Хроника текущих событий первой трети года Белой Стальной Крысы
Шрифт:
Но зараза передаётся от кого угодно к кому угодно. От грешников к святым и наоборот. От королей к нищим. От членов партии, неважно какой, к людям беспартийным. И даже от верующих к атеистам и обратно. На то она и зараза. Так что бороться с ней надо. Но без истерик. И не так, чтобы как с нацпроектами и космодромом «Восточный», когда по бумагам всё делается и деньги тратятся, а результатов ноль без палочки. И как этого добиться, совершенно непонятно.
Ну вот, мы вернулись в ПАСЕ. Так что опять попали в добрые, тесные, дружелюбные объятия Европы. Уже не такой объединённой, Британия из неё окончательно уходит. Но наглой и самодовольной по-прежнему. Что заметно без диоптрий по выкаченной нам там резолюции. Содержание старое. Минские соглашения, Крым, Донбасс, права человека и много что ещё. Такой приветственный тост.
Делегация наша эту резолюцию не приняла. Спасибо и на том. Кабы приняла, могли домой не возвращаться – сидеть в своих Европах. Но курс ПАСЕ понятен: выбить из провинциальных лохов денег, которых у этой европейской богадельни, от которой там ничего не зависит, которая никому, кроме её участников, не нужна и участие в которой ничем никому помочь не может, и продолжать их публично пороть в своё удовольствие.
Вопрос: мы просто так мазохисты, или в этом есть какой-то глубокий скрытый смысл? Помимо того, что те, кто на ПАСЕ ездят, туда хотят ездить. Зачем, б-г знает. Может, на шопинг. Может, скучно им. Может, они считают, что стране деньги девать некуда. Или ещё зачем. Проветрить мозги в аппаратных интригах, которые им лично ничем не угрожают. Поругаться лишний раз со старыми знакомыми. Выступить перед прессой в качестве защитников и радетелей интересов страны перед лицом врагов – басурман.
Тут любые предположения уместны. Газ с нефтью европейцам поставлять никакая ПАСЕ не нужна. Арабы, иранцы и все прочие как-то справляются. Купить чего? Если продать можно, продадут. А если нет, то нет. Хоть озолоти. Снять санкции? Не снимут. Зависит не от них. И решать не им. Так что выходит, что как мы в 90-е лезли без мыла в каждую европейскую ж-пу, стараясь быть приятными во всех отношениях и ставя страну на уши ради пустопорожних обещаний и туманных намёков на будущее счастье, так и продолжаем.
Про личный интерес политиков, каким бы он ни был, понятно. Самое невинное, если им просто хочется ощущать себя европейцами за госсчёт. Непонятно, всей остальной стране это позорище зачем? И, кстати, зачем ей такие политики, которым дома не сидится? Своё обустраивать – куда скучнее, чем по заграницам ездить. Опять же, командировочные, суточные… Старые песни о главном. На новый лад. Но не на сильно новый. Мотив узнаётся.
Разве что сыра с колбасой не везут, как раньше из Москвы. Хотя… Может, как раз их и везут? Санкционка же! Для личного, естественно, потребления. И тогда по-настоящему понятно, зачем мы в ПАСЕ возвращались! За пармезаном и прошутто! И вот это стоящий аргумент. Его хотя бы на зуб попробовать можно.
Стоит ли он такого позора за такие деньги, вопрос. Но тут уж пусть начальство решает. Оно всё равно решает так, как решает. По любым вопросам. Ну, пускай и тут со своими орлами само разбирается. Не наша стезя, ему советовать. Да и бесполезное это дело. Такое же бесполезное, как ПАСЕ.
Люди всё-таки смотрят телевизор. Причём те самые политические программы, презрение к которым так любят выражать публично. После чего реагируют. Пишут статьи, как журналист Ципко. Или обличительные письма, как польский посол, которого крайне задела дискуссия с Григорием Амнуэлем в эфире у Владимира Соловьёва.
Который, согласно классической методе советских времён, сообщил каналу «Россия», что там говорить положено, а что не положено. И выразил возмущение тем, что, как ему показалось, там было сказано на тему Катыни и отношения к ней автора настоящего телеграм-канала.
Не то чтобы это очень волновало: польский посол не является куратором, прокуратором, цензором или какой бы то ни было официальной фигурой российской государственной вертикали, уполномоченной карать, миловать и что бы то ни было разрешать или запрещать. Как, впрочем, и в Польше.
Автор же частное лицо, он не планирует вести с Польшей какие-либо дела или ездить в Польшу, которой он симпатизирует как стране, ни в коей мере не предъявляя её народу претензии за всю ту мерзость, которая последнее время исходит от её руководства в отношении России и, что для него, как для еврея, важно, Израиля.
Он не считает всех поляков виновными в антисемитизме, гибели евреев на территории Польши в войну и ксенофобии, в результате которой от довоенной трети населения, которую в Польше составляли меньшинства, далеко не только евреи, после войны осталось мизерное число людей, живущих в условиях крайней недоброжелательности и притеснений.
Автор помнит о польских Праведниках мира, спасавших евреев, и о тех, кто был за это казнён нацистами. Но помнит и о тех узниках гетто и концлагерей, да и просто евреях, которых выдали нацистам или убили поляки. Иногда до прихода немцев, как в Едвабне. Или после того, как немцы ушли, как в Кельце и других местах. Число которых минимум на порядок больше спасённых.
Автор не считает расстрел польских военных в Катыни чем-то достойным и полагает это таким же преступлением, как уничтожение в Польше военнопленных после провала похода Тухачевского на Варшаву. Но он категорически против той агрессивной политики относительно СССР и России, которую ведут нынешнее польское руководство и его многочисленные адвокаты на российском телевидении.
На передаче, которая столь возбудила журналиста Ципко и польского посла, автор дискутировал с Григорием Амнуэлем, согласно которому, как и его польским коллегам, Польша всегда права, а СССР и Россия всегда виноваты. Именно ему было сказано, что всё, что он, Амнуэль, говорит, означает, что Сталин был прав в ситуации с Катынью, и извиняться тут не за что.
Так же, как Польша ни за что не извиняется, ничего не признаёт, пересматривает историю и, приравнивая СССР к Третьему рейху и обвиняя Москву в начале Второй мировой войны, забывает о том, что на деле сама её начала, вместе с Германией и Венгрией участвуя в разделе Чехословакии с благословения Франции, Великобритании и Италии.
Автор не является поклонником ни Сталина, ни Берии. Ему крайне не нравится их политика, и он считает её преступной. Но это не значит, что он готов за неё извиняться, так же как не считает, что за неё должна извиняться его страна. Один раз извинились – хватит.
Судя по тому, что перед Москвой никто ни за что не извиняется, в том числе Варшава, притом что ей есть за что и извиняться, и благодарить и сегодняшнюю Россию, и СССР, и Сталина, вопрос не в том, какая у автора точка зрения – в России, вообще-то, свобода слова, о чём уважаемый польский посол, очевидно, позабыл, но в том, помнят ли польские официальные лица, что границы современной Польши определил Сталин, освободив её от нацистов ценой гибели более чем 600 тысяч советских солдат. И что послевоенные немецкие репарации были выделены Польше из репараций Германии СССР именно Сталиным – после смерти которого их Польше платить и перестали.