Хроники Акаши. Том 2: Плетение мандал
Шрифт:
– Каково это, умереть навсегда, насовсем? – спросила бледная полупрозрачная женщина, оторвавшись от плиты с кипящей кастрюлей.
Вместо пара от кастрюли поднималось чёрное марево, окутывая голову женщины поволокой.
– Ты не боишься умереть, потому что воплотишься снова. Будешь жить себе да жить, – хмыкнул сидящий за столом мужчина в растянутых советских трениках. Он затянулся сигаретой и выпустил облачко дыма, такого же полупрозрачного, как и он сам.
– Хорошо тебе, а нам каково? – спросила женщина, помешав варево в кастрюле большой ложкой.
Я стоял посреди кухни и не знал, куда деться от их внимательных взглядов. Но я знал, почему они так смотрят.
– Вы с Колькой были друзьями, – напомнил мужчина. – А ты решил оставить нас здесь.
Он хотел сказать что-то ещё, но нездорово закашлялся. Сплюнул на грязный пол чёрной тягучей слюной.
– Пока Коленька был жив, он всё время старался нас спасти, – жалостливо протянула женщина. – А теперь кому мы нужны?
– Да я хотел бы, но ведь тогда придётся… – я не договорил до конца. Они сами знали, что придётся.
– И что? Они просто совершат переход, как совершали много раз до этого, – не понял мужчина. – Что с того?
– Хочешь кушать, Андрюша? – вдруг ласково спросила женщина и, не дожидаясь ответа, плюхнула на стол кастрюлю. – Давай, зря я, что ли, готовила?
Мне было неудобно отказаться, давило чувство вины. Я подошёл и приподнял крышку.
Она тут же со звоном отлетела в сторону: там в мутной серой жиже плавали, выпучив мёртвые глаза, головы Хельги и Алекса.
Я закричал от ужаса. Звук раскатился по кухне и разрушил иллюзию сна. Картинка рассыпалась, а я подскочил на кровати. Выдохнул.
Это ведь был внутренний сон? Точно внутренний. Мандалы на руках не светились. Подсознание, всего лишь подсознание… но и оно способно напугать до чёртиков!
Мне пришлось минут десять простоять под холодным душем, чтобы прийти в себя.
Мы с эзотериками собрались у морга рано утром. Погода испортилась, вместо вчерашнего тёплого солнышка моросил мерзкий противный дождь. Я вспомнил, что уже наступил сентябрь. Лето закончилось и забрало с собой Коляна.
Вадим раскрыл чёрный зонт и поднял его над девчонками. Они, как и положено, надели чёрные платья. Даже Денис где-то откопал рубашку в чёрную и серую клеточку. Последними пришли Рома с Машей, тоже в каких-то тёмных шмотках. Только Машин зелёный зонт с жёлтыми цветами ярким пятном возвышался на фоне хмурого неба.
Двое парней вынесли гроб, и я заставил себя посмотреть на лицо Коляна. Неестественно смуглое, с румянцем, которого отродясь не бывало. Совсем не похож, кукла. То ли гримеры перестарались, – при мысли о том, что кто-то раскрашивал лицо друга, меня передёрнуло, – то ли потому, что с этого лица исчезла живость и присущая Коляну забавная мимика.
В гробу лежала просто кукла. Тело. Пустая оболочка.
Парни поставили гроб в чёрный служебный катафалк, и мы расселись по машинам. Маша была за рулём и кроме Ромы взяла к себе Вадима с Олей. А мы с Денисом сели к Лее.
– Почему на похороны нужно надевать всё чёрное? –
– Было бы веселее, если бы мы пришли, как на карнавал? – поинтересовался Денис.
– Где-то так делают, в Индонезии или на Бали например, – заметила Лея. – А у нас правила ритуала такие вот. Скорбные.
– Но если все ритуалы пошли из древности, люди тогда ещё верили, что это переход. Даже знали, – заметил я.
– Так это когда было, – фыркнула Лея. – Если было вообще. В нашем мире магии – чуть. Люди всегда боялись смерти. Даже мы, точно зная, что тело – лишь временная оболочка, горюем по Коляну, как будто он умер совсем.
– Да нас так и есть! – заявил Денис. – Даже если мы встретимся в следующей жизни, мы не вспомним друг друга. Поэтому, мы потеряли его навсегда.
– Чтобы вспомнить, есть Акаши, – заметила Лея. – Андрей не даст соврать.
– И что? – обратился ко мне Денис. – Ты кого-то из нас вспомнил?
Я покачал головой.
Повисла неловкая пауза.
Действительно странно, а почему? Я просмотрел слишком мало воплощений или… Ребята ведь не должны выглядеть так же, как и здесь. А вот ощущения… нужно просто довериться интуиции.
Меня как током прошибло от макушки до пяток. Макс! Я ведь назвал Коляна Максом, потому что это он и был прямо в последнем путешествии в Акаши. Потому и мастер печатей пробудился так быстро!
– Вспомнил! Я вспомнил! – заорал я.
От неожиданности Лея подпрыгнула на месте и резко дала по газам. А потом так же резко взвизгнула тормозами.
– Ты нас чуть в следующее воплощение не отправил, – заметил Денис, разглядывая возникший перед капотом столб.
– Пронесло, – нервно засмеялась Лея, выруливая подальше от обочины. – Так что ты там вспомнил?
– Да вас вспомнил! – начал объяснять я. – Вы ведь не должны выглядеть, как сейчас. Надо ориентироваться на ощущения. Я, как только понял это, сразу осознал, что это точно были вы! Лея – дама придворного таролога, Рома – ученик алхимика, Макс – это и был Колян, друг мастера печатей. Вот почему я сразу печати тогда увидел!
– А ученик жреца смерти – это Денис? – спросила Лея.
– Нет, – я задумался. – Пока не могу сказать. Может, вы были не в каждом сне.
– Если бы ты не только Лее все свои воплощения рассказывал, – проворчал Денис, – мы бы вместе быстрее разобрались.
– Конечно, обязательно напишу в общий чат, – пообещал я. – И те, что уже вспомнил, и новые… Надеюсь, что они будут.
До кладбища мы доехали быстро. Оно походило на берёзовую рощу с той лишь разницей, что белоствольные деревья склоняли ветви над могилами. Четверо парней быстро донесли гроб и поставили рядом со свежеразрытым прямоугольником. Потом так же быстро удалились, у нас было где-то полчаса на речи и прощания. Потом здоровяки вернутся с лопатами, спустят гроб… и всё.
Дождь закончил моросить, и через тучи проглянуло солнце. Мы стояли вокруг гроба, не зная, с чего начать. Я вспомнил похороны Лидуни. Кажется, отец говорил прощальную речь.