Хроника Акаши
Шрифт:
Казалось, под моими ногами задрожала земля. На одно мгновение я замерла, почти в благотворном обмороке. Горящий взгляд Адама вырвал меня из панической летаргии.
– Я не травила Дорину, так же, как Скару или Пенелопу. Демонический теневой плющ должно быть кто-то спрятал в моей комнате, - выкрикнула я в тишину.
– У нас есть доказательства, не отрицай того, что сделала!
– завопила профессор Шёнхубер. Её лицо исказилось в пугающую маску.
– Я ничего не сделала, - ответила я в ярости.
– Это вы. Где вы были сегодня в обед? Я расспрашивала травницу, это вы купили траву и положили
А сегодня утром вы отравили Дорину. Я знала это, а теперь вы хотите переложить вину на меня.
– Достаточно. Подозревать профессора - это серьёзное дело.
Профессор Эспендорм говорила очень громко.
– Мне придётся отдать вас под стражу, пока Чёрная гвардия не разрешит этот вопрос. Адам, уведите Сельму.
Я посмотрела в сторону Адама и увидела, как застыл его взгляд, а затем и всё тело. Теперь наступил момент истины. Он должен принять решение. Что он выберет, нашу любовь или свою жизнь в магическом сообществе. Были ли это только слова, или он подкрепит их действием. Он должен, либо предать меня, либо публично встать на мою сторону. Я увидела, как он колеблется и ищет выход, чтобы ещё как-то остановить неизбежность этого решения.
Во мне всё замёрзло. Было такое чувство, будто внезапно всё тепло оставило моё тело. Казалось, он ещё никогда не был от меня настолько далеко, как в этот момент. Теперь мне стало абсолютно ясно, что для него значит, быть вместе со мной. Вся его жизнь закончится, если он примет сейчас неверное решение. Ему угрожала опасность попасть в Хаебрам, так же, как это было в случае с моей мамой. Когда я увидела, как он побледнел, меня осенило, что он очень хорошо это знает. Он подозревал, что этот момент настанет, и теперь я также поняла его сдержанность в последние дни.
– Адам, арестуйте Сельму Каспари!
– повторила решительно профессор Эспендорм. Но Адам всё ещё не двигался. Казалось, время остановилось. Во мне что-то сломалось, осколки впились в сердце. Я думала, что оно перестанет биться, такой сильной была боль, которая охватила мою душу.
Я скользнула взглядом по моим друзьям. Лицо Лианы было белым, как мел, я увидела, как она дрожит. Лоренц держал ей, сам оцепенев от шока. Ширли смотрела на профессора Эспендорм, как будто всё ещё не могла поверить в то, что эти слова, вышедшие из её уст, были сказаны серьёзно. В последнюю очередь я посмотрела на Адама. Черты его лица, которые я так любила, были искажены бешенством и гневом. По нему было видно, что в его чувствах царит хаос. Но он ещё не сказал ни слова, которое смогло бы меня спасти.
Нужно положить этому конец. Мне нельзя приносить в жертву Адама. Он намного ценнее меня. Я потеряла уже всё, что было для меня важным: родителей, брата и сестру, бабушку, а теперь ещё и Адама. Ещё кое-что нужно сделать, прежде чем упаду с края обрыва, на котором уже давно стою. Я могу спасти его, и защитить его жизнь от Хаебрама, даже если он не сделает тоже самое для меня.
Я увидела, как он открывает рот, чтобы что-то сказать. Но ещё прежде, чем хоть одно слова покинуло его уста, я уже приняла решение.
Прежде, чем кто-либо смог сделать хоть даже шаг в мою сторону, я закрыла глаза и сосредоточилась.
Сразу же мои крылья проломили себе дорогу через ткань футболки. Я раскрыла
Только когда я пересекла широкие двери подземного мира и полетела наверх к свету, внезапно наступила тишина. Я стала изгоем, ни в магическом, ни в немагическом мире у меня нет места, куда я смогла бы сбежать. В первый раз в жизни я оказалась совершенно одна.
Больше не было никакой надежды.
Я чувствовала себя такой опустошённой и обессиленной, что больше всего мне хотелось сдаться. Но ещё я была недостаточно далеко от Адама. Я махала крыльями со всей силы, которую могла мобилизовать. Хотя всё во мне сопротивлялось против того, чтобы я удалялась от Адама. Я боролось с болью в мышцах и с пустотой в моём сердце.
Лётные уроки у Грегора Кёниг теперь окупились, потому что позади, я всё ещё не обнаруживала никаких преследователей. Без помех, я добралась до поверхности и вылетела из длинного туннеля вверх, прямо в свет прекрасного, невинного дня. Я знала, что нужно делать. Сначала я возьму сумку из моей комнаты, которую подготовила, а потом продолжу бегство через двери, ведущие к Вилле дель Маре. Зарегистрированные двери использовать нельзя, палата сенаторов следит за ними. Я должна добраться до хроники Акаши и получить ответы. Здесь я больше ничего не могу сделать. Всё кончено.
Я добралась до крыши нашей жилой башни без происшествий и остановилась.
«Килеандрос!»
Голос моей бабушки раздался в голове, видимо она добралась до безжизненной Дорины и узнала о моём побеге.
Нет, я не собиралась прятаться. Если не могу ничего добиться здесь в Теннебоде, то по крайней мере получу ответы, которые так долго искала.
Я ещё раз огляделась, прежде чем спрятать крылья и проскользнуть внутрь через люк в крыше. Никто не ожидает, что я буду искать убежище здесь, а если всё-таки решать искать здесь, то надеюсь, меня уже давно не будет.
«Сельма Каспари сдайтесь!», услышала я голос профессора Эспендорм в голове. Нужно поторопиться!
«Мы поймаем тебя», завопила профессор Шёнхубер в этот момент. Я издала гневный крик и внезапно закрыла доступ в мои мысли. Было так, словно я создала вокруг себя стену, потому что внезапно воцарилась абсолютная тишина. Так долго я пыталась устоять перед музыкой и голосом профессора Хенгстенберг. Но только теперь поняла, что пыталась сделать это, прилагая не все силы. У меня не было времени радоваться этому маленькому успеху.
Я быстро спустилась вниз по крутой лестнице, пересекла рабочую комнату и наконец добралась до моей собственной. Я испуганно перешагивала через хаос. Всё было разбросанно.
Кровать помята, на полу лежали книги и одежда, раскиданные по всей комнате.
Надеюсь никто не нашёл мою сумку, которую я засунула в сапог в самом углу гардероба. Я открыла деревянные двери и с облегчением выдохнула. В задней части шкафа, всё лежало на своём месте. Тот, кто спрятал демонический теневой плющ, хотел, чтобы его быстро нашли. Я схватила сумку и бросила последний взгляд на комнату, ставшую моим домом в последние месяцы.