Христианский квартал

Максимов Юрий Валерьевич

Сыграло роль и то, что не сразу оценили ускоренный темп отката. То, на что прогрессу понадобилось три столетия, регресс упразднил за полвека. Необъяснимо! Немыслимо! Впрочем... Один и тот же снег в каких-нибудь Альпах может копиться неделями, а сойти лавиной за минуту, разве нет?

Сравнения всегда хромают, а уж мои-то в особенности. Я не ученый монах, я всего лишь конюх в придорожном трактире.

Но мой отец постарался дать мне хорошее образование еще до того, как в рамках реформы образования Иельский университет понизили до статуса колледжа. Вечером, когда лошади напоены и вычищены, а кормушки полны овса, я лежу на сеновале и, глядя в закатное небо, вспоминаю о далекой утраченной родине. И пытаюсь понять: почему?

А уж если на постоялом дворе остановится кто-то из ученой братии, то обязательно улучу минутку, чтобы спросить: что творится с миром, что это — мистический коллапс цивилизации с грядущей развязкой в Армагеддоне или циклический процесс, объясняющий разные артефакты вроде модели самолета в египетских пирамидах? Одни говорят одно, другие — другое. Но кое в чем сходятся почти все просвещенные люди — что абсурдная байка простолюдинов, будто виною всему стала та злосчастная статья про Аляску, не имеет никакого научного основания и есть лишь следствие глупых суеверий.

Да, это сущая правда. Статья здесь совершенно ни при чём. В противном случае, я уверен, отец бы никогда не написал её.

14:42 по Марсу

Время молиться.

Ненавижу орбитальных и землян. Даже не знаю, кого из них больше. Она плачет. Господи, почему она плачет? Секундная стрелка колотит воздух.

Время молиться.

Минуты медленно тянутся, как капли старого, помутневшего меда. Ужасно устал и в толк не возьму — отчего. Просыпаюсь уже смертельно усталым. Лучше бы и вовсе не просыпаться, но если слишком долго спать, потом, как известно, будет хуже.

Время молиться.

Дни с размеренностью часовых тупо сменяют друг друга. Что я не успел вчера? Что не успел сегодня? Иллюминатор кухни красным бельмом будней пялится в опустевшую душу. Не хватает воздуха. Впереди еще целая жизнь. Всё будет хорошо. Начальник устроил разнос из-за сломанной корды. Теперь надо ждать «челнок» с орбиты, чтобы заменить. Ненавижу орбитальных. Глядя в глаза начальника, вижу, что он тоже устал. Проклятая планета. Всё будет путем.

Время молиться.

Неделя в затылок неделе, и так до горизонта чередой голодных теней. Память осыпается, как рассохшаяся доска. Все ли долги я вернул? Сегодня дата. Пиво — пойло для свиней. Ненавижу эту дрянь. И водку я на самом деле терпеть не могу, хотя и скрываю это от друзей по застолью. Нет, не надо поднимать за меня тост, лучше за родителей. Любая еда давно потеряла вкус. Бездонный колодец ночного иллюминатора свел бы с ума, если бы не цинично реальные ряды грязных тарелок. Наконец-то все ушли. Сижу один за столом и никак не могу отдышаться. Впереди еще много времени. Позади уже тоже.

Время молиться.

Месяц за месяцем. Долгожданная премия! Не зря мы корячились среди этих песков. Василич беспробудно квасит. Может показаться, будто время сквозь нас течет однаково, но на самом деле дни для него пролетают быстрее, чем для меня. Куда, интересно, он спешит? Должно быть, ему не терпится увидеть, что же там, в конце... Дай-ка прикурить! Курево тоже дрянь, но к этому уже привык.

Время молиться.

Год тянется бесконечно долго и с молчаливым укором исчезает в проруби небытия. А я, как ни стараюсь, все не могу вспомнить ее лицо. Ничего, потом вспомню. Время еще есть. Пришел Василич. С бегающими глазками из-под опухших век он сидит у меня на кухне и говорит о политике. Зачем ты, приятель, пичкаешь меня фразами, услышанными по телевизору? Я ведь смотрел ту же передачу.

Поздно...

Часы сломались. Проклятые земляне, ничего толком делать не умеют. Придется ждать «челнок» с орбиты. Проклятые орбитальные. Количество цифр на затертой кредитке неумолимо уменьшается. Тает. Ничего, ничего... На самом деле никого я не ненавижу. Это просто усталость. Завтра выходной — я вволю посплю. Завтра я проснусь другим человеком, и усталости больше не будет. Какая-то странная мысль всё не дает покоя перед сном. Не надо плакать, милая, всё будет хорошо... Надо будет открыть окно. Ах нет, здесь же иллюминаторы...

Поздно...

Впереди еще целая вечность...

Поздно…