Хроника развода

Антонина Михайловна, гладила рукой, коричневую коленкоровую обложку старой толстой тетради, в 96 листов. Ее, принес брат Николай, еще, неделю назад. Он разбирал пристройку к дому и, обнаружил, эту тетрадь. Видимо, она осталась, еще, с тех времен, когда, их родители, жили, в этой сельской квартире. Позже, они переехали в город, а, квартира, досталась Коле, младшему брату Антонины Михайловны. В ней, он и живет, до сих пор. – Тося, посмотри. Это, твои записи, – сказал Николай, протягивая сестре, полиэтиленовый пакет. Все в семье знали о том, что Антонина Михайловна любила вести личные дневники. Таких тетрадей, у нее, было несколько. В каждой – период прожитой жизни, описанный чернильной перьевой авторучкой. На обложке этой коричневой тетради, красным лаком для ногтей были выведены даты: 1979 – 1983 год. Маленькая часть истории ее жизни. История полувековой давности. Антонина Михайловна посмотрела в окно. На лужайке, перед домом, ее девятилетняя внучка Соня лежала на качелях и, сосредоточенно, тыкала пальчиком в планшет. Соне непонятно, как можно, писать перьевой ручкой, о своих личных переживаниях. Зачем? Антонина Михайловна поправила седую прядь, упавшую на глаза, вздохнула и открыла тетрадь.

06.06.1979 г. Второй курс фармацевтического факультета. Летняя сессия. Стоит страшная жара. Сдаем коллоидную химию. С утра, сбегала в парикмахерскую, сделала «химию», на голове. Заняла очередь, в семь утра, что, для меня, было равнозначно героическому подвигу. Но, все пошло, не по плану. Оказалось, что эта процедура заняла, почти, три часа, вместо предполагаемых двух. Парикмахер закрутила все свои папильотки-коклюшки на мои волосы, но их не хватило ( папильоток). Пришлось занимать, у соседки по креслу, после чего, я целый час, сидела под термоколпаком. Сижу, как на иголках, боюсь, что, опоздаю на экзамен. Для меня, старосты курса – это позор. Представляю сердитое лицо нашего замдекана Альберта Михайловича Маркина, следящего за дисциплиной, на нашем факультете. Сохранение имиджа примерной студентки , для меня, – необходимо. Иначе, я рискую потерять авторитет, среди однокурсников и доверие деканата. Альберт Михайлович ,часто, доверяет мне провести контрольную перекличку студентов, присутствующих, на лекциях. Студент или студентка, фамилию которой называют, встает и говорит: – Я! Если, студент отсутствует, ему ставят отметку, в специальном журнале посещений. При сдаче экзаменов, преподаватель, обязательно, смотрит в этот журнал, что, значительно, влияет на оценку. Каждый преподаватель считает, что, студент, отлынивающий от посещения его лекций, не достоин приличной оценки. Трудно, это отрицать. Но, у нас, часто, возникают ситуации, которые нам кажутся, поважнее, лекций. Что, тут, поделаешь? Перед лекцией, ко мне подбегают девчонки, которым, надо срочно отлучиться с лекции. Дело-то молодое! Моя безупречная память позволяет провести перекличку студентов, минуя фамилии отсутствующих. – Как странно! Все на месте! А мне показалось, что в аудитории, было мало народу! – задумчиво говорит Альберт Михайлович, забирая у меня, журнал посещений. – Вам показалось, Альберт Михайлович! – отвечаю

я, не моргнув глазом. В первую очередь, я дорожу уважением своих однокурсников, а уже, во вторую – доверием деканата. Пока, мне удается держать этот хрупкий баланс… Наконец, я выбегаю из салона парикмахерской. От салона до института – рукой подать. На моих густых жестких волосах завивка стоит «дыборем», своим видом, я напоминаю политического борца за свободу Африки – Анжелу Дэвис. Прибегаю, при полном параде, с ужасом, вижу опустевший коридор. Захожу в аудиторию. Виктория Андреевна, терпеливо, ждет меня одну, все, уже, сдали экзамен.– Тонечка, где же, вы задержались?– певуче произнесла она. Я решила сказать правду. Оценивающе взглянув, на мою шевелюру, Виктория Андреевна вздохнула: – Ладно. Садитесь отвечать. Билет я знала, мне повезло. Сдала на «отлично». Меня спасает отличная память. Мне достаточно, один раз прочесть страницу текста, чтобы, запомнить ее содержание. Так называемая, «фотографическая память», предмет зависти моих однокурсников. Кроме того, Бархацкая Виктория Андреевна, очень хорошо, ко мне относится. Студент – существо хитрое и, сразу, чувствует, где надо, напрячься, а , где, можно расслабиться. Я , самым бессовестным образом, пользуюсь благосклонностью Виктории Андреевны. Похоже, во мне, преподаватель видит свою ушедшую молодость и прощает мне, случайные опоздания и пропуски ее практических занятий. Стараюсь быть, примерной студенткой, но , иногда, мое поведение дает сбой. Устаю, быть примерной и начинаю нарушать режим дня. Моя активность возрастает, только, во второй половине дня и может не затихать, до самого утра. Утро – самая сложное мое время. Утром, я ни на что, не способна. Впрочем, изо всех сил, стараюсь не проспать на занятия. Прогуляв, с моим другом Денисом до утра, я не могу, иной раз, открыть глаза. Они слипаются, сами собой. « Только, одна минутка и все, встаю…» – думаю я и погружаюсь, в сладкую дрему…Кажется, что после звонка будильника, прошла ,всего, одна минута… А , моя подруга Нина Фомина, сытно позавтракав вареным яйцом, уже, одетая в верхнюю одежду кричит мне: – Вставай, гулена! Опоздаешь, на вторую пару! И убегает на автобус. Я, кое-как, натянув на себя джинсы и рубашку, стремглав, бегу следом. Расчесываюсь на ходу, подвожу глаза черной подводкой, уже, на остановке. Мы живем с Ниной, в одной комнате студенческого общежития, в микрорайоне Солнечный. Чтобы, добраться до медицинского института, надо постараться, втиснуться в переполненный автобус, под номером 16.Потом, почти целый час ехать , через весь город. Это занимает, почти, целый час. На следующем, третьем курсе, мы с Ниной, будем жить в новеньком, недавно построенном, общежитии, на улице Трилиссера. Оттуда, ближе, добираться до «школы», – так, мы зовем, наш медицинский институт. С Ниной, мы дружим, еще, с училища. Вместе, закончили наше ИФУ (Иркутское фармацевтическое училище) , с отличием. Вместе, поступили в институт. Разница в том, что Нина, учится в третьей академической группе, а я – в первой. Но , после занятий, мы, снова, вместе. Когда я, сдав экзамен по коллоидной химии, приехала в общежитие, моя Нина , уже, зубрила органическую химию. Она закрыла уши подушкой и, вслух , проговаривает текст лекции. Моя подруга, очень усидчива и, тщательно, готовится к занятиям. – Тебе, Тоська, достаточно, прочитать на один раз, и ты, все запоминаешь, зараза! А мне надо, весь материал изучить, на три круга.– иной раз, эмоционально восклицает Нина. Ей обидно, что, я успеваю вечерами погулять, а потом, в моей зачетке появляется, еще, одна отличная оценка. В то время, когда, она целыми днями, забыв, обо всем, старательно учит предмет, после чего, ей ставят: в лучшем случае «Хорошо», а бывает и жиденькое «Удовлетворительно». Но , в целом, мы живем с Ниной дружно. Редко ссоримся и разлучаемся, повсюду, появляясь вдвоем.– « Если это Шульгина, значит, где-то, Фомина!», – говорят у нас, на курсе. Вместе, мы неплохо смотримся : я – темноволосая шатенка среднего роста, с карими глазами, худенькая и легкая, как былинка. Весу, во мне – 48 кг. Нина – яркая блондинка с зелеными глазами, плотная, статная, надежно, стоящая на земле. Фигура у моей подруги, достойна полотен Тициана. Тонкая талия, переходящая, в крутые бедра. Щедро одарив Нину, природа , сильно сьэкономила, на мне. Ничего, не поделаешь. Когда, мы с Ниной, идем по улице, мужчины разного возраста, устремляют на мою подругу, восхищенные взоры. Я , активно, подавляю невольную зависть, просыпающуюся, во мне. «Прямо скажем, красота – не самая сильная сторона моего образа» , – с иронией, говорю я, знакомым. С Ниной, мне ,очень комфортно, сосуществовать. Одного роста, разного телосложения, но с похожими взглядами, на жизнь. Похожими, но, не во всем. Разница в том, что Нина – приземленная материалистка, рассудительная , практичная, уравновешенная. Я же – неисправимая мечтательница и фантазерка… Одним словом, земля и воздух, если, выражаться с позиции стихий. Нина скучает без моих неистощимых фантазий и идей, а мне недостает, ее серьезных анализов и хозяйственности. Вместе, мы дополняем друг друга. Увидев мою огромную шевелюру, Нина, ехидно, спросила: – Что, кучерявая болонка, сдала коллоидную? Я показала зачетку. Нина , с наигранной злостью, захлопнула, ее: – Ну, так я, и знала! Я выхватила свою зачетку, из рук подруги и спрятала, подальше. Мы собрались пообедать, в городе. Собрались выходить из комнаты, как, в дверь постучали. Зашел Володя Кошелев, знакомый, с лечебного факультета. Володя – командир штаба студенческого молодежного движения, нашего института. Высокий крупный парень со светлой густой шевелюрой над высоким лбом. Неторопливый, обстоятельный. В общежитии, ему дали кличку «Слон». По моему, очень метко. Володя, даже, не обратил внимание на то, что мы одеты, не по- домашнему и , куда-то, торопимся. По-хозяйски, присел за стол. Сказал, что есть свободные места, в студенческом плавучем отряде «Путинный», выезжающем куда-то, к берегам острова Сахалин. Мне , лично, предлагалось место редактора студенческой прессы. Володя знал мои способности написать репортаж, статью , сочинить стихи. Я была неизменным участником студенческих КВН и конкурсов самодеятельности. Предложение Володи заинтересовало меня. Мое сердце встрепенулось, в предчувствии романтических приключений, в далеком крае. – А как же, твой Меликов? – строго спрашивает Нина. Я пожимаю плечами. А что, Меликов? Мои прогулки с Денисом, не считаются. Меликов Денис, жгучий брюнет с бирюзовыми, как южные озера, глазами…Невероятный красавчик…Мне, конечно, льстит внимание красивого мужчины. Но, ничего серьезного, так, еще, одна симпатия… Когда, за тобой ухаживают, это, всегда, приятно…Количество моих симпатий, пока, не перешло в качество… Денис – Денисом, а хотелось любви, острых ощущений и страстей. Остров , море, интересная компания…– Меня не считайте, я поеду домой!– сразу, заявила Нина. Я обещала подумать, но, мысленно, уже, склоняюсь к тому, чтобы, согласиться. Надо сначала, поговорить с мамой, предупредить ее, она меня ждет на каникулы. По дороге в столовую, мы с Ниной, зашли на Главпочтамп. Я отправила домой телеграмму, заказала переговоры с мамой, на пятницу. В голове, уже, теснятся картины, одна, заманчивее другой. Я в зеленом стройотрядовском костюме, с модной повязкой на голове, песни у костра, под сладостные звуки гитары…

08.06.1979 г. К 14 часам пришла на переговорный пункт. Толчея неимоверная. Отдала талончик, жду. «Усть-Илимск, вторая кабина, пять минут…– раздалось над ухом. Сразу, с ходу выпалила маме свой план , насчет, стройотряда. Мама заплакала в трубку.– Что случилось?– спросила я. После смерти любимой бабушки, я стала бояться известий, из дома. – Дедушку прооперировали, вчера. За ним, нужен уход. Мы, все, надеялись на тебя. Нам с Дашей, надо, выходить на работу. – всхлипнула мама. Я растерянно молчала. – Время закончено!– сказали в трубке. Задумавшись, иду, по улице… Как, ни хотелось приключений в стройотряде, а семья – это святое. Тем более, если, речь идет о любимом дедушке. Ему, я обязана многим. Все мое счастливое детство, связано с бабушкой и дедушкой. Я выросла с ними, взлелеянная, их любовью. Если, дедушка нуждается в моей помощи, то, он ее получит. Вечером, сходила к Володе Кошелеву, сказала, что, не еду с отрядом.– Тебе, даже, не надо было стоять в резиновых сапогах, на конвейере и укладывать рыбу, в банки! Тебе ,только, делать репортажи, рисовать стенгазеты и отмечать показатели, в них! Да, за это место, девчонки готовы драться! Просто, не у всех талант, к этому есть, вот, я и выбрал тебя. А ты? Не ожидал такого, от тебя! – негодовал Володя. Я извинилась и побрела в свою комнату. Семья для меня, на первом плане.

10.07.1979г. Ходили с Денисом в кино. Смотрели «Калину красную». Василий Шукшин, внешностью, напоминает моего отца. Горячо любимого и безвременно ушедшего. Иду, опечаленная, погруженная в воспоминания. Денис пытается отвлечь меня, от грустных мыслей. Он – интересный собеседник, мне нравится его юмор и умение рассказывать смешные истории. – Давай зайдем в гости, к Юрке Дудничу!– предлагает он. Юрка, студент стоматологического факультета, учится в одной группе, с Денисом. Живет в соседнем от нашего общежития, доме, снимает комнату. По нашим студенческим меркам – это престижно и, не всем, по карману. Денис покупает бутылку «Портвейна», пирожки с мясом и пачку чая. Студенческий набор. Юрка открывает дверь, заспанный, в майке. Он один в квартире, хозяева в отъезде. Мы садимся за маленький столик. Денис, активно обсуждает с Юркой события их группы, я скучаю и пью чай. Не люблю алкоголь, а вкус портвейна, в особенности, – он кажется мне приторным и противным. Потом, мой взгляд падает на альбом, с фотографиями. Юра разрешает посмотреть их. Это, семейный альбом Дудничей. Юра говорит, что история его семьи простирается, со времен польского восстания восемнадцатого века, когда, в Сибирь был сослан его прадед. В альбоме, есть фотографии начала девятнадцатого века – Юриных прабабушки и прадедушки. Мне нравится, рассматривать лица людей, их одежду, головные уборы, представлять, их жизненные истории. Когда, закрываю альбом, вижу, что Юрки, в комнате нет. На часах, половина одиннадцатого. Общежитие закрывается, через полчаса. – Денис, пошли домой!– зову я, своего друга. Но Денис снимает свою яркую кремпленовую рубашку, и ложится на Юркину узкую кровать.– Тось, иди, ко мне!– протягивает он сексуальным голосом. Голос у Дениса, просто, пропитан тестостероном. Я понимаю, что мне назначено, еще, одно испытание на прочность. Наш с Денисом роман, имеет вялотекущий характер. Мы встречаемся, с октября прошлого года. Часто, ссоримся и разлучаемся, на пару недель, а иногда, на месяц. В период ссор каждый из нас, живет своей отдельной жизнью. Стоит мне, завязать новое знакомство, как, Денис, снова, появляется в моей жизни. Он изгоняет своего конкурента, с такой агрессией, словно, заимел право, на меня. Меня это злит, и мы, снова, ссоримся. Шаги к примирению, всегда, делает Денис. Я, спокойно, существую без него, временами, даже, забываю о нем. Но, когда наблюдаю, как , за меня бьется самый красивый парень нашего общежития – мое тщеславие торжествует. В интимном плане, наши отношения остановились, на стадии прощальных поцелуев, у двери. Меня они, вполне , устраивают. Зато, Денис недоумевает, как может, удержаться от греха девушка, рядом с таким неотразимым парнем, как он. Он хочет разжечь во мне, испанскую страсть, своими поцелуями. Я отвечаю на его поцелуи, но ничего, при этом, не испытываю. Мокро и нудно… Я не люблю Дениса. Между тем, Денис увлекается, его руки шарят, по моей груди. Наконец, я останавливаю Дениса, холодным тоном:– Прекрати! Мое сердце бьется спокойно. Денис , дрожащей рукой, обнимает меня, и мы, просто, лежим. Мой друг знает, что наши близкие отношения возникнут, только, после регистрации в ЗАГСе. Мое жесткое условие. Денис делал мне предложение, раза три. Первый раз, он предложил выйти за него замуж, после двух недель знакомства. Мне показалось, это несерьезным и я , лишь, посмеялась. Денис, тогда, сильно обиделся… Согласия на его предложения я ,еще, не давала. Даже, в моих планах нет этого. Просто, Денис этого не знает. Я не думаю, что у нас, это, возможно. Я совсем , не против, прогуляться с красивым парнем по набережной, сходить с ним, в кино или театр. Прослыть девушкой, которую ничего, кроме учебы, не интересует – мне не хочется. Тогда, почему бы, не Денис? Мне нравится внешность Дениса, мне интересно разговаривать, с ним. Нельзя сказать, что, в Меликове присутствует, только, внешняя красота. Он – добрый и остроумный, заботливый и находчивый парень. Но, я не влюблена в него. Потому, мне легко держать дистанцию, между собой и моим другом.– Мы, еще, дружим! Надо узнать друг друга, получше! – часто, говорю я Денису. О возможной свадьбе, думаю с содроганием, как, о нудной обязанности, которую, не избежать. Но, хотя бы, отодвинуть… Хотя, с удовольствием, рассматриваю других невест. Часто меня приглашают, быть свидетельницей невесты, я могу организовать свадебное мероприятие и сделать его, веселее и торжественнее. Но, представить себя, в роли невесты, еще, не могу. Хотя, думаю об этом. Для меня, очень важно, надеть свадебную фату , будучи девственницей. Так, уж, вложили в мою голову, с детства, мама и бабушка. А может, это объясняется элементарным отсутствием чувств и, просто, внутренним нежеланием, одевать эту самую фату? Замужество, само по себе, меня не привлекает. В нашем общежитии, живет несколько семейных пар. Мои наблюдения за их жизнью, не вызывают энтузиазма. Незапланированные беременности, ссоры, куча обременений…Месяца не проходит, после свадьбы, а юные жены, уже ,жалуются мне, на усталость и непонимание. Еще бы, я к этому стремилась… Потому, я стараюсь ,подальше, оттянуть этот момент счастливого воссоединения. Милое дело – невинный поцелуй,– и ты, убегаешь в свою девичью свободную жизнь. В такую сладкую свободу! Денис потрясается моей силой воли и утешает себя , мыслью, что, мне стоило титанических усилий отказаться, от его ласки. Меликов – самовлюбленный тип, он знает себе цену. Любит прихвастнуть, порисоваться, на публике. Обожает быть, в центре внимания компании. Когда, мне что-нибудь нужно, от него, я начинаю, с комплементов. Мне легко морочить, его красивую голову. Он не представляет, насколько, просто, отказаться от того, что, не представляется нужным… Вот и пусть, не представляет… Тем временем, я ,спокойно, лежу рядом с обнаженным мужским телом и думаю, о разном. За всю свою жизнь я испытывала влюбленность, всего, один раз. Мне было шестнадцать лет, когда, в наш 10 «А» , пришел новый мальчик, с большими серыми глазами и светлым чубом, над высоким лбом. Его звали Саша Федоров. Я специально поджидала момент, когда, Саша проходил мимо моего дома, по дороге, в школу. Тогда я, с деланно равнодушным видом, выходила из калитки, и мы шли с ним вместе, болтая, о всяких пустяках. Саша был самый высокий мальчик в нашем классе, а я – одна, из самых маленьких. Я смотрела на Сашу украдкой, снизу вверх. Саша говорил со мной, шел рядом и не

смотрел, на меня. Рукав Сашиной куртки случайно касался моей руки, и все мое существо трепетало, от странного ощущения огромной радости. Однажды, Саша взглянул на меня, и мое лицо, стало пунцового цвета. Его взгляд, был для меня, как горячий луч света, нанесший мне, ожог. Было больно и сладко, одновременно. Мне было, не важно, знает ли Саша, о моем чувстве, к нему. Я приходила домой, доставала свой девичий дневник, и исписывала целые страницы стихами, о любви. Любовь лилась на меня, невероятным светлым энергетическим потоком. Я изнемогала от любви и плакала, спрятавшись, в укромном месте. Мне хотелось, чтобы, Саша обратил на меня внимание, но я так боялась этого внимания. Если бы Саша ответил мне взаимностью, мое сердце разорвалось бы, от свалившегося на меня счастья. Но, мы окончили школу, и Саша уехал поступать в институт, в другой город. Я узнала адрес Саши и хотела написать ему письмо. Исписала десятки тетрадок, потом, рвала исписанные странички и сжигала на костре, за домом. Так, и не смогла написать… Эта влюбленность, прошла через год, когда, одноклассники рассказали, что Саша женился и у него, скоро, родится ребенок. Я поняла, что моя первая любовь, была безответной. Но, мне так, хотелось повторить эти волнующие ощущения, заполняющей тебя светящейся радости. Но , к сожалению, они не повторились, ни с кем… Нельзя сказать, что после Саши, мне никто, не нравился. Была симпатия к Коле Климову, с которым мы познакомились, в поезде. Высокий стройный, спортивный парень, Коля не мыслил себя, без спорта. Он заходил за мной, и мы делали легкую пробежку, по лесной опушке. Во время пробежки, Коля рассказывал о своих бесчисленных рекордах. Сколько раз отжался, сколько подтянулся, как прыгнул, за сколько секунд пробежал…Но, где я, а где – спорт ! Я ленива, слаба здоровьем от природы и урок физкультуры, всегда, был для меня тяжким испытанием. После каждого физического упражнения, у меня болело в левом боку, сбивалось дыхание, пересыхало во рту. С раннего детства, я страдаю слабостью сердечной мышцы. Но, активный Николай не верил мне и посмеивался, видя, как, я держусь за бок. Моя симпатия к Коле, таяла с каждой пробежкой. Когда Коля , всерьез, решил сделать из меня, атлетку, я быстро, нашла предлог, и мы расстались. Больше, я не заглядывалась, на спортсменов. Однажды, на танцах ко мне подошел кудрявый паренек, со смущенным розовым лицом. Он пригласил меня, на танец и боялся поднять на меня, глаза. Мы познакомились. Его звали Тарас Грушинский. Милый, непосредственный, смотревший на меня, с обожанием. Осознание власти над ним, вскружило мне голову. Мы стали встречаться, с Тарасом. Но говорить с ним, было не о чем. Парень закончил среднюю школу, с большим трудом, и трудился каменщиком, на стройке. Книг, он не читал, в кино засыпал, в самом начале серии. Простой, добрый, наивный Тарас, быстро, наскучил мне. Вдобавок, Тарас, все время, делал попытки познакомить меня, со своей мамой, намекая, на предстоящую свадьбу. Я уехала на учебу и перестала отвечать, на письма Тараса. Постепенно, письма иссякли… Потом, была история, с Витей Соколовым, бравым курсантом летного училища. Он решил, что я, буду хорошей женой военного офицера, и стану странствовать за ним, по гарнизонам и военным городкам. Самое ужасное в том, что Витя мечтал, иметь много детей. Дом, наполненный детскими криками, мог привидеться мне, только, в кошмарном сне. Я была старшим ребенком, в семье и меня заставляли смотреть, за младшим братом, потом, за младшими двоюродными сестрами. Мне, страшно, не нравилось сидеть с детьми, я убегала, меня возвращали и наказывали. С тех пор, маленькие дети вызывают у меня, стойкую аллергию и неприязнь. Моя мама всю жизнь работает учительницей начальных классов, но, она терпеть не может, маленьких детей. В педагогическое училище, ее заставили поступить родители, мечтавшие, о дочерях – учительницах. В ее разговорах, с подругами я ,часто, слышала, как она называет многодетных матерей, «малохольными дурами», « безумными самками». Маме приходилось, как педагогу, бывать в многодетных семьях и она утверждала, что, только, больная на голову женщина, способна «плодить нищету». Еще, играя в куклы, я думала, что, если я выйду замуж, то, у меня, будет, только, один ребенок. А лучше, если бы, вовсе не было… Таким образом, планы Вити не совпали с моими, и я, снова, сбежала от потенциального жениха. Кстати, к великому огорчению моей мамы, очарованной голубой летной формой и яркими карими глазами Вити. Иногда, мне кажется, что, я отношусь к женщинам-одиночкам, природа которых, состоит в простом существовании под небом, в одиночестве и забвении. По крайней мере, я не страдаю, когда мне доводится, быть одной. Я мечтаю, об одном: быть независимой , иметь свой дом, где можно, закрыться от всех и читать, читать, читать… Восторги молодых мамочек, катающих детские коляски, вызывают во мне, недоумение. Производить на свет детей – это, не мое. Быть может, я, и вовсе, фригидна… лежу, рядом, с шикарным мужским телом и ничего не ощущаю. Ничего. А, жаль…Я думаю, о неудавшейся поездке в стройотряд, о болезни дедушки, о своей семье…и, наконец, дремлю. Во сне, Денис, громко испускает газы. Я просыпаюсь от этих звуков, смотрю, на спящее лицо своего парня и брезгливо морщусь. Все же, как ужасно, спать, с кем-то…Неудобно, противно. Надо прекратить, эти совместные ночевки, чтобы, они не вошли, в привычку. Направляю мысли, на более приятное: Вот, впереди, каникулы. Целых два месяца, со своими родными. Я ,так скучаю, без них. Скоро , уеду на каникулы, в Усть-Илимск, встречусь с родными, помогу дедушке встать на ноги…

25.06.1979 г. Прилетела самолетом, в Усть-Илимск. От Иркутска – почти тысяча километров. Брат Николай, встречает меня в аэропорту, на новеньком зеленом «Москвиче», купленном отцом, по выделенному, в его профкоме, талону. Отчим, муж мамы, нам стал вторым отцом, и мы с братом, зовем его: папа, отец. Отец, получив права, так и не сел, за баранку, передав управление машиной, сыну. Мы с братом, едем по нашему молодому городу. Настроение прекрасное. Меня, ждут мои родные. Мама запекла мясо , по- французски, мое любимое блюдо. Достала из холодильника, запотевшую бутылку болгарского полусладкого вина «Котнари». Пришел с работы отец, и мы устроили маленький домашний праздник. Мама с папой, с гордостью, разглядывают мою зачетку, я слушаю их похвальные слова и ощущаю, что праздник устроен, в мою честь. За ужином, отец сказал, что его бригаде, выделили три квартиры, в городе.– Нам не надо. Мне и здесь хорошо!– сказала мама. Я поперхнулась мясом.– Что значит, не надо? Мама, у тебя, есть двое взрослых детей, между прочим!– возмущенно сказала я.– Дети, пусть сами , себе квартиры заработают! Мне, никто, квартиру не давал!– парировала мама. Родители, сейчас, жили в деревянном доме, на двух хозяев. Две комнаты и кухня. Без всякого благоустройства, туалет во дворе, баня за домом. Мне, было непонятно, как, «это», может, нравиться. Весь вечер, убеждала мать, что, в квартире, жить намного, удобнее. А эту квартиру, она может, оставить брату Николаю. Колька, благодарно, блестел глазами. Он сам, не осмелился бы, просить мать, о таком одолжении. Между тем, рядом сидела его белокурая Наташа, которую, он привез из Читинской области, где проходил службу, в стройбате. Брат влюблен в свою Наташу, до безумия. Они собираются пожениться. А жить будут, где? На руках у Наташи, сидела трехлетняя Зоенька, поздний плод моей матери. Все они , сейчас, ютились, в двухкомнатной материнской неблагоустроенной квартире.– Как вовремя, приехала – деловито, подумала я.

26.06.1979 г. Отец ушел на работу, унося с собой, заявление на получение трехкомнатной квартиры. На четверых: я, мама, папа, Зоя. Брату Николаю была обещана родительская квартира. Заявление ,конечно, было начертано моей решительной рукой. После обеда, Коля повез нас с мамой, к деду. Дедушке, как ветерану Великой Отечественной войны, выделили однокомнатную квартиру, в новом кирпичном доме, по улице Димитрова. Мы с бабушкой, три года подряд, писали письма в Министерство обороны и лично, Генеральному секретарю КПСС – Брежневу Леониду Ильичу. По новым законам, участникам войны, должны были, выделить благоустроенную квартиру. Бабушка поручала писать письма мне, поскольку, дед, совсем не мог писать, из-за неграмотности, а бабушка, стеснялась своего подчерка, она писала крупно и неправильно. Зато, я запомнила, как стихотворение, что мой дед, героически, воевал в 553-ем стрелковом полку , 6-ой гвардейской армии Воронежского фронта. Он участвовал, в знаменитом сражении под Курской дугой и был, тяжело ранен, в ногу. За три года, я написала 18 писем. Письма отправляли, с разными знакомыми , едущими в Москву. Там, они опускали их, в почтовый ящик. Отсюда, из Сибири, наши письма, не доходили. Это, мы поняли, позднее. Какие-то службы их перехватывали, видимо, письма на такие адреса, подвергались негласной цензуре. Наконец, нам пришел ответ, что дедушке, по линии военкомата, выделена однокомнатная квартира. Бабушка купила новые тюлевые шторы, сама подрубила их, на швейной машинке «Зингер». Связала новые половики из яркой шерсти. Она, так, мечтала пожить в благоустроенной квартире. Чтобы, не топить печку, не таскать воду ведрами. Не бегать в туалет, в конце двора. Но , перед самым переездом, 18 сентября 1978 года, у нее случился обширный инсульт. В больнице, она пролежала недолго, так, и не придя в сознание. Через четыре дня, 22 сентября, бабушки не стало. А через неделю, военкомат пригласил дедушку, чтобы, выдать ордер на квартиру. Дедушку перевезли в новую квартиру, после похорон бабушки. Моя тетушка Даша , младшая сестра мамы, получение дедом квартиры, приписала своим заслугам. Такой , уж, у нее характер, все, что происходит в мире – происходит стараниями Дарьи Алексеевны . Она не любила, когда, я вспоминала о том, что, мы с бабушкой, писали письма Брежневу Л.И. « Это, я напрягла все свои связи и папе выделили квартиру. Если бы, не я,– ничего бы, не было!– не уставая, повторяла тетя Даша, своим знакомым. Однажды, я вмешалась в разговор: « Тетя Даша, но как, Вы могли воевать, в 553-ем стрелковом полку, в 1943 году, в возрасте 4-х лет?». Тетя, возмущенно, хмыкнула: « Больно умная, да?». Квартира деда находилась, в самом центре города. На другом конце , этого ,в виде буквы «Г» длинного дома, жила тетя Даша. Они ,недавно, переехали сюда, из своей старой малометражки, улучшив условия. Постарался дядя Юра, муж тети Даши, который занимает солидную должность, в комбинате , по производству лесоматериалов. Но, тетя , и в этом, видит, только, свою заслугу. Она утверждает, что руководство средней школы, где, она работает, посчитало, что, без такого учителя начальных классов, как , Дарья Алексеевна Боракова, учебный процесс не начнется и школу постигнет тяжелая учесть. Поэтому, директор школы, лично ходатайствовала, чтобы, тете помогли с обменом. Когда, флегматичный дядя Юра слушал этот бред, он, только, тяжело вздыхал, предпочитая, не спорить со скандальной супругой. Мало, кто отважился бы, спорить с моей тетей, кроме, ее сестры, моей мамы. Но, я предпочитала, не быть свидетелем этих сестринских военных баталий…

Мы с Колей, поднялись, на четвертый этаж. Дедушка лежал, на своей металлической высокой кровати, с блестящими шариками на спинках. Эту кровать, привезли из деревни, где, раньше жили бабушка и дедушка. Дед не признавал мебель, из ДСП. « Уж, чего, хорошего, спать на гнилых опилках!» – говорил он. Увидев меня, дед, с трудом, приподнялся и сел. Под ним, лежала перина, сделанная руками, еще, моей прабабушки. Никаких новых матрасов дед ,тоже, не признавал. Лицо дедушки, было бледным и изнеможенным. Рядом с кроватью, на низком табурете, стояла трехлитровая стеклянная банка. В банку, по прозрачной трубочке стекала желтая моча. Дедушке сделали операцию, по поводу аденомы предстательной железы. Мочевой пузырь был удален, потому, моча поступала, через стому, минуя мочевыводящие пути, прямо в трубочку, а потом – в банку. Я подошла и поцеловала деда, в колючую щеку. Меня душили слезы сострадания. Я знала независимый характер деда. – Я остаюсь. Коля, привези мои вещи .– твердо сказала я. Мама, за моей спиной, облегченно, вздохнула. Я знала, что, сейчас, она побежит к сестре, и они выпьют, по рюмочке, в честь освобождения, от ежедневного ухода, за отцом.

30.06.1979г. За эти три дня, я вымыла квартиру и научилась стерилизовать банки и баночки, для деда. Все же , некоторый опыт, я имела, когда, до поступления в медицинский институт, работала санитаркой, в аптеке. Вчера, постирала постельное белье, которое, надо менять, почти, ежедневно. Капли мочи , неизменно, попадали, на одеяло и простыни. Белье развешала, на балконе. Квартира дедушки находилась, на четвертом этаже. Отсюда, открывался прекрасный вид, на сосновый бор. Я облокотилась на перила балкона и вгляделась, в даль. Между соснами, устанавливались палатки. Международный строительный отряд, состоящий из представителей стран СЭВ (Совет экономической взаимопомощи ) строил наш молодой город. Скоро, на месте сосен, появятся новые дома. Это будет, продолжение улицы Димитрова, названная в честь, болгарского коммуниста. Парни, в джинсовых куртках сновали, возле палаток. Болгары, румыны, поляки, венгры… Красивые, рослые, молодые… В городе, их разместили в девятиэтажных общежитиях, которые, так и называют: польское, болгарское, венгерское…Увидев меня, они, приветливо, замахали мне рукой. Я помахала в ответ и закрыла дверь, на балкон. Мне, не до знакомств. Надо поставить деда, на ноги.

09.07.1979г. Приходил врач-уролог Николай Алексеевич Киселев. Он оперировал дедушку. Выяснилось, что Николай Алексеевич, живет в одном подъезде, с тетушкой. Осмотрел деда, отметил улучшения, в его состоянии. Позволил ему, вставать с кровати и, понемногу, ходить по квартире. Я приготовила плоские бутылки , из-под шампуней, которые, буду, привязывать дедушке, на пояс. В бутылочки, будет стекать моча. Под свободной рубашкой, такую бутылочку, не заметишь. Дедушка стал вставать с кровати и повеселел.– Тося, сбегай-ка, за беленькой!– скомандовал он, мне. Я стала возмущаться.– Цыц!– прикрикнул на меня, дед. Я взяла сумку и поплелась, в вино – водочный магазин. Купила бутылку водки «Столичная». Дедушка налил в тарелку вермишелевый суп, который, я сварила ему. Велел достать из буфета, граненую стопку. Налил, почти, до краев, выпил залпом и, довольно, крякнув, стал есть суп. Моя приготовленная речь, на тему борьбы с алкоголем, так, и осталась невысказанной. После обеда, дедушка, снова, лег на кровать, направил свою трубочку, в банку и, спокойно, заснул. Это был его первый спокойный сон , за эти недели. Больше я с ним, по поводу алкоголя, не спорила.– Если , мне осталось жить, немного, то я хочу жить, так, как сам этого хочу, дочка!– пояснил мне дедушка. Трудно было, что-то возразить.

11.07.1979г. Сегодня стоит жаркий день. Дедушка сидит на балконе. Я вынесла туда, его любимую табуретку, накрыла ее покрывалом, из шерсти, чтобы, дедушке было, удобнее, сидеть. Он осторожно сел, поправил бутылочку на поясе, и стал наблюдать, как, идет строительство нового дома ,через дорогу, в сосновом бору. В руках у него, было старое бабушкино платье, которое, дед использовал, как носовой платок. Я попыталась было выкроить из него, прямоугольный лоскут и подрубить края.– Ничего, не трогай, пусть будет, как есть. Платье, Лелей пахнет…– сказал дед и его глаза налились слезами. Я, тоже, заплакала. Мы с ним, скорбели, по бабушке. Квартира, без нее, казалась пустой. В гардеробе, висели ее платья, внизу, в шкафу, стояли ее туфли. На полке, лежало ее нижнее белье, ее головные платки. Я достала красный крепдешиновый платок, любимый платок бабушки и зарылась в него, лицом. Платок сохранил запах бабушки, родной, незабываемый запах… Хотелось представить, что. она рядом. Теплая, добрая, ласковая…Невероятно близкая… Словно, она вышла минут на десять и ,снова, вернется. Нам с дедом, так не хватало бабушки, ее мягкого тихого голоса, ее неторопливых движений и добрых слов.– Эх, Тоська, я, не берег ее! Дурак, какой я, дурак!– ругал себя дедушка. Редкий день обходился, без воспоминаний, о бабушке. Когда дед, по вечерам, наливал себе рюмочку водки, он ставил напротив себя, на столе, бутылку и разговаривал с ней, словно, с бабушкой.– Леля, Леля! Тошно мне, без тебя!– говорил дед. Я слушала и плакала, понимая, дедушку.