собрались дауры свирепые в один город, и мы били по их беспрестани из большого оружия и из малого, и на тех приступах побили их дауров двести четырнадцать человек; и те свирепые дауры не могли стоять против государьской грозы и нашего бою, и из того города напролом они дауры побежали человек десятка полтора, лише те и ушли из города, а досталь всех, которые в городе захватили дауров, со все стороны их дауров в городе сжали, и драка была съемная и копейная у нас казаков, и божею милостию и государским счастьем, тех дауров в пень порубили всех с головы на голову и тут на съемном бою тех даур побили четыреста двадцать семь человек болших и малых, и всех их побито дауров, которые на съезде и которые на приступе и на съемном бою, болших и малых шестьсот шестьдесят один человек, а наших казаков убили они дауры четырех человек, да наших же казаков переранили они дауры у городка сорок пять человек, и те все от тех ран казаки оздоровели; и тот город государским счастьем взят с скотом и с ясырем, и числом ясырю взято бабья поголовно старых и молодых и девок двести сорок три человека, да мелкого ясырю робенков сто осмнадцать человек, да коневья поголовья взяли мы у них дауров больших и малых двести тридцать семь лошадей, да у них же взяли рогатого скота сто тринадцать скотин.

163. ЧЕЛОБИТНЫЕ СЕМЕНА ДЕЖНЕВА С РАССКАЗОМ О ЕГО ПУТЕШЕСТВИИ

Челобитная С. Дежнева царю Алексею Михайловичу 1662 г. опубликована в «Журнале Министерства народного просвещения», 1890 г., книга 12, ссылка на столбец Сибирского приказа № 768, лл. 2–7. Дежнев описывает свою службу и плавание, во время которого впервые был пройден пролив между Азией и Америкой, позднее названный Беринговым проливом.

I. И после того торговые и промышленные люди били челом тебе, великому государю, и на Ковыме [161] реке таможенному целовальнику Петру Новоселову подали челобитную, чтоб их торговых и промышленных людей, Федота Алексеева с товарищи отпустили по твоему государеву указу на новую Анадыр² реку и на иные на сторонные реки для прииску новых неясачных людей, где б тебе, великому государю, мочно было в ясачном зборе³ прибыль учинить. А обо мне, холопе твоем Семейке, те торговые и промышленные люди били ж челом, чтоб мне, холопу твоему, идти с ними вместе для твоего государева ясачного збору и для прииску новых неясачных людей⁴ и для твоих государевых всяких дел. И я, холоп твой, с ними торговыми и с промышленными людьми шли морем, на шти кочах⁵, девяносто человек; и прошед Анадырское устье, судом божиим те наши все кочи море разбило, и тех торговых и промышленных людей от того морского разбою на море пот[он]уло и на тундре от иноземцев побитых, а иные голодною смертью померли, итого всех изгибло 64 человека. А я, холоп твой, от тех товарищей своих остался всего двадцатью четырми человеки, и тех товарищей моих зимним путем на лыжах, с нарты, — со стыди⁶, и з голоду и со всякой нужи, недошед Анандыря реки, дорогою идучи 12 человек безвестно не стало. А я, холоп твой, на Анандырь реку доволокся всего двенадцатью человеки, и с теми достальными своими товарищи, не хотя голодною смертью помереть, ходил я, холоп твой, в поход к канаульским и к ходынским не к ясачным мужиком…

161

Ковыма — река Колыма. 2 Новую Анадыр — потому что она была только что открыта. 3 В ясачном зборе — сбор мехов в казну (ясак — дань). 4 Неясачных людей — необложенных ясаком. 5 Кочи — суда. 6 Стужа. 7 20 июня 1648 г. 7 20 день— 20 сентября 1648 г. 8 После Покрова — после 1 октября.

А я холоп твой…. служил тебе, великому государю, всякие твои государевы службы и твой государев ясак збирал на великой реке Лене и по иным дальним сторонним рекам в новых местах — на Яне, и на Оемоконе, и на Индигирке, и на Алазейке, и на Ковыме, и на Анадыре реках — без твоего государева денежного и хлебного жалованья, своими подьемы. И будучи же на тех твоих государевых службах в те многие годы всякую нужду и бедность терпел и сосновую и лиственную кору ел и всякую скверну приимал — дватцать один год…

Другая челобитная Дежнева датируется апрелем 1655 г. Эта челобитная дополняет сведения первой, более поздйей челобитной. Напечатана в издании — «Дополнения к Актам историческим», том IV, № 7.

II. Государя царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии воеводе Ивану Павловичю да дьяку Осипу Степановичи) Ленского острогу служилый человек Семейка Иванов Дежнев челом бьет. В прошлом во 156 году, июня в 20 день⁷, с Ковымы реки послан я Семейка на новую реку на Анадырь для прииску новых неясачных людей. И в прошлом же во 157 году, месяца сентября в 20 день⁸ идучи с Ковыми реки морем, на пристанище торгового человека Федота Алексеева Чухочьи люди на драке ранили, и того Федота со мною Семейко на море рознесло без вести, и носило меня Семейку по морю После Покрова⁹ богородицы всюду неволею, и выбросило на берег в передней конец за Анандыр реку; а было нас на коче всего двадцать пять человек, и пошли мы все в гору, сами пути себе не знаем, холодны и голодны, наги и босы, а шел я бедный Семейка с товарищи до Анандыря реки ровно десять недель, и попали на Анадыр реку внизу, близко моря, и рыбы добыть не могли, лесу нет, и с голоду мы бедные врознь разбрелись… А осталось нас от двадцати пяти человек всего нас двенадцать человек, и пошли мы двенадцать человек в судах вверх по Анандыре реке, и шли до анаулских людей…

164. ОТПИСКА НЕРЧИНСКОГО ВОЕВОДЫ ПАВЛА ШУЛЬГИНА О ВОССТАНИИ БАУНТОВСКИХ ТУНГУСОВ (1674 г.,» ноябрь)

«Дополнения к Актам историческим», т. VI, № 122.

Государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, столнику и воеводе Михаилу Васильевичю Павел Шульгин челом бьет. В нынешнем во 183 году писал ко мне в Нерчинский острог из Баргузинского острогу Богдан Несвитаев: в нынешнем же де во 183 году, ноября в 24 день, в Баунтовском же остроге изменили великому государю ясашные тунгусы киндигирского роду князец Мунго, с родом своим, да челкагирского роду Дербуга, свестяся де с ворами, и захребетные тунгусы, и подкрались де под острог, служилых людей переранили, и великих де государей казну пограбили, и аманатов отбили, и увели де с собою, отошли от Баунтовского острогу; и ныне де тот Мунго живет в побегах, и хвалитца де Баунтовский острог сжечь и служилых людей побить и под иные де остроги хвалитца итти с войною. И в нынешнем же во 183 году в Нерчинском остроге учинилось мне ведомо от нерчинских служилых и от промышленных людей, которые ходили из Нерчинского острогу на соболиные промысла, что де те изменники баунтовские ясашные тунгусы Мунга да Дербуга, с родом своим, прошли де по хребтам вниз по Шилке реке к Албазинскому острогу, а часть де их что они будут у прежних изменников у тунгусов Якуцкого острогу у Онкуолка: и я послал из Нерчинского острогу в Албазинский острог нарошных гонцов наскоро нерчинских служилых людей десятника Якова Максимова да рядового казака Митку Тимофеева, а велел в Албазинском остроге про тех баунтовских изменников проведывать накрепко всякими мерами; и буде те изменники объявятца близко Албазинского острогу, и я по указу великого государя Якову Максимову с албазинскими служилыми людьми, за помощью божиею, велел над теми баунтовскими изменниками розговоры или за боем всякой промысел чинить и аманатов с них взять. Да в нынешнем же во 183 году писал ко мне из Теленбинского острогу в Нерчинский острог прикащик сын боярской Важен Микитин с товарищи: прислал де из Баргузинского острогу в Теленбинский острог Богдан Несвитаев енисейских служилых людей Сергушку Игнатьева с товарыщи трех человек для аманацкие поимки Баргузинского уезду киндигирского роду тунгусов Немтия: и он же Важен, сведав с теленбинскими служилыми людьми, поймали баунтовских лутчих мужиков киндигирского роду Халбея да Челнугу, и посадили де тех тунгусов в железа, потому что они тунгусы били челом великим государем, чтоб им за аманаты с родом своим платить великим государем ясак в Теленбинском остроге, а в Баунтовском де остроге за обидою и за налогою енисейского казака Елистрата Брюхова с товарищи платить им ясаку не в мочь, а без указу великих государей и не описався со мною тех баунтовских тунгусов, которых они поймали, енисейским служилым людем отдать не смели. И я писал в Теленбинский острог к прикащику Бажену Микитину, велел тех баунтовских тунгусов Халбея и Челнугу отдать енисейским служилым людем Сергушке Игнатьеву с товарищи и велел их отпустить в Баргузинский острог не задержав, и те баунтовские ясашные лутчие тунгусы киндигирского роду Халбей и Челнуга отданы енисейским служилым людем Сергушке Игнатьеву с товарыщи и отпущены с провожатыми в Баргузинский острог; а как впредь, за помощью божиею, будут пойманы и иных родов Баунтовского ясаку тунгусы, и я потомуж отошлю их в Баргузинский острог не задержав.

165. ЧЕЛОБИТНАЯ СОЛОВЕЦКИХ ИНОКОВ О ВЕРЕ

Из хрестоматии «Старая вера», стр. 196–197.

Царю государю и великому князю Алексею Михайловичу, всея Великия и Малыя, и Белыя Росии самодержцу, бьют челом богомолцы твои Соловецкого монастыря келарь Азарей, казначей Геронтей, и священницы, и дияконы, и соборные чернцы, и вся рядовая и болнишная братия, и слушки и трудники все. В нынешнем, государь, во 176-ом году сентября в 15 день, по твоему великаго государя указу, и по благословению и по грамотам святейшего патриарха Иосафа московского и всея Русии, и преосвященного Питирима митрополита Новгороцкого и великолуцкого, прислан к нам в Соловецкий монастырь в архимандриты, на Варфоломеево место архимандрита, нашего монастыря постриженник священноинок Иосиф, а велено ему служить у нас по новым Служебникам, и мы, богомолцы твои, предания апостольскаго и святых отец изменить отнют не смеем, бояся царя царьствующих и страшного от него прещения, и хощем вси скончатися в старой вере, в которой отец твой государев, и прочие благоверные цари и великие князи богоугодне препроводиша дни своя: понеже, государь, та прежняя наша християнская вера известна всем нам, что богоугодно, и святых и господу богу угодило в ней многое множество, и вселенския патриархи, Иеремия и Феофан, и протчия палестинский власти книг наших русских и веры православные ни в чем до сего времени не хулили, наипаче же и до конца тое нашу православную веру похвалили, и тем их свидетельством известно надеемся в день страшного суда пред самым господом богом не осуждены быти, наипаче же и милость получити…