Христианский квартал
Шрифт:
– Далеко же вас от Хабаровска занесло.
– Ваня заинтересованно глядел на собеседника, представляя в красках, как он это перескажет Катьке вечером, а завтра - Вовану-сменщику. А в четверг - на дне рожденья Тоцка. Бенефис обеспечен!
– Неужто там компьютерных магазинов нет?
– В Хабаровске всё есть. Большой город. Как Москва. Но уж очень далеко. Очень много денег надо, чтобы туда ездить.
– Неужто до Москвы дешевле?
– Дешевле.
– кивнул Ананка.
– Сюда меня военные взяли. Они летели в штаб, вот и я с ними. Спасибо Полковнику. Его отец с моим вместе служили, друзьями были. Я как рассказал
– И сильно же мы беднее вас?
– полюбопытствовал Ваня, пряча улыбку.
– А сам посмотри. Денег-то у вас много. А радости нет. Шёл я сейчас по улице. Все мрачные лица. Все, кого видел! Все чем-то недовольны.
– А вы будто бы всему рады?
– Мне отца надо проводить.
– вздохнул мужичок.
– Полтора года уже, как похоронили, а всё живёт с нами. В буни ему пора. Сам хочет. И положено так.
– Как это… живёт?
– оторопел Ваня, неуютно поёжившись.
– Ну как ещё? В панё, конечно! Ну, фигурка такая. Специальная.
– в благожелательном тоне Ананки послышалась снисходительность, какая невольно бывает, когда приходится объяснять очевидные вещи.
– После смерти-то душа бродит, возле могилы часто. Ей кушать надо. При жизни-то её тело кормит, в буни она сама еду найдёт, а вот между тем и тем - сильно голодает! Оттого, когда хороним, на могиле рыбки положим, для души чтобы… Потом шаман камлает, душу ищет. Находит - и в панё вселяет. Как духа. Мы панё дома поставим, весь год ухаживаем за отцом, кормим, разговариваем. А через год провожать надо в буни. А тут - видишь, что вышло? Полаток этот коори захотел! Хорошо, что Полковник помог, добрый человек!
Ваня опять хотел сострить, но призадумался, вспомнив, как на похоронах дяди Миши бросали конфеты на могилу, а дома перед его фотографией до девятого дня ставили рюмку с водкой…
И всё-таки, что же за дух такой, интересно, который себе провода да микросхемы требует? Эти аборигены там компа и в глаза не видели, и шаман ихний, судя по рисунку, не шибко понимал, что же он чертит… Что-то тут нечисто!
– И как теперь с этими полатками быть?
– посетовал "абориген".
– Тынга никаких мне "симмов" не говорил… Вот нарисовал и дал…
– А позвонить ему нельзя?
Ананка помотал головой:
– Ты что. Нету у нас телефона в деревне. Откуда?
– Ну… тогда можно купить платы обоих типов. Чтобы уж наверняка. В другой ситуации я бы не дал такого совета, поскольку одна из покупок заведомо окажется ненужной. Но ваше коори, быть может, слопает обе.
– А сколько они стоят?
– встрепенулся северянин.
Окинув взглядом потёртый пуховик и тощую фигуру гостя, Ваня назвал цену самых дешёвых плат. И, вспомнив оговорку про Амур, неожиданно понял, что перед ним на самом деле не чукча. Представитель какого-то другого народа. Там их много, не угадаешь. А спросить неудобно.
Ананка тем временем призадумался, подняв глаза к низкому потолку, и наконец кивнул:
– Давай! Возьму обе!
Парень выдвинул второй ящик слева, откуда извлёк запечатанные в целлофановые пакетики платы. Положил на стол. Приметив, как просиял гость, как полез опять в свой брезентовый мешок и начал отсчитывать затёртые десятки, Ваня отчего-то ощутил жгучую жалость.
– А вам не приходило в голову, что… всё это просто… сказки?
– осторожно спросил он.
– И нет на самом деле душ, вселённых в фигурки, и духов никаких нет?
– Да как же нет?
– изумился Ананка, даже купюры считать перестал.
– Как же нет, когда есть?
На такой аргумент Ваня не нашёлся, что возразить, и молча выписал чек.
– Вот спасибо! Вот спасибо-то!
– широкие, грубые ладони северянина дрожали, когда он взял SIMM и DIMM-платы.
– Как хорошо, что ты мне растолковал про полатки эти, что они разные бывают! Теперь к Полковнику пойду.
– мужичок счастливо улыбнулся.
– Сегодня вылетаем в ночь. Через два дня уже рыбачить буду!
– В добрый путь. Хотел бы я посмотреть, как это коори будет их поедать.
– Да там ничего не увидишь.
– ответил довольный Ананка, затягивая узел мешка.
– Тынга положит перед его фигуркой, он и съест! Душу этих полаток съест. А сами полатки потом и убрать можно. Но главное, отца смогу проводить наконец в буни! Заждались его там уже, и дед мой, и дядя… Хорошо теперь будет.
– А у шамана-то вашего дети есть?
– неожиданно Ваню озарила догадка.
– Есть. Сын. И внук есть.
– А они, случаем, не в городе живут?
– В городе, да.
– Ананка ответил своим "фирменным" кивком.
– А как ты догадался?
– Духи нашептали, - невесело усмехнулся продавец, качая головой.
Продаётся Америка
Сейчас многие считают, что всё началось с той злосчастной публикации. Один американский экономист в одной американской газете выступил с предложением продать Аляску обратно России. За триллион долларов. Потому как от Аляски одни растраты, а русским и так денег девать некуда, лишний же триллион да сэкономленные субсидии одним махом покроют долги США, позволят сократить дефицит федерального бюджета и оздоровят общее состояние экономики.
Как известно, вербализированные идеи стремятся к предметности, иначе говоря, от слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься. Само представление о табу выявляет глубоко сидящую в человеке уверенность, что посредством слова можно влиять на мир, и потому некоторые события лучше не проговаривать вовсе, если не желаешь, чтобы они произошли.
Именно поэтому многие теперь считают ту статью едва ли не основной причиной изменений, потрясших мир. Хотя лично я склонен больше доверять ученым монахам с их темными речами о волновом откате или временной инверсии. По крайней мере я верю, что события, происходящие в мире, помимо человеческого фактора имеют и иные причины, скрытые механизмы, принципиально неподвластные нашему уму. А статья... вполне возможно, она просто совпала с поворотом невидимого маховика мироздания... Мало ли таких статей выходило в то время.
Вполне естественно, что поначалу высказанное экономистом предложение по обе стороны Берингова пролива восприняли не более как шутку или курьез, однако, как известно, в каждом курьезе...
Впрочем, обо всем по порядку.
Аляску действительно продали России. Но этому предшествовал ряд примечательных событий.
В рамках возрождения исторических традиций администрация самого северного штата неожиданно предложила переименовать столицу. С удивительным единодушием население одобрило инициативу, и вскоре Ситка опять стал Новоархангельском.