Хроника

Саксон Анналист

В этом году, в середине августа, в Аугсбурге, городе провинции Реции², состоялось общее собрание франков, саксов, баваров, аламаннов и лангобардов, на котором вышеназванный Беренгар вместе со своим сыном Адальбертом³ подчинился власти короля, во всем [признав] себя его вассалом;^{a c}смиренно [умоляя] о прощении, он смягчил также гнев королевы, после чего получил милость короля и разрешение опять править Италией.^{c a}Он лишился только Веронской и Аквилейской марки, которая была передана Генриху, брату короля. Беренгар же, вернувшись в Италию, изменил свое отношение к епископам, графам и прочим вельможам Италии; преследуя всех их ненавистью и враждой, он сделал их своими ожесточенными врагами.^a

^dИтак, король, опираясь на Божью помощь, после того как подчинил своей власти все королевства, которые отпали после смерти Карла⁴, поднял оружие против датчан, которых ранее обуздал войной ещё его отец. А те тогда, замыслив восстать, убили в Хедебю⁵

послов Оттона вместе с маркграфом и до основании уничтожили всю колонию саксов. Желая отомстить за это дело, король тут же вторгся с войском в Данию. Перейдя датскую границу, находившуюся некогда у Шлезвига, он огнём и мечом опустошил весь край до самого последнего моря, которое отделяет норманнов от датчан и по сей день зовётся Оттинсанд. Когда он уходил, Харальд⁶, сын Ворма, выступил против него возле Шлезвига и завязал битву; в ней, хотя обе стороны мужественно сражались, саксы одержали победу, а датчане были побеждены и отступили к кораблям. Наконец, поскольку обстоятельства побуждали к миру, Харальд подчинился Оттону и, получив от него королевство, обещал принять в Дании христианство; не медля, Харальд был крещён вместе с женой Гунхильдой и малолетним сыном, которого король, восприяв из святой купели, назвал Свейноттом⁷d

^eВ это же время король Оттон, обложив данью Данию, лежащую по эту сторону моря, которую местные жители называют Ютландией, разделил её на три епископства и подчинил Гамбургскому архиепископству. Одно из них он учредил в Шлезвиге, который зовётся также Хедебю и омывается морским заливом, который местные жители называют Шлей, отчего и город носит своё название. Из этой гавани корабли обыкновенно отправляются в Славянию, Швецию, Земландию - до самой Греции. Второе епископство он основал в Рибе⁸, городе, который опоясан другим океанским проливом, по которому можно направить паруса во Фризию и, конечно, в Англию и Саксонию. Третьему епископству он определил быть в Орхусе⁹, от Фюна¹⁰ его отделяет очень узкий пролив восточного моря, который тянется с многочисленными изгибами на север между Фюном и Ютландией до самого города Орхуса; оттуда плавают на Фюн, в Зеландию¹¹, в Сконе¹²– до самой Норвегии.^{e d}B Бременской церкви хранятся грамоты короля, которые показывают, что король Оттон держал в своей власти Датское королевство, так что даже наделял [тамошние] епископства^d

Ольденбург¹³, большой город славян, что зовутся ваграми¹⁴, расположен на море, которое зовется Балтийским или Варварским, в одном дне пути от Гамбурга; король Оттон, учредив в нем епископство, подчинил его Гамбургской митрополии, ибо к этой церкви оно было ближе, чем к Магдебургской.

^fO Балтийском море. От Западного океана на восток протянулся некий залив. Этот залив зовётся местными жителями Балтийским, потому что он наподобие пояса простирается на большое расстояние через скифские области до самой Греции; этот залив именуется также Балтийским или Варварским морем от тех варварских народов, [земли] которых он омывает. Западный же океан - это, кажется, тот самый, который римляне называют Британским; его просторы необъятны, ужасающи и опасны: с запада он охватывает Британию, которая ныне зовётся Англией, на юге соприкасается с фризами и той частью Саксонии, которая относится к Гамбургскому диоцезу; к востоку он имеет [соседями] датчан, устье Балтийского моря и норманнов, которые обитают за пределами Дании. На севере же этот океан омывает Оркадские острова, а затем необъятными просторами огибает круг земной, имея слева [от себя] Гибернию, родину скоттов, которая ныне зовётся Ирландией, а справа - утёсы [Норманнии]. Датчане же утверждают, что длина этого моря не раз была проверена на опыте очень многими: некоторые при попутном ветре добирались из Дании до Острогарда Руси. Ширина этого моря нигде не превышает ста миль, хотя во многих местах, как выясняется, и того меньше. Это можно видеть в устье названного залива, вход в который из океана между Ольденбургом, мысом Дании, и утёсами Норманнии столь узок, что под парусами его легко можно пересечь за ночь. Затем, выйдя за пределы Дании, этот море широко разливается, а потом опять сужается напротив страны готов, живущих по соседству с вильцами, которые иначе зовутся лютичами. Оттуда, чем дальше оно течёт, тем становится шире. По этому заливу сидят многие народы; так, датчане и шведы, которых мы называем норманнами, владеют северным берегом и всеми на нём островами; на южном берегу живут славяне, эсты и разные другие народы, из которых главнейшими являются велеты, которые зовутся также вильцами^{f g}Датчан, шведов и все остальные народы за Данией франкские историки называют норманнами, тогда как римские авторы зовут так гипербореев, которых Марциан Капелла¹⁵ превозносит многими похвалами.^{g h}Перед теми, кто минует датские острова, открывается совершенно иной мир, а именно Швеция и Норманния - два обширнейших северных королевства, до сих пор почти неизвестных нашему миру. О них Свен¹⁶, мудрейший датский король, рассказывал, что Норманнию с трудом можно пересечь за один месяц, а Швецию, даже двигаясь быстро, нелегко обойти и за два.^h

Три королевства - датчан, шведов и норманнов, вместе со славянами, живущими в тех краях, - ваграми, ободритами, или рарогами, глинянами, варнами, хижанами и черезпенянами были по церковному праву подчинены со всеми своими церквями Гамбургской митрополии.

ⁱВ этом году, в августе месяце, в городе Аугсбурге во время неистовой погоды при раскатах грома с неба упал удивительной величины камень, явив многим очевидцам великое чудо.ⁱ

^kДатчане, издавна будучи христианами, служили тем не менее по языческому обычаю идолам. И случилось, что на каком-то пиру в присутствии короля возник спор о почитании богов, когда датчане утверждали, что Христос - бог, но есть и другие, более могучие боги, ибо они показывают смертным еще большие знамения и чудеса. Против этого выступил некий

клирик, ныне ведущий благочестивую жизнь епископ по имени Поппо, который заявил, что единым Богом является [Бог] Отец вместе с единородным Сыном, Господом нашим Иисусом Христом и со Святым Духом, а идолы - суть демоны. Король Гарольд, тот самый, который, как говорят, был скор на слушание и медлителен в беседе, спросил [клирика], не желает ли он сам лично доказать [истинность] своей веры. Тот незамедлительно согласился. Король же велел взять клирика под стражу до следующего дня. С наступлением утра он приказал бросить в огонь большой кусок железа, а клирику велел во имя католической веры [взять и] нести этот раскаленный [кусок]. Исповедник Христов не колеблясь взял железо и нес его столько времени, сколько угодно было королю. [Затем] он показал всем свою неповрежденную руку, тем самым доказав всем истинность католической веры. [В ответ] на это обращенный [в веру] король распорядился почитать Христа, как единого Бога, приказал уничтожить идолов у подчиненных народов и с тех пор воздавал должные почести священникам и служителям Божьим.^{k l}Король Оттон, услышав это, призвал к себе почтенного мужа Поппо, спросил, Христов ли он воин, и возвел его в сан епископа.^l

^mОколо этого времени король Оттон, услышав о смерти епископа Регенсбурга¹⁷, отправился туда; во сне же ему было указано, чтобы он не давал епископство никому иному, кроме того, кто первым выйдет ему навстречу. На следующий день, на рассвете, король без ведома монахов пришел с небольшой свитой в монастырь св. мученика Эммерамма и, тихо постучав в ворота, был впущен неким Гунтером¹⁸, бодрствующим стражем церкви и во всех отношениях почтенным отцом. Пристально посмотрев на него, [Оттон] сначала подошел к нему для приветствия, а затем обратился с такими словами: «Что ты хочешь дать мне, брат, если получишь епископское достоинство⁷.». Старец на это, улыбнувшись, ответил: «Мои башмаки». Когда же он вместе с прочей братией пришел в [Собор] св. Петра для избрания епископа, король, рассказав всем о своем сне и последующем событии, по совету духовенства и всего народа поставил его епископом. Получив посвящение, Гунтер занимал должность всего 6 месяцев, после чего его поразил тяжкий недуг; когда ему стало чуть лучше, он, взяв в руку пепел, обозначил знаком святого креста то место, где хотел бы уйти из этого мира; а затем лег на землю и, блаженный, пропел следующую песнь блаженного же Иова: «Слухомуха слышал я о тебе, Господи¹⁹, и т. д.». И тотчас, сделав со слезами исповедь, он испустил дух. И исполнилось в нем то, что предшественник его в этой должности предсказал ему: «Ты будешь, брат, вторым после меня править этой церковью; но лишь малое время ты проживешь, когда Бог в милосердии своем тебя увенчает». Ведь, пока он был в странствии, он всегда желал следовать Божьей воле.

Я привел этот [рассказ] для того, чтобы показать, что милость неба часто открывала императору то, что ей угодно сделать на земле. Когда он услышал о смерти этого отца, он велел, чтобы ему наследовал Микаэль²⁰. Долгое время он прекрасно управлял вверенной ему [паствой], а когда в восточные земли опять вторглись венгры, вместе с прочей баварской знатью вышел, чтобы их отразить. Но, когда между ними началось сражение, наши - о ужас!
– были побеждены и разбиты²¹. Епископ же, потеряв ухо и имея раны в других частях тела, укрылся среди убитых, словно мертвый. Лежавший рядом с ним вражеский воин, увидев, что он один остался жив и избежал вражеских козней, схватил копье и попытался его убить. [Епископ] тогда, обретя поддержку в Господе, после долгой и тяжелой борьбы, вышел победителем и поразил врага, а затем, преодолев в пути многие трудности, достиг наконец знакомых пределов. Это доставило большую радость его пастве и всем, верующим во Христа. Всем духовенством он был встречен как отличный воин, оставшись добрым пастырем для народа. Ибо увечье послужило ему не к позору, а к еще большему почету.^m

Огненный камень, словно масса раскаленного железа, упал на западе; был также виден дракон.

A.953

953 г. ^a Рождество Господне король отпраздновал во Франкфурте; отправившись оттуда в Эльзас, он передал своей теще Берте ¹ , матери госпожи Адельгейды, аббатство в Эрштейне ² . Тайно возникшие против него умыслы и планы уже тогда стали выходить на свет, и открылось все, что каждый из них хранил в своем сердце; ибо когда он вернулся из Эльзаса, собираясь праздновать Пасху ³ в Ингельхайме, его сын Лиудольф и герцог Конрад, склонив на свою сторону недостойных сторонников, и особенно юношей из Франконии, Саксонии и Баварии, составили заговор и укрепляли, насколько смогли, крепости-замки для будущего восстания. Ибо они уже не скрывали то, к чему стремились, но открыто демонстрировали признаки мятежа.

953 г.
– ----

953 г.

^a-a Прод. Регино, 953.

^b-b Видукинд, III, 13-28.

^c-c Эккехард, 953.

^d-d Титмар, II, 39.

– ---

Итак, король, придя в Ингельхайм и имея при себе малое количество верных людей, посчитал невозможным для себя праздновать Пасху среди явных врагов и удалился оттуда в Майнц; там, долгое время ожидая у ворот, - иначе, чем то подобало королю, ибо архиепископ Фридрих уже вступил в сговор [с мятежниками], -он едва добился допуска в город.^{a b}Владыка, который согласно обычаю вел перед Пасхой строгий образ жизни вместе с иеремитами и отшельниками, будучи призван, принял короля в Майнце и прислуживал ему там какое-то время.^{b a}Туда к нему прибыли с притворным, как выяснилось позже, смирением Лиудольф и Конрад, говоря, что они не сделали против него ничего дурного; однако не отрицали, что схватили бы его брата Генриха, если бы тот пришел в Ингельхайм на Пасху. Король, восприняв это спокойно и невозмутимо, отбыл на корабле в Кёльн; отправившись оттуда далее, он отпраздновал Пасху в Дортмунде.