Христос: миф или действительность?
Шрифт:
Маловероятно, чтобы в римский сенат из далекой и незначительной провинции Иудеи было прислано донесение о казни какого-то мастерового из Галилеи. «Эта казнь, — приводит Древе цитату из И. Вейсса, — совершенно тонула в той массе казней, которые совершались тогда римскими провинциальными властями и была бы самым удивительным случаем, если бы она была отмечена в каком-нибудь официальном документе» [117] .
По этому поводу Бруно Бауэр еще свыше ста лет назад саркастически ссылался на свидетельство Тертуллиана, который отсылал всех сомневающихся в истинности евангельской истории к римским государственным архивам; отец церкви уверял, что там можно найти даже донесения о том затмении солнца, которое разразилось на всей Земле в момент смерти Иисуса…
117
А. Древс. Миф о Христе, с. 75.
Специалисты
Особую сложность представляет вопрос о том связанном с Христом отрывке, который содержится в книге Иосифа Флавия «Иудейские древности». Приведем его текст: «В это время жил Иисус, мудрый человек, если только можно назвать его человеком. Ибо он творил чудеса и был учителем людей, которые с радостью воспринимали возвещавшуюся им истину. Много иудеев и греков были привлечены им на свою сторону. Это был Христос. Когда по доносу первенствовавших у нас людей Пилат распял его на кресте, те, кто первыми возлюбили его, не отпали от него. Ибо на третий день он снова явился к ним живой, как об этом и тысяче других его чудесных дел предсказали еще посланные богом пророки. И до нынешнего дня еще существует род христиан, получивших от него свое имя» [118] . Казалось бы, мы имеем здесь дело с недвусмысленным и ясным историческим свидетельством. Оно написано, правда, не по свежим следам событий, а лишь через шестьдесят лет и, следовательно, принадлежит не очевидцу. Но все же и такое свидетельство имело бы немалую историческую ценность. Если бы… Если не возникали бы при анализе данного фрагмента весьма существенные сомнения.
118
Иосиф Флавий. Иудейские древности. СПб., 1900, т. 2, с. 300.
Исследователи давно уже обратили внимание на то, что в приведенном отрывке Иосиф Флавий, оставшийся, как известно, до конца своих дней безусловным приверженцем иудаизма, выглядит как христианин. Если бы благочестивый фарисей Иосиф написал что-нибудь об Иисусе, он честил бы его как богохульника, самозванца, заслужившего то жестокое обращение, которому он подвергся. А здесь налицо нечто прямо противоположное! Сомнения были вызваны и тем, какое место занимает в порядке изложения у Иосифа приведенный отрывок. Автор подробно рассказывает о неважных и не имевших никаких серьезных последствий событиях, происходивших в Иерусалиме, и между делом, как бы мимоходом, причем без всякой связи с предыдущим и последующим ходом изложения, в нескольких строчках сообщает об истории Иисуса, вызвавшей, как считается, общественное движение огромного размаха. Все это не похоже на стиль изложения Иосифа Флавия, отличающийся строгой последовательностью и логичностью.
Отрывок, о котором здесь идет речь, содержится во всех дошедших до нас рукописях «Иудейских древностей». В большинстве рукописей другого сочинения Иосифа — «Иудейская война» — никакого упоминания об Иисусе нет. Но в пяти из них имеется тот самый отрывок, который мы здесь разбираем, притом в различных местах: в двух рукописях XI века — в конце книги: в рукописи XIV — начала XV в. — посредине. В последней дело не ограничивается тем текстом, который имеется во всех остальных рукописях; здесь еще прибавлено полтора десятка строк, содержащих предсказание нового пришествия Иисуса, когда «все праведные и неправедные будут подвергнуты суду по слову божию, ибо ему (Иисусу) отец дал суд» [119] . Однако то, что отрывок фигурирует в разных местах рукописи, является достаточным доказательством: он вставлен переписчиками, и место, куда именно его вставить, они выбирали сами.
119
Цит. по: Н. В. Румянцев. Иосиф Флавий об Иисусе и Иоанне Крестителе. «Атеист», 1929, № 36, с. 38.
Некоторые из исследователей предлагали другое решение вопроса о подлинности рассматриваемого отрывка. Оно заключалось в том, что текст «Иудейских древностей» в данном месте содержал фрагмент, действительно принадлежавший Иосифу, но первоначально не заключал в себе тех возвеличений Иисуса, которые имеются в дошедшем до нас варианте; они были добавлены позднее христианскими переписчиками. Эта версия получила в наше время некоторое подтверждение. Так, в 1911 году в одной арабской христианской рукописи XI века была найдена рассматриваемая выдержка из «Иудейских древностей». Текст ее значительно отличается от того, который был ранее известен. Тогда это почему-то прошло мимо внимания ученых и только в 70-х годах она стала рассматриваться как важное свидетельство того, что Иосиф Флавий знал и писал о Христе. Здесь текст Флавия выглядит так: «В это время жил мудрый человек, именовавшийся Иисусом. Образ жизни его был безупречным, он был известен своей добродетельностью. Многие евреи и люди других народов стали его учениками. Когда Пилат осудил его на распятие и смерть, его последователи не отказались от его учения. Они рассказывали, что он явился к ним живым через три дня после своего распятия. Таким образом, он, может быть, и был мессией, о чудесных делах которого возвещали пророки» [120] . Из этого текста не вытекает, что Иосиф определенно считал Иисуса мессией. Неправдоподобно, что он допускал самую возможность этого. Но нельзя исключить того, что все же здесь перед нами какой-то «скелет» первоначального варианта текста, принадлежавший самому Иосифу и препарированный христианскими переписчиками в угодном им духе. Если это даже так, то какие можно извлечь отсюда выводы для решения вопроса об историчности Христа?
120
См. «Вестник древней истории», 1973, № 2, с. 180.
В какой-то мере такое предположение укрепляет позиции сторонников исторической школы. Но в очень небольшой мере. «Иудейские древности» написаны Иосифом около 94 года, а к этому времени уже сложилась определенная христианская традиция, из которой он и мог позаимствовать свое сообщение.
Не приходится искать подтверждений историчности Христа и в тех описываемых в евангелиях событиях, которые якобы связаны с его жизнью. Многие из них не могли остаться незамеченными жителями не только Палестины, но и других стран. Например, трехчасовое затмение солнца в момент распятия Христа, происходившее якобы по всей Земле, должно было бы поразить воображение всего человечества и не могло не отразиться в воспоминаниях его современников. Надо полагать, что не только естествоиспытатель Плиний Старший, оставивший описание всех выдающихся явлений природы, происходивших у него на глазах, но и многие другие литераторы того времени написали бы о таком из ряда вон выходящем событии. То же относится и к великому землетрясению, ознаменовавшему гибель богочеловека. И даже некоторые события, куда меньшего масштаба, не могли остаться незамеченными их современниками.
На этом, однако, нельзя строить доказательство того, что вообще никаких событий, связанных с Иисусом, не было. При всех условиях рассказы о чудесах в евангелиях, конечно, вымышлены: ни всемирного землетрясения, ни солнечного затмения по всей Земле в момент смерти Иисуса вообще не могло быть, и мы сошли бы с научно-исторической почвы, если требовали бы свидетельств об этих событиях в литературе того времени. То же относится и к сообщениям о естественных, но маловероятных событиях, в частности об избиении младенцев Иродом.
О злодеяниях царя Ирода «Великого» известно очень много — это был, действительно, изверг и кровопийца. Но такое деяние, как истребление всех младенцев мужского пола в целом городе, даже для Ирода выглядит невероятным; правда, все историки как будто сговорились ничего не писать о нем.
Но уж то, что составляет, костяк евангельских повествований, будучи притом естественным, возможным и даже вероятным, могло бы и должно было бы отразиться в исторических источниках. Деятельность Иисуса в Палестине и Галилее, вызванное этой деятельностью народное движение, реакция на нее в правящих кругах иудейского общества и римской администрации, арест, судебный процесс и смерть Христа, движение, которое развернулось сразу после его смерти и привело к возникновению новой религии, — все это должно было найти отражение в литературе I века н. э. А если не нашло, то ведь скорей всего ничего этого и не было!
На скалистом северо-западном побережье Мертвого моря, в 20 километрах от Иерусалима, существовала в последние века до н. э. и в I веке н. э. община иудеев-сектантов, известная под названием кумранской; это было одно из ответвлений ессейства. В 68 году н. э. под напором наступавших римских войск обитатели кумранского поселения покинули его, старательно запрятав в окрестных пещерах много рукописей, очевидно, составлявших для них большую ценность. Среди них были и ветхозаветные произведения, и комментарии к ним (мидраши), и тексты молитвенных песнопений, и административно-организационные документы и др. Все это пролежало в земле до нашего времени, пока в 1947 году пастушонок-араб не обнаружил одну из пещер и запрятанные в ней документы. После этого начались интенсивные поиски, давшие богатейшие результаты: десятки тысяч исписанных на древнееврейском и арамейском языках отдельных клочков пергамента и папируса, ряд цельных рукописей. Перед учеными возникли сложнейшие задачи монтажа и расшифровки найденных текстов, их перевода и публикации.
До сих пор опубликована лишь сравнительно незначительная часть обнаруженных материалов. Сказываются трудности, вытекающие не только из сложности самой работы, но и из того, что большинство ученых, причастных к ней, принадлежат к духовенству той или иной из религий или, по меньшей мере, к тем людям, для которых небезразличны интересы религии. Религиозные предубеждения участников работы над документами сильнейшим образом тормозят их публикации. Во всяком случае вплоть до настоящего времени многие из документов еще скрыты от научной общественности, так что теперь мы можем судить о содержании кумранских текстов только по той их части, которая опубликована.