хроника англии

Текст переведен по изданию: Ralph of Coggeshall. Chronicle // Andrea, Alfred J. Contemporary sources for the fourth crusade. Brill. Leiden-Boston-Koeln. 2000

О послании господина папы

В то самое время (1200 г.), папа Иннокентий отягощен был великой заботой освобождения земли иерусалимской. Поразмыслив и посоветовавшись, начертал он декреталии, коим надлежало распространенными быть по всей Церкви, и написал следующее:

Иннокентий, епископ, слуга слуг Божьих,

своим досточтимым братьям, - архиепископу Кентерберийскому[1]

и всем викариям его, и всем сынам возлюбленным,

и аббатам, и приорам, и настоятелям,

и архидьяконам, и духовенству всему, и служкам,

равно как и прелатам,-

приветствие и апостольское благословение

Нижеследующее является выдержкой из первой части буллы Reg. 2:258 (270), начинающейся со слов: “ Из сего общего положения исключаем мы монахов цистерцианских, каноников премонстрантских, отшельников грандмондских, и картезианцев, на коих возложили мы поручение особое в деле нашем”. Так, по словам биографа Иннокентия III, приблизительно звучали отрывки из этой буллы [2].

* * *

В год 1198, в то самое время некий священник по имени Фульк появился в прилегающем к парижскому диоцезу местечке Невилль. И был он в силе слова и дела, и всецело подвизался в проповедование святое. Заботливо служа в вверенной ему церкви,

без устали увещевал он паству Божью, жившую рядом, презреть блага земные и ревновать о царствие небесном. И не закрывал глаза он на грехи беззаконников, но порицал их гласом возвышенным и упреками справедливыми. Особо же бичевал он словом своим бранным ростовщиков, что умножились без числа во всех провинциях, и жен-прелюбодеек [3] . А с беззлобными учтивым был он, и не угождал никому лестью лукавой, и, не страшась, говорил открыто и правдиво. Таково два года увещевал он проповедями святыми в свободе духа, и благословлен был изменить жизнь греховную всех тех, кто не оставил слово его в пренебрежении. Многие же отказались слушать его, а некоторые встречали его ругательствами непотребными. И вот, решил он, что пришла пора оставить слово увещевательное. Но не пожелал Творец, чтобы семена проповедей его канули в безвестность, слова проповедника, что вскармливали паству Божью тремя путями: примером жизни добродетельной, словом проповеди святой, и плодами духовными молельщиков набожных. И вдохнул Господь в него глас проповедников Своих, так, чтобы слова его, как если бы были они острыми стрелами могущества, могли проникать в порочные сердца людские, закоснелые в привычках, и смягчать их слезами и епитимьей. И вот, чудесный и сильный глас его разбередил сердца, очерствевшие без Господа, проникая в самые потайные глубины их, рассеивая онемелость и безразличие; не только отвращая грешников от беззаконной жизни их, но и наставляя их на путь истинный, лицом к лицу представ перед ними, так чтобы книга проступков открылась бы их разуму, и вся тщетность и отчаяние жизни такой прошли бы у них пред глазами. И даровал Господь проповеднику Своему знаки силы, дабы мог он подтверждать слова проповедей своих следующими знамениями и возвратить на путь спасения посредством чудеснейших явлений тех, кто не верил словам: так, даровал он зрение слепцам, и слух глухим, и вернул силы хромым, а речь немым, и исцелил божественной силой неисчислимое множество разных болезней [4] . Таково он поступал без вспоможения посредничества молящихся, а токмо лишь наложением рук и символа Креста Святого.

Благословленный теми двумя дарами духовными [5] , сей человек замечательный, одаренный и даром третьим, не столь уж и незначительным, воссиял исключительно в дни те. А был же это особый дар Духа Святого, умение распознавать души людские, посредством которого знал он, который человек немощный придет, и в час какой будет ему время исцелиться. Было же, что одни немощные приходили к нему за исцелением, и даровал немедля им оное; другим же отказывал твердо, объясняя, что сие не будет полезным для спасения душ их, равно как и неприемлемо пред Богом,- ежели вернет им он изначальную силу и целостность, то зело впадут они в скверну с большею охотою; а третьим же, возвещал правдиво, что время исцеления их не пришло еще, доколе не искупили они наказания Господнего за прегрешения свои.

Таково, возвеличенный дарами духовными, епископами приглашаемый, смело сеял человек сей Слово Господне по городам и по замкам. И повсеместно встречали его с благоговением, яко ангела Божьего, и духовенство, и простой народ. И повсеместно же не надменничал он, выставляя напоказ аскезу свою, равно как и не хвалясь бодрствованием неимоверным и чрезмерной умеренностью в еде (что для многих казалось изумительным), но с кротким благодарением принимал все, что подавали ему.

Распространив же Слово Божие по провинциям Галлии, и отвратив многих ростовщиков от жадности ненасытной (тех, кого ни чрезвычайная скупость, ни наказания королевские, ни суровость отношения к ним церковного, не могли сколь нибудь укротить), и после того, как возвратил на путь спасения жен распутных и многих других, в злодействах увязнувших, осветив провинцию каждую знамениями и чудесами, прибыл он в Соборную Палату цистерцианскую [6] , со множеством сопутствующих ему, дабы предстать и пред молельщиками и аббатами [7] , что собрались там, и пред орденом всем. И на Соборе сем прикрепил он символ Креста Святого на одежду свою [8] , совместно с епископом лангресским, кто также являлся и аббатом клервосским [9] . И упрашивал он их с такой настойчивой мольбой, чтобы они удостоили его великой чести, предоставив ему спутников из числа аббатов, для паломничества святого и проповедования Слова Божьего. Обнаружил же он вскоре с огорчением, что аббатам сим показалось неподобающим, что, вопреки своему духовному званию, надлежало им покинуть свою паству, и вверить надежды и чаяния свои, и проповеди святые, неизвестному проходимцу, кого они даже и не знали. Посему, покинул он Собор с толпой братьев, решивших идти с ним, и несших символы Святого Креста, подобно ему. А собравшемуся за воротами народу произнес он речь воспламеняющую, призывая всех немедленно собраться в поход на Иерусалим. И когда люди видели, что сей человек Божий примет крест, и слышали, что пребудет он одесную рядом с главами и предводителями этого похода святого, то стекались к нему толпой со всех сторон. Отовсюду спешили к нему и богатые, и бедные, и благородные, и простолюдины, и старики, равно как и молодые, и неисчислимое количество и мужчин, и женщин. И с нетерпением принимали они Крест из рук его. Таково, уйдя же оттуда, поспешил он снова в разные части Галлии, повсеместно призывая предпринять паломничество во имя Господа.

* * *

О путешествии аббатов в Иерусалим

В то же год (1201 г) множество благородных и влиятельнейших людей приняли Крест по призыву господина папы Иннокентия и по проповедям господина Фулька. Бонифаций же, маркиз Монферратский, брат того самого маркиза, умерщвленного ассасинами [10] , был избран главою над ними [11] и командующим армией пилигримов. А больше того, с верными спутниками прибыл на цистерцианский Собор [12] , вверив себя их молитвам, и со смиренным прошением; и принял к числу принявших клятву пилигримскую некоего цистерцианского аббата, своего земляка [13] , а если быть точным,- аббата из Луциллия [14] . Так же, господин Фульк, прибыл на вышеупомянутый собор с посланием от господина папы; к нему же присоединились трое аббатов, выбранных по апостолическому решению, один из коих был из Каркассона (Cercanceaux) [15] , другой из Персинье (Persigne) [16] , а третий,- из Керне (Cernay) [17] . И граф Балдуин Фландрский, вместе со своей женой [18] , графиней, приняли крест; присоединился же к ним аббат из Лузы [19] . Истинно, лишь насущная необходимость превеликой важности дела требовала множества людей, стойких в вере, для вспоможения армии Господней, в таком весьма непростом крестоносном предприятии; людей, что своим мужеством ободряли бы неустойчивых сердцем; назидали несведущих, и вдохновляли бы на правое дело богоугодного

поприща воинского, оберегая души их от всякой опасности. Таково, многие тысячи спешили туда со всех уголков мира, все нуждающиеся в совете и помощи праведников. И вот, после того, как было призвано неисчислимое количество подвизавшихся, господин Фульк, не без слез, исповедался пред главою Собора, указав, что за три года проповедования, он своими руками прикрепил Крест двумстам тысячам человек [20] , что оставили на время родителей, дома свои, и беззаботную жизнь ради дела Господнего.

Как господин папа возвратил радость примирения цистерцианцам

Господин папа Иннокентий отослал к цистерцианскому Собору особое послание, в коем упомянул об ослаблении налогового бремени, и обещал поддержку свою в трудах их, и восстановил старые привилегии ордена, и обещал всякие новые иммунитеты и свободы [21] . А престол апостольский вот уже два года испытывал повсеместно яростное противление своему постановлению о денежном налоге для дела освобождения земли иерусалимской, и орден цистерцианский, что был изначально свободен ото всех мыслимых податей, отказался подчиниться повелению святого престола. И более того, чтобы убедить господина папу отозвать постановление свое, снова и снова посылались в римскую курию аббатов множество. Но не смогли они сколь - нибудь добиться примирения, равно как и уладить дело, по которому приехали, не смогши преодолеть величайшие трудности [22] . Таково же и господин аббат Сито [23] отправился в курию вместе с другими, чтобы освободиться от сей ноши непосильной, а господин папа воздал ему честью за его ревность служению и посвятил его также в кардиналы - епископы града Палестрины. А затем, епископ первопрестола апостольского, оценив по достоинству заслуги ордена цистерцианского пред Церковью, и по внушению некоего видения свыше [24] , восстановил их в своей милости, и освободил их от бремени податного, получив взамен благодать молитв заступнических [25] .

* * * * *

Аббат из Флавиньи (Flavigny) [26] , спутник и помощник господина Фулька в деле проповедования, прибыл в Англию, и возвещал Слово Божие по всем частям ее. И принялся увещевать он против проступков неразумных; и призывал к соблюдению чистоты в канун Дня Господнего и в праздник всех святых, и запрещал также ходить в день воскресный на рынки, чтобы торговать там. Таково и случилось же, что и в диоцезе Кентерберийском, и во многих частях Англии, перестали люди ходить на ярмарки по воскресеньям, а поспешили в свои приходы на службы богоугодные. И пошла молва о многих чудесах, и сказывали истории о Господнем наказании, предназначенном тем, кто, услышав слова заповедные от него (от аббата), не оставил же труда своего в светлый день воскресенья, и в день субботний, когда отобьют Ноны в колокол [27] .

* * *

О том, как град Константинополь подчинился латинянам

Град Константинополь осажден был дожем венецианским, и графом Балдуином Фландрским, и сотоварищами их, отправившимися в Иерусалим; и в течение восьми дней осады подчинился град им, а самозваный император бежал; он же и ослепил вероломно, пред этим, брата своего, императора Киризаха, и заточил в темницу и его, и его жену, императрицу; хотя ранее, тот же самый Киризах высвободил его из полона языческого. А Алексей, сын Киризаха, франками возведен был в императоры. Он же прежде и обратился к ним в поисках помощи, и указывал своим кораблем путь им, с Корфу до Константинополя, минуя порт Бодекевы (Bodecave) [28] , по узкому морю [29] , и чрез руку святого Георгия. И проведя суда свои от Корфу (говорят, что было их числом в двести), причалили они (кроме малых ладей и барок) в порту Бодекевы на восьмой день пути. А удаленность от этого порта от Константинополя составляет, примерно, сто лиг.

А как только возведен был Алексей в императоры, то пообещал, что в течение всего года будет обеспечивать он продовольствием всю армию, что пошла за ним и помогла (ему) в деле его; а более того, что возьмет на содержание свое десять тысяч всадников, что пребудут в течение года в Земле Святой. И пообещал также, что, если Господь продолжит дни его, то он самолично поведет пятьсот рыцарей в помощь Святой Земле. И дал он дожу венецианскому сто тысяч марок серебром, и такую же сумму выплатил всей армии, за оказанную помощь, как и было уговорено. А более того, патриарх константинопольский, и император Алексей, и Церковь Восточная, заодно со всей империей, дали обещание подчиняться понтифику римскому, и стать истинными сынами Церкви Римской; и присягнули на том, а патриарх вышеупомянутого града должен был получить паллиум, в подтверждение, от господина папы [30] .