Христос: миф или действительность?
Шрифт:
Можно было бы рассчитывать на то, что какие-нибудь показания по интересующему нас вопросу даст знаменитый древнееврейский философ, богослов и политический деятель Филон. Правда, это не были бы показания очевидца или даже свидетеля, так как Филон прожил всю свою жизнь в египетской Александрии, а не в Палестине. Но, конечно, до евреев, живших в диаспоре, доходили слухи о всех мало-мальски важных событиях, происходивших на их родине. И Филон не был оторван от своих соотечественников, он принимал живейшее участие в их жизни. Так, например, он возглавлял делегацию, которая ездила в Рим к императору Калигуле с ходатайством по делам александрийских евреев. Он интересовался жизнью и палестинских евреев и был хорошо осведомлен о ней. В его сочинениях неоднократно упоминается имя Понтия Пилата, сыгравшего, по евангелиям, роковую роль в судьбе Иисуса. Филон довольно подробно
Это тем более существенно, что сам Филон по своим духовным интересам был весьма близок к религиозно-философским учениям и движениям своего времени, а его собственное философско-богословское учение дало много материала для формирования догматики христианства. Энгельс даже называет Филона отцом христианства. И вот отец ничего, оказывается, не знает о своем детище и о таком немаловажном деятеле новой религии, как Иисус Христос.
То же или почти то же можно сказать и о римском философе Сенеке. Его идейное родство с первоначальным христианством неоспоримо, для Энгельса он «дядя христианства» [114] . Христианская традиция, зафиксированная и в Деяниях апостолов, настаивает на том, что в начале второй половины I века н. э. в городе Риме было уже много христиан, что в шестидесятых годах именно там претерпели мученическую смерть апостолы Петр и Павел, что Нерон подверг там в это время христиан массовым гонениям. Эти события не могли пройти мимо внимания Сенеки, принимавшего живейшее участие в общественной и литературной жизни своего времени. Он, несомненно, должен был бы много слышать о Христе и от христиан, конечно, при том непременном условии, чтобы все происходило соответственно христианской традиции. Но Сенека не говорит ни слова ни о Христе, ни о христианах.
114
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 19, с. 307.
Существует, правда, целая серия документов, в которых философ довольно пространно изъясняется о Христе. Это — его переписка с апостолом Павлом. Но даже в богословской литературе никто не выражает сомнения в том, что перед нами здесь фальшивка, созданная в средние века.
Существуют и другие связанные с данной темой документы, недостоверность которых не вызывает сомнений. Можно упомянуть в этой связи «Донесение Понтия Пилата императору Клавдию», переписку эдесского царя Абгара с Христом и императором Тиберием, так называемое Тибетское евангелие и ряд других.
Особого разбора в этой связи заслуживают относящиеся к вопросу о Христе фрагменты из сочинений римских историков Светония и Тацита и иудейского писателя Иосифа Флавия.
У первого из указанных историков упоминание о Христе содержится в его «Жизнеописании двенадцати цезарей», у второго — в книге, которая носит название «Анналы», т. е. летописи. Обе эти книги написаны во втором десятилетии II века. Содержащиеся в них упоминания о Христе вызвали к жизни колоссальную аналитическую и критическую литературу.
Светоний пишет, что император Клавдий «изгнал из Рима иудеев, которые, подстрекаемые Хрестом (именно так — impulsore Chresto — И. К.), вызвали в Риме длительную смуту» [115] . Чтобы разобраться в действительном смысле этого сообщения, нужно учесть ряд обстоятельств, превращающих его в нечто очень туманное и противоречивое.
Клавдий занимал императорский престол с 41 по 54 год. Это значит, что он стал императором через 8 лет после предполагаемой даты смерти Иисуса. Хотя бы по одному этому нельзя считать, что речь идет здесь о последнем. К тому же, если полагать, что Иисус жил какое-то время в Риме, то надо поставить под сомнение евангельское повествование, по которому вся его жизнь прошла в Палестине. Правда, слова «подстрекаемые Хрестом» можно трактовать и как указание на влияние его идей в развитии событий. Тогда получится, что через десятилетие, прошедшее после смерти Иисуса в Иерусалиме, в Риме уже существовала община его последователей, устраивавшая волнения и наказанная за это изгнанием. То, что при этом упоминаются иудеи,
115
Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. М., 1964, с. 140.
Следует ли придавать большое значение тому обстоятельству, что у Светония говорится не о Христе, а о Хресте? С одной стороны, это как будто не имеет значения, ибо в греческих именах того времени гласные «е» и «и» нередко заменяли друг друга. Но, с другой стороны, известно, что имя Хрестос было в те времена широко распространено, особенно среди римских вольноотпущенников, так что в тексте Светония может идти речь и о каком-нибудь другом Хресте, который мутил своих соотечественников в городе Риме.
Еще больше сомнений вызвало свидетельство о Христе, содержащееся в «Анналах» Тацита. Этот историк рассказывает об огромном пожаре, который уничтожил в 64 году н. э. чуть ли не весь Рим. Среди населения распространился слух, что виновником пожара был император Нерон, поджегший свою столицу для того, чтобы любоваться грандиозной картиной великого бедствия. Император решил взвалить вину за пожар на христиан. «Чтобы уничтожить этот слух, Нерон подставил виновных и применил самые изощренные наказания к ненавистным за их мерзости людям, которых чернь называла христианами. Виновник этого имени Христос был в правление Тиберия казнен прокуратором Понтием Пилатом, и подавленное на время пагубное суеверие вырвалось снова наружу и распространилось не только по Иудее, где это зло получило начало, но и по Риму, куда стекаются со всех сторон и где широко прилагаются к делу все гнусности и бесстыдства». Дальше говорится об огромном множестве привлеченных к ответственности и уличенных «не столько в преступлении, касающемся пожара, сколько в ненависти к человеческому роду». Были применены разнообразные, но одинаково бесчеловечные способы казни, в том числе превращение людей в живые факелы, сжигавшиеся для освещения Неронова парка в ночные часы. Тацит признает, что христиане заслужили крайних наказаний, но выражает сожаление по поводу их истребления «не для общественной пользы, а ради жестокости одного человека» [116] .
116
Корнелий Тацит. Соч. в 2-х томах. Ленинград, 1969, т. I, с. 298.
До сих пор в исторической литературе не утихают споры, следует ли считать процитированный отрывок у Тацита подлинным или позднейшей вставкой. Приводятся всевозможные аргументы в пользу каждого из этих решений. Мы не будем здесь о них говорить, ибо для нашей темы не имеет существенного значения вопрос, принадлежит ли рассматриваемый текст Тациту или он вставлен в его книгу кем-то другим. Вовсе не исключено, кстати сказать, что этот текст написан самим Тацитом, хотя в литературе и высказано немало веских сомнений на этот счет.
Решающую роль здесь играет соображение, которое в одинаковой мере касается и Светония. Оба римских историка писали свои труды через восемь с лишним десятилетий после предполагаемого момента смерти Христа. К этому времени не могли оставаться в живых современники Иисуса — свидетели его деятельности. Историки принадлежали уже к третьему поколению, если считать современников Христа первым. Черпать свои сведения из личного общения с современниками описываемых ими событий для Светония и Тацита было уже невозможно.
В начале II века н. э. было уже много христиан, которые хранили и передавали из уст в уста предания и легенды о смерти Иисуса. И Светоний, и Тацит могли добывать информацию только из устной традиции — другого источника у них не было. Фактически они в этом отношении находились в положении, которое немногим лучше, чем наше.
Может быть, однако, оба автора пользовались документами римских архивов? Некоторые исследователи это предположение высказывали в отношении Тацита, стремясь во что бы то ни стало обосновать достоверность сообщаемых им данных. Ссылались на то, что историк пользовался покровительством видного римского чиновника Клювия Руфа, который при императоре Калигуле занимал пост консула и имел беспрепятственный доступ к сенатским протоколам. Но большинство историков, в том числе и те, кто признает историчность Христа, решительно отвергают возможность того, что первоисточниками Тацитова сообщения были документы архивов.