Хром
Шрифт:
Он хмурится:
— Да, ты не такая, как Ава, абсолютно. Ты Мираджа, и ты идеальна такая, какая есть.
Эти слова обезоруживают меня. Я нежно обтираю ему нос. «Чёрт, знаешь ли ты, как я тебя люблю? Ты тоже идеален, за исключением той великой странности, которую не хочешь мне открывать».
— Тогда чего ты боишься?
Хром опускает глаза:
— Большего, чем ты можешь представить.
— Я ничего в жизни так не хочу так сильно, как чтобы ты наконец рассказал
Он смотрит на меня так, словно хочет сказать: «Тебя».
Какое-то время мы молчим, и я накладываю на его бедро дополнительную повязку, потому что под ногой уже образовалась небольшая лужица крови. Должно быть, осколок задел аорту. Надеюсь, Джекс прибавит скорости. Я слышу, как он говорит с Киа, по-видимому, отвлекает её. Хорошо, что она этого не замечает. Хром умирает, я чувствую это. Не смотря на копоть, заметно, что его лицо становится всё более бледным в тусклом освещении грузового отсека.
— Помнишь, разговор о наших мечтах? — спрашивает он тихо и смотрит на меня, но его глаза постоянно закрываются.
— Да, это было в комнате с джунглями, ты не хотел рассказывать мне о своих мечтах, потому что…
— …потому что они очень нетипичны для Воина.
Я подсаживаюсь к нему вплотную и держу его руку, другой я продолжаю вытирать его лицо. Копоть остаётся, но для меня важно, что есть причина прикасаться к его лицу и не дать ему заснуть. Когда его начинает одолевать сонливость, я просто посильнее тру ему щёки.
— Моей самой большой мечтой, — начинает Хром медленно, — всегда было быть счастливым с женщиной. Иметь партнёршу, чтобы о ней заботиться, создать с ней семью. Но для Воина всё это невозможно.
Мой пульс учащается. И только-то?
— Ты больше не живёшь в Уайт-Сити, никакой режим тебе не помешает! Ты можешь иметь всё это. Со мной.
— Они, против моей воли, лишили меня возможности иметь детей. Может быть, потому некоторые из нас настолько жестоки с рабынями, что считают себя неполноценными мужчинами.
В замешательстве я качаю головой. Мне сложно понять, что он вёл себя так из-за этого!
— Саманта наверняка может тебя прооперировать. Вазэктомию можно реверсировать. Кроме того, есть и другие способы зачать. Подумай хотя бы об искусственном оплодотворении. Все мужчины Уайт-Сити бесплодны, не только Воины, но есть разные пути и средства завести детей.
Хром тяжело вздыхает, его глаза всё дольше остаются закрытыми.
— Это у обычных людей. Я животное. Это мы, Воины, настоящие мутанты, а не аутлендеры, как преподносит всем сенат.
Я вдруг понимаю, на что он намекает. Эти суперсолдаты были созданы искусственно, с изменённой ДНК. Значит, вот чего он боится — что наши дети будут не нормальными, а уродами.
У меня вырывается рыдание, и я целую Хрома, глажу
— Ах, кошечка.
— Можешь называть меня так до конца наших дней, — говорю я и кладу голову ему на грудь. Он обнимает меня, и я слышу, как тяжело он дышит. Режим забрал у него не только Аву, но и позаботился о том, чтобы он никогда не смог иметь то, что больше всего хочет. Но он может иметь меня, с детьми или без них — без разницы, лишь бы он был жив.
— То есть ты боишься, что твои дети будут… не нормальными?
— Угу, вот почему будет хорошо, если… — Он долго выдыхает и говорит всё медленнее и медленнее. — Это избавит тебя от многих страданий.
— Если бы ты не был так тяжело ранен, я бы хорошенько тебя встряхнула!
— Я боюсь только одного: что однажды ты отвернёшься от меня, потому что ты хочешь иметь собственных детей, а у нас это может не получиться. И я ужасно боюсь, что ты уйдёшь к другому. Когда я увидел, как ты смотришь на Киа, — взглядом полным любви и тоски, — я решил закончить всё это как можно скорее.
— Я не оставлю тебя, обещаю. В радости и в горе, не важно, с детьми или без. Чтобы быть счастливой, мне нужен только ты, а детей у меня будет предостаточно, если я открою детский приют.
— Я так сильно тебя люблю, что меня убьёт, если ты будешь несчастна из-за меня. Это мой самый большой… страх. — Хром снова долго выдыхает, и остаётся лежать неподвижно.
— Что ты сказал? — Я вскидываю голову и трясу его за руку. — Повтори, что ты сказал, про любовь.
Но Хром больше не может ничего повторить. Он потерял сознание.
— Джекс! — кричу я, сама едва не теряя сознание от страха. — Когда мы уже наконец прилетим?
* * *
Через пятнадцать минут мы приземляемся на поле за пирамидой. Словно в трансе я наблюдаю за тем, как к шаттлу бегут вооружённые мужчины, но когда видят Джекса, они спешат помочь. Медработники приносят носилки, с Самантой связались по рации, чтобы она готовила операционную. К сожалению, Джекс не мог установить связь с Резуром по рации из шаттла — для этого и расстояние было слишком велико, и шаттл слишком сильно изолирован.
Джекс, Киа и я идём за парамедиками, а Рока уводят стражи города.
— Не дрейфь, малыш, — кричит ему Джекс. — Я загляну к тебе попозже.
Саманта уже ждёт нас перед операционной. Я так рада её видеть. Она проверяет показатели жизнедеятельности Хрома и спрашивает Джекса:
— Как ты?
— Со мной всё в порядке, док. — Он задумчиво смотрит на меня.
Когда Саманта поднимает на меня взгляд, она выглядит так же скептично.
У меня едва сердце не останавливается.
— Ты же сможешь его подлатать?