Хроника пикирующего времени

Проханов Александр Андреевич

Мы убеждены, что Вы, господин Буш, и Президент России Путин, оба оперирующие категорией «национальные интересы», найдете взаимопонимание как два политических субъекта, способных осмысленно и предсказуемо сотрудничать или соперничать. Что неизмеримо благотворнее для России, нежели то отвратительное состояние, когда «либералы» растворили в своем ядовитом студне всякие признаки Российского государства. Поддерживали в России хаос и безвластие, управляемые из зарубежных центров. Путин, оттесняя «агентов влияния Клинтона — Гора», угнездившихся на НТВ, в олигархических кругах, в политических элитах, выстроит государство, ответственное за

свою политику, какие бы, пусть самые острые, формы эта политика ни принимала.

В моем кратком послании нет места для более детальных суждений, которые я надеюсь высказать Вам при личной встрече. Мы можем повидаться в уютном техасском городке Абелин, куда я летел на двукрылой развалюхе авиакомпании «Америкен игл» и где у меня много друзей, с которыми мы говорили о Вас на ранчо среди золотой техасской пшеницы как о настоящем техасце и американском патриоте. Или же заглядывайте в нашу редакцию «Завтра» в Москве, где мы угостим Вас отличным пивом, отменным барбекю и всласть постреляем из пистолетов по техасской шляпе, которую напялим на голову Козыреву Не бойтесь промахнуться и взять дюймом ниже. Ведь Козырев, увидев Вас, все равно будет улыбаться, даже с пулей во лбу.

Посылаю вам с оказией от коллектива «Завтра» маленькую посылочку с нашим юбилейным номером, красной икрой и ржаной буханкой. Эту посылочку любезно согласились доставить к берегам Флориды наши друзья-подводники, которые на днях отправляются из Североморска на боевое дежурство.

Пожалуйста, не обижайте своего соотечественника Дюка, который вовсе не член Ку-клукс-клана, как его изображают здесь, в России, гомосексуальные прослойки на телевидении. Он славный парень, и после первого стакана виски, надев на голову белый остроконечный колпак с прорезями, забавно объясняет, чем ваш Либерман отличается от наших Блюмкина и Ягоды.

Еще раз примите мои поздравления, господин Президент,

Ваш Александр ПРОХАНОВ

Подводников «Курска» — в кремлевский пантеон

Ноябрь 2000 г., № 45

В каждом русском сердце — невыносимая тяжесть. В каждой русской реке — вода Баренцева моря. В каждой русской семье — горе и слезы «Курска». На железную палубу, извлеченные из пучины, ложатся тела подводников. «Бэтээры» везут гробы мимо плачущих вдов. Флот провожает товарищей.

В великих трудах, на пределе человеческих сил несет боевое Дежурство, уходит в Мировой океан. Российское государство, среди взрывов, пожаров, ядовитой клеветы «демократов», лютой ненависти телеведущих, продолжает выстаивать под натиском грозных сил. Напоминает лист брони с выбоинами от снарядов, с горелыми вмятинами и рваными трещинами.

В который уж раз утомленный катастрофами, изведенный тяготами народ обнаруживает свою глубинную мощь и этику. Духовный стоицизм. Неколебимую стойкость. Способность обратить поражение в победу. Невыносимую боль — в грозное сопротивление. Смерть — в бессмертие. Кромешную тьму — в светоносный порыв.

«Курск» — не просто железный остов, упавший на дно океана. Не только мощная подводная машина, разрушенная океанской стихией. Это русская крепость, выставленная навстречу врагу в ледяное полярное море. Ядерный, из титана, оснащенный электроникой, с торпедными бойницами Соловецкий монастырь, где матросы, офицеры и мичманы, торпедисты,

механики и акустики — как монахи, ведущие бой не только с супостатом, но и с черными, налетевшими на Родину силами, отбивающие их от каждого русского дома и сердца. Они погибли на боевом посту, погибли в сече и на братской молитве. Они угодны Богу.

Герои «Курска» достойны самой высокой почести, на которую способна страна. Этой почестью могло бы стать захоронение подводников в Кремлевской стене. Кремль, со своими соборами, золотыми куполами, священными надписями, является высшей святыней России. Ее каменной иконой, на которую молилось множество поколений русских людей. Святой усыпальницей, где покоится прах великих князей и царей, создавших «белое царство». Мистическим пантеоном, где упокоились «красные» герои и мученики, сделавшие уходящий двадцатый век русским веком.

Ось мира проходит через Красную площадь. Через каменный цветок Василия Блаженного. Сквозь белоснежный стебель колокольни Ивана Великого. Эта несгибаемая ось укреплена надгробьями и алтарями, черным камнем брусчатки, золотым циферблатом курантов.

Ненавистники России хотят поколебать эту ось. Богоборчески разрубить каменную икону. Расчленить «белую» и «красную» истории Родины. Устроить у стен Кремля суетное торжище, срамные фестивали, бесстыдные кампании.

Икона России, как прежде, пишется, украшается драгоценными ризами, оснащается житиями и клеймами. Святомученическая эпопея «Курска» — есть еще одно житие, запечатленное в летописи русской славы. Как и подвиг Шестой десантной роты, легшей костьми в Аргунском ущелье. Место им — в Кремлевской стене. Этим они не просто прославят военный подвиг, не только освятят историю новой России, но и мистически соединят в себе «белую» и «красную» Родину. Окончательно и неразрывно вольют эти два рукава великой русской реки в единое русло.

К усыпальнице героев-подводииков, к малиновой Кремлевской стене, что тянется вдоль набережной Москвы-реки или таится в тени Александровского сада, станут приходить родные и близкие. Моряки всех флотов. Воины всех гарнизонов. Жители всех российских городов и селений. Все грядущие, еще не рожденные поколения, которые появятся у алых кремлевских святынь, чтобы освятить свой дух примером великих подвижников.

Пусть Держава, которой до последней минуты служили ее сыновья, внесет их прах в кремлевскую усыпальницу.

По молитвам старцев сгорело «Останкино»

Сентябрь 2000 г., № 35

Об испепелении сатанинской башни молились старцы в Оптиной пустыни, в Псковских Пещерах, в Киевской лавре и на Афоне. Молились отшельник в Костромских лесах, молчальник на Валдае, странствующий монах на Чуйском тракте. Бог внял молитве. Башня горела так, будто огромная ведьма в косматой юбке летала над городом. Дым был цвета и запаха преисподней. Огненные капли серы и фосфора окропляли место, где когда-то было кладбище самоубийц, а ныне множество искусных садистов десять лет терзают народ. Впрыскивают в него внутривенное из трупных ядов, отчего народ покрывается пятнами, воет, сходит с ума, кидается с мостов, ведается на крюках, вскрывает себе вены. Однажды, осенью 93-го, не выдержал и пошел штурмом на проклятую иглу, у которой его переколотили из пулеметов во славу хорошеньких дикторш с личиками смазливых вампиров, и телеведущих, косматых и страшных, как сон утопленника.