Хромосома Христа, или Эликсир Бессмертия
Шрифт:
– Ничего хорошего, – заключила Соня.
– И не надейся, – сказал Васька Тамаров, – все что надо, из него уже получилось.
– Кому надо-то?! – спросила Ната.
– Никому…
Прошло еще добрых два часа, прежде чем мы начали. Все шло своим чередом, иногда тишину нарушал чей-либо вопрос.
– Слыхали, – просветил всех Юра, – в Японии создан приборчик, который лечит человека воздействием лазерного луча на биоактивные точки кожи, уколом. На расстоянии, дистанционно.
– Лечить на расстоянии, – сказал Шут, – все равно что заниматься сексом по телефону.
– Да, но можно лечить, а можно и… – задумчиво произнес Юра.
– Можно что? – спрашивает Лена.
– Да, – произношу я, – легко…
Я не знаю, чем бы здесь занималась Тина, появись она среди нас. Не знаю… Она же в этих генах ни капельки не смыслила!
Глава 12
В конце октября выпал первый снег. Его нельзя было разглядеть из больших светлых окон, которых никогда не было в нашем подвале – мы могли об этом только слышать из динамика, никогда здесь не умолкавшего и ставшего свидетелем наших побед и поражений.
«… девять часов тридцать минут».
Как раз в эти самые минуты двадцать восьмого октября, в половине десятого утра, и родилась новая эра. Только я один мог это знать. Я и Юра, который произнес, наконец, свое долгожданное:
– Есть…
Сначала это был неуверенный шепот. Но я знал, что этот шепот теперь прогремит не тише залпа сотен орудий.
– Зафиксируй его! – торопливо подсказал Стас.
– Готово!..
– Ура! – крикнула Ната и стала прыгать и хлопать в ладоши.
Стас не сводил с нее влюбленного взгляда. Я тоже любовался ее ловкостью и веселостью.
Затем в наступившей тишине слышалось бульканье сточных вод.
– Ух ты!..
Одного этого восклицания Юры, смотревшего в окуляр своего микроскопа, было достаточно, чтобы все мы, как идущие в атаку, начали орать. Рев стоял колом: мы вопили, визжали, свистели и прыгали, плясали и плакали… Как дикари. Так продолжалось до тех пор, пока хватало крика в глотках и сил в телах.
– Ну что тут такого? – сказал Валерочка.
Никто даже не посмотрел в его сторону.
Отдышавшись, мы выбрались из обветшалых кресел, сбились в кучу и поочередно заглядывали в микроскоп. Каждый хотел видеть это зеленоватозолотистоглазое сияние надежды. Я – тоже.
– Покажите и мне, – просила Анечка, теснясь среди нас, словно мы запрещали ей это видеть.
Я дождался, когда все удовлетворили свое любопытство и теперь были заняты обсуждением увиденного. Затем помог пальцам Аниной правой руки найти микровинт, который они, беспомощно щупая воздух, искали, и дал ей возможность насмотреться. Когда и она оторвала глаза от бинокуляра и встала, я, наконец, уселся на табурет…
– Скажи что-нибудь, – попросил я Аню, устраиваясь поудобней, – тебе понравились клеточки?
– У вас такие сильные и уверенные пальцы, – тихо произнесла Аня.
Припав глазами к бинокуляру, я первое время ничего не видел, поскольку мысли были заняты словами Ани. Но я не оторвал взгляда от микроскопа, чтобы заглянуть ей в глаза, а наслаждался лучистым сиянием клеточек так, как наслаждаются чудом. И был уверен, что таким же божественным светом сияют и ее глаза. Когда же, наконец, я оторвался от микроскопа и повернул голову, чтобы заглянуть в ее глаза, они были закрыты. Она сидела на соседнем табурете, совсем рядом, и лицо ее украшала улыбка невероятного блаженства.
– Ань, – прошептал я, чтобы не дать слететь с лица этой улыбке, – ну как?
– А, – сказала она, не закрывая рта и не открывая глаз, – что?..
Мне пришлось поддержать ее за руку, чтобы она не сползла с табурета.
Итак, наши клеточки, наши милые клеточки, для которых мы создали трудные, я бы назвал их суровыми, но и плодотворные условия существования, захватили – захватили-таки! – куски чужеродных генов и дали плодородные всходы, победив в себе всякое отвращение, всякое неприятие, всякую осторожность в окружении абсолютно враждебного скопища обломков ДНК черепахи, какой-то сосны и бабочки-однодневки.
Клетки светились в поле микроскопа, светились и, значит, жили, сияя на весь мир!
– Жаль, что Жора так и не увидел этого северного сияния, – сказала Эля.
– Ничего страшного, – усмехнулся Шут, – мы пошлем ему снимки.
– Кто такой Жора? – спросила Аня.
– Потом расскажу, – пообещал я.
Все проблемы были тут же забыты, наступило всеобщее ликование. Это был праздник с парадом наших побед. Решено было праздновать в сауне.
– Я с вами, – без всякой уверенности в голосе произнесла Аня.
Она стояла и смотрела на меня глазами Мальвины, и всем было ясно, что если я скажу «нет», она тотчас расплачется. Разве я мог тогда представить себе, что наша Анечка, этот милый ребенок, перевернет мою жизнь.
– Нет, Анечка, – сказал я, – нет. У тебя же сегодня танцы.
Она не расплакалась.
– А Тину, Тину вы взяли с собой в сауну? – спрашивает Лена.
Да не знал я тогда никакой Тины! Я же тебе уже говорил!
– А как же, – сказал я, – как же без Тины?
Не хватало нам в сауне только Тины!
Глава 13
Мы повторяли эксперимент снова и снова, нам нужно было убедиться, что сияньице клеток – не случайное стечение обстоятельств, не наша ошибка, не артефакт, мы должны были увериться, что взяли в руки надежные вожжи этой телеги – телеги перемен, касающихся основ жизни. Наш возраст позволял не слишком спешить, и мы наслаждались каждой минутой. Жадно созерцая этот божественный свет, как мы надеялись изменить жизнь! Ее суть, основы! Улучшить ее качество, проложить дорогу к счастью каждого и всех, дорогу к вечности… И добыть себе славу Творца! Мы были как в бреду, как в пьяном угаре! Об этом не было сказано ни слова, но все знали, что будущее планеты теперь в наших руках. Как воплотить его в жизнь?! Мы не искали ответа на этот вопрос. Это же детали, пустяк. Главное – наша идея работала! Это было достойно и восхитительно!