Хроника Акаши
Шрифт:
– Да, но я знаю, чего хочу, - ответила я, глядя в его синие глаза. В них казалось, находятся звезды, которых мне не хватало на небе.
– Хорошо, но лучше нам придерживаться правил, - решительно сказал он, но не отвернулся от меня. Я пыталась разглядеть в его напряженном лице хоть что-то, что даст мне надежду.
– Нет, - сказала я нежно.
– Не мы должны изменить наши чувства, измениться должно это сообщество. Важно только то, что ты чувствуешь, если забыть о существование магического общества со всеми его правилами?
– Я вопрошающе смотрела на него. Адам уныло вздохнул, но в этот раз
– Пожалуйста, только на одно мгновение. Забудь обо всём! Представь, что существуем только ты и я!
– Мой голос был лишь нежным звоном. Адам долго колебался, потом открыл глаза. В этот раз схватку выиграла я. Мой взгляд утонул в тёмно-синем его глаз. Казалось, будто я смотрю в самые глубины его души, и я увидела в них меня, и тёплое чувство в животе подтвердило, о чём я уже подозревала какое-то время.
– Я люблю тебя!
– прошептал он.
– Я уже так долго тебя люблю. Я надеялся, что это пройдёт, если я буду встречаться с другими или уеду с моими родителями из страны, но я любил тебя каждый день, даже когда не мог находиться рядом.
– Он поднял руку и погладил меня по щеке. От его прикосновения меня охватило желание, какого я ещё никогда не испытывала.
– Когда я снова вернулся, стало ещё хуже. Я хотел только находиться рядом, хотя точно знал, что это неправильно.
– Как может что-то быть неправильным, если ощущения такие настоящие?
– спросила я.
– Нам нельзя быть вместе. Ты просто не предназначена для меня, и нам нужно это принять. Мы ничего не можем изменить в этой ситуации. Ты плебей, а я патриций. Хотя мои чувства к тебе скорее всего никогда не изменятся. И даже если я ещё не знаю, как смогу это вынести, но до сих пор как-то получалось. День за днём, час за часом.
– Адам серьёзно смотрел сквозь меня.
– Хотя становится всё сложнее, чем ближе мы становимся.
– Нежная улыбка закралась в его черты, согревая меня. Как лучик света она проникла в меня.
– Что, если бы это был последний час, оставшийся нам на этой земле?
– прошептала я. Адам удивлённо посмотрел на меня, размышляя. Его брови сначала сошлись на переносице, но потом складка на лбу разгладилась. Он приблизился ко мне, так что его губы, словно пёрышко, прикоснулись к моим. Поцелуй был очень нежным и ласковым. Я почувствовала энергию между нами, тёплую, сильную и верную, наслаждалась моментом слабости, которую позволил себе Адам, каждой частичкой тела. Он полностью обнял меня, а я обхватила руками его шею.
Что может быть прекраснее в мире, чем этот момент? Время для нас словно остановилось, когда мы стояли, так интимно обнимаясь. Поцелуй Адама становился интенсивнее, он открыл губы, и его язык ласкал мой рот. У меня закружилась голова, когда меня охватило пьянящее чувство счастья.
В отчаяние я прижалась к нему ещё ближе.
Но потом Адам отстранился, я чувствовала, как тепло его прикосновений горит на моей коже.
– Извини!
– За что?
– прохрипела я все еще одурманенная.
– Все это подвергает тебя невероятной опасности.
– Нет, не правда, - по инерции запротестовала я.
– Я не хочу испортить тебе жизнь. Нельзя, чтобы это была моя вина. Прости, - поспешно сказал Адам, после чего я поняла, что момент окончательно закончился. Он вскочил,
– Как такое могло случиться?
– спросил он в отчаяние.
– Прости меня! Пожалуйста, забудь меня! Я должен идти.
– Его лицо замкнулось. Появились, словно из ниоткуда его крылья, и он поспешно и не оглядываясь исчез в ночи, прежде чем я успела сказать хоть слово. Я осталась стоять со слезами на глазах и осознанием того, что со мной случилось невероятное в моей жизни. Я наконец узнала, что Адам любит меня, и это чувство было пронизывающе-светлым и тёплым.
Но он не хотел дать шанс нашей любви, и всё только из-за Чёрной гвардии и этой чёртовой системе с высшим и низшим сословиями. Действительно ли это единственные причины для его бурной реакции? Я не знала, но одно я знала с полной уверенностью. Я никогда не откажусь от него, никогда.
Тенненбоде
Наступило первое сентября, ещё не было восьми утра, и ночной холод лежал над городом. Светло-голубое небо над нами обещало прекрасный день. Я зевнула, закрыв рот рукой. После моего дня рождения я плохо спала, а последняя ночь была особенно плохой. Начало уже светать, когда мои размышления наконец позволили мне отдохнуть, а ночной ветер подарил прекрасное воспоминание о семье.
В целом я не проспала и двух часов, и выглядела соответственно усталой. Даже волосы я просто вяло завязала в хвост. С набитым чемоданом, я, дрожа, сидела на большой паковочной стоянке, находящейся прямо возле массива, и вместе с Лианой ожидала событий, лежащих перед нами. Мы были первыми, но нам не пришлось долго ждать.
Подъехал лимузин, и я подтолкнула Лиану, которая точно так же, как и я, закутавшись в тёплую куртку, сидела на своём чемодане и дремала.
– Ширли - маг, некогда бы не подумала, - констатировала я, подняв вверх брови.
– Что же, надеюсь, что здесь ей больше не помогут её кокетство и деньги родителей. Моя мама сказала, что в Тенненбоде учитывается успеваемость, а профессор Эспендорм определённо не столь восприимчива к её чарам, каким был Хауптманн.
– И действительно, из лимузина появилась Ширли Мадден в коротком фиолетовом пальто, дверь открыл для неё водитель.
– Здесь вам, что бесплатное шоу или почему вы так глазеете?
– недовольно наехала она на нас, пока ждала, что шофёр выгрузит её багаж.
– Я тебе тоже желаю прекрасного доброго утра.
– Я проигнорировала её комментарий.
– Мы просто ужасно рады, что ты здесь, - добавила я улыбаясь. Ширли издала непонятный звук и села на один из своих розовых чемоданов, в то время как шофёр вежливо отдал честь и уехал со стоянки. На самом деле она выглядела довольно потерянно без своих безмозглых подружек.
На парковку заехал розовый фольксваген скирокко. Когда он припарковался недалеко от нас, я удивилась, увидев, что за рулём сидит парень. Когда он вышел, то мне сразу же стала понятна взаимосвязь. Каждое его плавное движение явно говорило, что у него другие интересы, чем у заурядного парня из Шёнефельде. На нём были одеты узкие джинсы и светлая, кожаная куртка, воротник которой он поднял вверх, чтобы защитить себя от утреннего холода.