Хром
Шрифт:
— Из-за жары и влажности, вероятно, нет.
Очень хорошо.
Хром велит мне оставаться в укрытии и при необходимости прикрыть его от огня. Затем он достаёт бутылочку, что дала Сэм, наносит немного прозрачной жидкости на кусок ткани и подкрадывается сзади к охраннику, который сидит на стуле и устало наблюдает за рабочими. Его пистолет висит на поясе, и он не кажется готовым к нападению. Большинство рабов совершенно точно не раз думали о том, чтобы решиться на мятеж. Но куда бы они пошли? На сотни километров вокруг
Из-за шума охранник не замечает, как к нему приближается Хром. Хром молниеносно прижимает к лицу мужчины тряпку. Мужчина борется, пытается использовать боевые приёмы, но всего одного вдоха достаточно, чтобы его ослабить. Проходит всего несколько секунд, как он оседает на стуле, и Хром связывает его. Затем он забирает всё оружие и боеприпасы. Обе рабыни, которые бросают тростник в воронку, видят происходящее. Широко открытыми глазами они смотрят на Хрома.
Я быстро подхожу к ним, чтобы успокоить:
— Не бойтесь, мы здесь, чтобы вас освободить.
Их лица выражают недоверие, но когда я говорю, что вместе с нами здесь ещё восемьдесят человек, в их глаза возвращается блеск.
— Продолжайте загружать тростник, — распоряжается Хром, — чтобы никто ничего не заподозрил.
Они с чрезмерным рвением возвращаются к работе, а мы спускаемся по стальной лестнице на этаж ниже. Там работают пять мужчин: достают лопатами липкую массу из контейнеров и отправляют в печь.
Охранник на них не смотрит. Опустив голову, он сидит за столом и что-то набирает на планшете. Винтовка прислонена к его стулу. Хотя мужчина уже далеко не молод, я чувствую ещё оставшуюся в нём силу. Его обнажённый торс блестит от пота, на его спине дёргается мускул.
Он резко проводит рукой сквозь волосы и встряхивает планшет, затем швыряет его на стол и откидывается на спинку стула. В этот момент он замечает Хрома и тянется к винтовке. Одновременно он пытается нажать на кнопку на столе. Очевидно, это сигнал тревоги.
Хрому удаётся отбросить его руку, но Воин бьёт его дулом винтовки.
Хром будто не обращает на удар внимания. Хотя у него небольшая рваная рана на брови, и кровь течёт ему в глаз, он одолевает мужчину с помощью своего парализующего захвата. Это получается у него так легко. Я тоже хочу научиться это делать.
Охранник падает и остаётся лежать на спине. Рабы отложили свою работу и смотрят в нашу сторону. И снова моя задача — давать разъяснения людям, но это нравится мне больше, чем сражаться с мускулистым бывшим Воином. Я могла бы победить его только если бы в него стреляла.
— Продолжайте работать, — говорит Хром, бросив взгляд на рабов, пока связывает охраннику руки и ноги.
Нельзя, чтобы последний охранник, который вышагивает по первому этажу, заподозрил что-нибудь оттого, что производство внезапно остановилось.
К счастью, мужчины подчиняются. Они
— Остался только один. — Я указываю через перила на нижний этаж.
— Скоро я им займусь, но для начала мне нужна информация. — Хром присаживается на корточки рядом со связанным Воином и приказывает: — Отвечай глазами. Тебе нравится твоя работа?
Охранник двигает глазами слева направо и обратно.
— Так я и думал. — Хром фыркает и вытирает тыльной стороной ладони пот со лба. — Похоже, ты здесь не по своей воле.
Мужчина отвечает утвердительно.
— Значит, вы уже поняли, что режим вас обманывает, но плантации — это лишь верхушка айсберга. Если будешь сотрудничать, сможешь пойти с нами и, может быть, приятно проведёшь последние годы жизни. Если же встанешь нам поперёк дороги, тут же умрёшь. — Он хватает мужчину за шею, и тот жадно вдыхает воздух. Хром снял паралич.
— Сколько из вас здесь?
— Много, — отвечает охранник, тяжело дыша. Я едва могу понять его и придвигаюсь ближе.
Хром пронзительно смотрит на него:
— Мне нужна точная информация.
Мужчина отвечает ему таким же жёстким взглядом:
— Только если вытащишь меня из этой вонючей дыры, брат.
— Зависит от того, что ты мне предложишь.
— Через час заступит следующая смена, тогда здесь будет полно охраны. Сейчас только десять из нас работают на полях и по трое на каждой из фабрик. Между ними находятся наши казармы, там спят остальные. Их больше тридцати.
Проклятье, так много.
Хром смотрит на меня:
— Надо предупредить Джекса.
— Я займусь этим.
К моей радости, он соглашается. На его лице написана тревога за меня, но на этом задании он относится ко мне, как к настоящему солдату. Как к равному. Это вызывает чувство гордости.
Когда я собираюсь развернуться, чтобы уйти, охранник кричит:
— Подожди!
Я опускаюсь на колени рядом с ним.
— Некоторые из нас довольно жестокие и до сих пор верны сенату, чёрт знает, почему. Они не сдадутся так легко. Но большинству, всё же, не нравится эта ссылка, и они с превеликим удовольствием отыгрались бы на режиме.
Я киваю. Мы знаем, что должны быть чертовски осторожными.
Хром велит мне идти, а сам продолжает разговаривать.
На этом этаже есть дверь, которая открыта и ведёт наружу, на своего рода балкон. Отсюда открывается превосходный вид на реку и половину ярко освещённых плантаций. Я должна быть осторожна, и, чтобы враг не обнаружил меня, наклоняюсь к перилам. Я глубоко вдыхаю сладкий ночной воздух, который после пара в помещении кажется очень холодным. Меня пробирает дрожь, потому что я насквозь мокрая от пота.