Христианские древности: Введение в сравнительное изучение
Шрифт:
11 Он вобрал 1126 текстов, затем был расширен до 1374 (правда, четыре первых оказались не подлинными; древнейшие подлинные надписи — 217 г., «Про-зенеса, казначея Каракаллы», н приписка «Алексаменос, этому богу молишься» на знаменитом изображении распятого с ослиной головой, примерно того же времени). Позже де Росси создаст специальную экспозицию эпиграфического собрания, построенную в соответствии с хронологией н периодизацией находок. Вместе с коллекцией христианских саркофагов, состааленной Марки, она легла в основу возникшего ок. 1854 г. музея раннехристианских древностей в Латеран-ском дворце (музей Pio Laterano, или Museo Cristiano е Profano Lateranese) (Rossi, 1877). Позже ее пополняли и находки за пределами Рима — так, благодаря усилиям де Росси и Дюшена был получен ряд малоазийскнх надписей, в том числе «эпитафия
12 Корнелий, папа в 251–253 гг., был сослан императором Галлом в Чивитавеккья. Происходил из знаменитого римского рода и был погребен в семейном склепе (его эпитафия единственная среди папских III в. написана по-латыни). Гипогей (погребальный склеп) Корнелиев вошел в широкую сеть галерей кладбища, управление которым когда-то было доверено папой Зефирином своему дьякону Калликсту (ок. 200) — отчего и происходит название. Впоследствии де Росси обнаружит в катакомбах 14 мраморных плит с именами пап от Антера (235–236) до Евтихиана (257–283), надписанных капитальным греческим письмом, и более поздних — Гая (283–296), Марцеллина (296–304), Марцелла (304–308) и Мильтиада (311–314). Де Росси датировал кладбище (с остатками саркофагов, росписями и т. п.) периодом Александра Севера (222–235).
13 Источники рассказывали, что кровь мучеников считали святыней — ее собирали и хранили наряду с мощами. В пользу возможной связи ампул («ampullae») с погребениями мучеников говорило отсутствие их в языческих могилах, где больше сосудов другого типа — небольших узких стеклянных «слезниц» («lacrimaria»). (Фон Фрикен, 1872. 99-102; Leblant, 1859).
14 Де Росси приходилось, впрочем, опасаться не только за себя, но чаще — за Друзей или коллег, среди которых были такие корифеи, как французский теолог и историк Луи Дюшен (их многолетняя дружба отражена в недавно вышедшей переписке двух ученых: (Correspondance, 1995; Хрушкова, 1998а) см. гл. IV.
15 Они познакомились в 1875 г. и де Росси отметил доклад молодого коллеги о рельефах деревянных дверей (V в.) базилики Санта Сабина в Риме (Kondakoff, 1877. См.: Кызласова, 1985, 167; Хрушкова, 1998а). Позже Кондаков стал членом Общества любителей христианской археологии в Риме, слушал лекции П. Роза, Р. А. Ланчиани и других, а для получения пропуска в Ватикан воспользовался покровительством кардинала Питри — одного из гонителей де Росси и Дюшена (см. ниже). О роли трудов де Росси в развитии христианской археологии России с благодарностью писали уже в XIX в. Их влияние на изучение христианских и византийских древностей и непосредственные связи русской науки с корифеями римской школы сейчас исследует Л. Г. Хрушкова. (Хрушкова, 1998; Цветаев, 1893; Цветаев, 1896).
16 Четырехтомная подробная сводка фон Фрикена (1872-85) вполне отражает уровень знаний своей эпохи. Дополнительными источниками для нее служили словарь аббата Мартиньи, свод надписей Галлии Леблана и известный труд Пипера (Martigni, 1865; Leblant, 1856, 1865; Piper, 1867). Но главное было почерпнуто из книг де Росси «или слышано от него лично». Сейчас сохраняют известный интерес часть первая, посвященная катакомбам Рима, и начало второй (о надписях); символика гораздо лучше рассмотрена в специальном труде А. С. Уварова (см. ниже); части третья и четвертая, посвященные иконографии и истории раннехристианского искусства в целом, устарели. См. также: Порфирий 1996.
17 Совершая в 1876-77 заграничное путешествие, Н. В. Покровский отправился в Рим через Страсбург, где прослушал курс Ф. К. Крауса. С письмом последнего он явился к де Росси, который в тот же вечер ввел его «в ученое общество христианской археологии». Покровский писал позже о блестящей лекции в катакомбах св. Калликста, о двух увлекательнейших месяцах, проведенных на памятниках и в Латеранском музее. (Покровский, 1909).
Цветаев с благодарностью вспоминал о встречах с де Росси в статьях, посвященных трудам итальянского коллеги и судьбам изучения римских катакомб Деятельность де Росси была отмечена Россией: к 70-летию ему был пожалован орден св. Анны I степени. (Цветаев, 1893; Он же, 1896).
18
19 Особенно резко критиковал Цветаев копии, заказанные и сделанные в 40-х гг. экспедицией Французской Академии (см. выше). По его мнению, они не заслуживали доверия: молодые художники из «французского проекта» (во главе стоял художник Перре) лихорадочно набрасывали эскизы архитектуры и снимали кальки с живописи, довольствуясь главными очертаниями; цвет просто помечали. Затем, уже в Париже, его вносили «от себя» литографы, никогда не видевшие оригиналов! Ослепительная роскошь литографий не могла придать изданию научной ценности (и это делалось тогда, восклицает Цветаев, когда во главе Французской Академии стояли Ампер и Мериме!) Уже входившая в оборот фотография его также не удовлетворяла, тем более что оставалась черно-белой. Съемка в катакомбах при тогдашней технике была крайне затруднительна и отпечатки пытались использовать как своего рода точный обмер, который прописывал художник. Эту смешанную технику применял, например, Вильперт, добиваясь эффекта настоящей «обманки».
20 Вначале удавалось делать менее чем по 10 копий в год, всего исполнено 130 акварелей-копий на картоне, часть которых выставлялась в залах Музея. Для зала раннего христианства были заказаны также копии равеннских мозаик (V–VI вв.) и мозаик Сан Марко. Копии самих катакомб, сколько известно, изготовлено не было (Каган, 1987).
21 Сульт, понимая роль исследования христианского прошлого в освоении Африки, писал к Французской Академии (1833 г.): «Оккупация регентства Алжира французскими войсками… не должна пройти безрезультатно для науки и последняя, со своей стороны, могла бы соучаствовать в цивилизаторской деятельности, начинающейся сейчас в Африке под защитой наших армий…»; «… ряд лиц, посвятивших свои научные интересы взаимоотношениям с Алжиром, указали мне на то… как в общих интересах армии и культуры выработать правильное понимание географии Мавритании с точки зрения древней цивилизации и истории римской колонизации этой страны, институтов и взаимоотношений, которые были тогда установлены с местным населением (впрочем, я и сам это чувствовал). Нет необходимости подчеркивать научную важность таких исследований — но не менее очевидна и заинтересованность в них администрации». Цит. по: Frend, 1996.
22 В 1843 г. командующий инженерным корпусом расчищал площадку под строительство нового города Орлеансвилля и внезапно вышел на остатки большой пятинефной базилики, полы которой были полностью покрыты мозаикой.
Об этом немедленно сообщили в Париж, однако Военное министерство обещало дать деньги для сохранения базилики, только если откроют погребение епископа. К общему удивлению, останки епископа Репарата († 475) действительно были найдены, после чего министерство выделило средства, но только на перенос мозаик в местную церковь. Саму же базилику перекрыли улицами и лишь после образования новой провинции приступили к охранным раскопкам. В 1847-49 гг. полковник Иностранного легиона Карбуччи исследовал остатки двух церквей в Хенчир Гвессари, где, кроме мозаичных полов, зафиксировал и надписи-посвящения. За отчет об исследованиях Французская Академия присудила ему медаль, но военная карьера оказалась ревнива. Вынужденный отправиться, уже в чине бригадного генерала, командовать войсками в Крыму, Карбуччи умрет в пути от холеры в Галлиполи.
23 В 1880-х гг. активность французской школы в Северной Африке, «Службы исторических памятников» и обществ Константины и Алжира, поддерживалась упорной работой коллег на континенте и созданием новых организаций (например, с ноября 1875, Французской школы в Риме, до сих пор работающей в палаццо Фарнезе).
24 Собрав при работах 3 822 эпиграфических фрагмента, Делаттр описал христианские (1 350); он зафиксировал кладбище к северо-востоку от Карфагена, где ожидал открытия мощей Киприана, и еще одно, для государственных рабов — к северу, на котором собрал 600 надписей.