Хромосома-6

Кук Робин

Из глубины пещеры все еще доносились крики, вероятно, бонобо номер один никак не мог угомониться, но точно определить Кевину мешала темнота. Пощупал правый локоть. Тепло и липко: значит, текла кровь.

– Кевин? – раздался шепот Мелани. – Вы целы?

– Настолько, насколько сумел.

– Слава Богу! Что случилось?

– Не знаю. Мне казалось, что все получилось. Я уже был у самого входа в пещеру.

– Ушиблись? – спросила Кэндис.

– Немножко, – признался Кевин. – Но кости целы. Во всяком случае, мне так кажется.

– Мы не видели, что произошло, – сказала Мелани.

– Мой

двойник меня отчитал. И отделал. По крайней мере я так представляю себе его поведение. Потом швырнул меня обратно сюда. Рад, что не свалился на кого-нибудь из вас.

– Я так жалею, что уговаривала вас, – твердила Мелани. – Вы, кажется, были правы.

– Приятно слышать это от вас, – вздохнул Кевин. – Хотя... ведь почти получилось! Я был так близко.

Кэндис включила фонарик, прикрывая ладонями свет. Поднесла фонарик поближе к руке Кевина посмотреть, что у него с локтем.

– Видимо, нам остается надеяться на Бертрама Эдвардса, – шепнула Мелани. Плечи у нее содрогнулись, и она добавила, вздохнув: – Не укладывается в голове: мы пленники тех, кого сами же породили!

Глава 20

8 марта 1997 г.

16.40

Бата, Экваториальная Гвинея

Джек чувствовал, как стиснуты у него зубы. Да и руку Лори он сжал куда крепче, чем нужно. Опомнившись, попробовал успокоиться. Перелет из Дуалы, что в Камеруне, в Бату оказался изматывающим. Линию обслуживала не внушавшая доверия компания, пустившая на трассу потрепанные пассажирские самолетики местного сообщения, как раз такие, какие являлись Джеку в его ночных кошмарах о погибшей семье.

Полет выдался не из легких. Самолетик всю дорогу ускользал от гроз, устрашающие громадины грозовых туч различались по цвету от изжелта-белых до темно-лиловых. Молнии сверкали непрестанно, самолет трясло неимоверно.

Предыдущая часть путешествия походила на сон. Перелет из Нью-Йорка в Париж прошел плавно и в блаженном спокойствии. Всем удалось поспать хоть по несколько часов.

В Париж прилетели на десять минут раньше, так что времени пересесть на самолет камерунской авиалинии хватило с избытком. Полет дальше на юг, до Дуалы, все вообще проспали. Зато последний перелет, в Бату, дал сполна почувствовать ужасы, на какие способны воздушные извозчики.

– Идем на посадку, – сказала Лори Джеку.

– Надеюсь, посадка у них отработана, – съязвил Джек, глянув в грязный иллюминатор. Как он и ожидал, под крылом расстилался громадный ковер сплошной зелени. Верхушки деревьев стремительно приближались, и Джек уповал на то, что где-то впереди все же отыщется посадочная полоса.

В конце концов колеса коснулись бетонки, и Джек с Уорреном, как сговорившись, разом облегченно вздохнули.

Когда утомленные путешественники выбрались из старенького самолетика, взору Джека, глянувшего на плохо ухоженную взлетную дорожку, предстал поразительный вид. На темно-зеленом фоне джунглей ослепительно сиял белизной изящный реактивный лайнер. Самолет окружали четыре поста с солдатами в камуфляже и красных беретах.

Судя по их выправке, солдаты пребывали в состоянии вольной расслабленности. С плеч на ремнях небрежно свисали автоматы.

– Чей это самолет? – спросил Джек у Эстебана. Отсутствие каких бы то ни было опознавательных знаков говорило о том, что самолет частный.

– Не имею представления, – пожал плечами Эстебан.

Для всей группы, за исключением Эстебана, полной неожиданностью оказались безалаберность и беспорядок, какими их встретил аэропорт. Всем прибывшим иностранным гражданам следовало пройти таможенный досмотр. Вместе с багажом их направили в неприглядную боковую комнатушку. Шли они туда в сопровождении двух военных в грязной форме, у каждого на поясе в кобуре болтался автоматический пистолет.

Сначала Эстебана в комнатушку не допустили, потом, после бурных возражений, произнесенных на местном диалекте, позволили войти. Таможенники раскрывали все чемоданы и сумки и выкладывали их содержимое на длинный и узкий стол.

Эстебан шепнул Джеку, что таможенники ждут взятку. Поначалу Джек из принципа отказался. Но когда стало ясно, что процедура грозит затянуться на многие часы, сдался. Десять французских франков решили дело.

Когда все вышли в зал ожидания аэропорта, Эстебан пустился в извинения:

– Понимаете, здесь это беда. Все, кто на службе у правительства, берут взятки.

Встретил гостей из Нью-Йорка кузен Эстебана, которого звали Артуро. Крепкий телом, со сверкающими глазами и ослепительно белозубой улыбкой, он оказался человеком невероятного дружелюбия, приветствуя, долго тряс руку каждому прибывшему. В аэропорт он приехал облаченный в национальный африканский костюм: свободные одеяния из яркой ткани и круглая шапочка, похожая на феску.

Выйдя из здания, они окунулись в горячий, влажный воздух экваториальной Африки. Во все стороны открывался широкий простор, поскольку местность была довольно ровная. Прямо над головами в безграничной голубизне сияло послеполуденное солнце, а вдали, по всему горизонту, клубились грозовые тучи.

– Во дела, поверить не могу! – воскликнул Уоррен, восхищенно озираясь вокруг, как ребенок, попавший в магазин игрушек. – Сколько лет собирался приехать сюда, но в жизни не думал, что выберусь. – Он повернулся к Джеку: – Мужик, спасибо. Дай пять! – Уоррен вытянул руку. Они с Джеком ударили ладонь в ладонь, словно вновь оказались на дворовой баскетбольной площадке.

У бровки тротуара их ожидал нанятый Артуро фургон. Сунув в руку полицейского пару банкнот, Артуро пригласил всех садиться в машину.

Эстебан настоял, чтобы Джек ехал впереди, рядом с водителем. Слишком уставший, чтобы спорить, Джек сел. Им досталась старенькая «тойота» с двумя рядами сидений позади передних кресел. Лори с Натали втиснулись на самое заднее, а Уоррен и Эстебан устроились на среднем.

По выезде из аэропорта они увидели океан. Широкий песчаный пляж. Ласкающие берег волны.

Немного погодя миновали большое незаконченное строение из бетона, которое ветшало и рушилось. Поверху его, будто шипы морских ежей, торчали ржавые прутья арматуры. Джек спросил, что это такое.