Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник)

Желязны Роджер Джозеф

– Я… не могу сказать.

– Почему?

– Я… – Что я мог сказать? Только не об Отражениях – эта новость поколеблет и уничтожит ее представление о действительности. Проблема заключалась скорее в понимании, что в таком случае потребуется также и рассказать ей, откуда я родом, а, значит, рассказать ей, что я собой представляю, откуда я все это знаю… А я боялся дать ей это знание. Я уверил себя, что, сделав это, я столь же верно положу конец нашим отношениям, как и не рассказывая ничего; а если они все равно должны прекратиться, то я предпочел бы, чтобы мы расстались, без того, чтобы обременять ее такими знаниями. Позже, намного позже, я понял, что мои умозаключения

были всего лишь рационализированием; настоящая же причина заключалась в том, что я не мог допустить ее или кого-нибудь еще близко к себе, такому, каков я есть на самом деле. Знай я ее подольше, получше, скажем, еще год, я, может, ответил бы ей. Не знаю. Мы никогда не употребляли слова «любовь», хотя оно, должно быть, иной раз приходило ей на ум, как приходило мне. Полагаю, дело заключалось в том, что я любил ее не настолько, чтобы довериться, а потом было уже слишком поздно. Поэтому я все равно постоянно твердил: «Я не могу тебе сказать».

– Ты обладаешь каким-то могуществом, которым не хочешь делиться.

– Что ж, называй это так.

– Я сделаю все, что ты скажешь, пообещаю все, что ты потребуешь обещать.

– Нет. На то есть причины, Джулия.

Она поднялась на ноги, упершись руками в бока.

– И ты не раскроишь даже их?

Я мотаю головой.

– Должно быть, ты, маг, живешь в одиноком мире, раз туда запрещен вход даже тем, кого ты любишь.

В этот момент мне кажется, что она просто применяет последний прием, чтобы добиться от меня ответа. Я еще сильнее укрепляю свою решимость.

– Я этого не говорил.

– Тебе и не требуется. Об этом говорит твое молчание. А если ты также знаешь дорогу к дьяволу, почему бы тебе туда не отправиться? Счастливого пути!

– Джулия. Не…

Она предпочитает не слышать меня.

Натюрморт с цветами…

Пробуждение. Ночь. Осенний ветер за моим окном. Сны. Живая кровь без тела… коловращение…

Я скинул ноги с постели и сел, потирая глаза и виски. Когда я закончил рассказывать Рэндому свою историю, сияло полуденное солнце, и, по его настоянию я отправился малость вздремнуть. Я испытывал недомогание от пересечения нескольких потоков Отражений и времени, и чувствовал себя в тот момент совершенно разбитым, так как не был уверен, какой теперь, собственно час.

Я потянулся, привел себя в порядок, встал и облачился в свежую одежду. Я знал, что не смогу вернуться ко сну, а также чувствовал себя голодным. Я испытывал желание поскорее отправиться в какой-нибудь ресторан, нежели делать набег на кладовую. Появилось настроение прогуляться. Как мне показалось, я не бывал за пределами дворца и в городе не один год.

Я спустился вниз, потом миновал несколько залов и большой холл, связующий нефасадную сторону с коридором, по которому я мог бы, если бы захотел, пройти всю дорогу до самой лестницы, но тогда бы разминулся с парой гобеленов, с которыми надлежало поздороваться; один с изображением идиллической лесной сцены, с парочкой прогуливающейся после пикника; другой с изображением сцены охоты, людей, преследующих великолепного оленя, у которого, похоже, все-таки есть шанс уйти, если он осмелится на громадный прыжок…

Я прошел через холл и проследовал по коридору к потерне, где скучающего вида часовой по имени Джерми, услышав мое приближение, внезапно постарался казаться внимательным. Я остановился рядом и узнал, что его сменят с дежурства не раньше полуночи, до которой еще оставалось часа два.

– Я иду в город, – сказал я. – Где можно прилично поесть в такое время?

– А что вам по вкусу?

– Дары моря, –

решил я.

– В «Зеленом Фидлеровском», примерно в двух третях пути до Главной Площади – подают очень приличные рыбные блюда. Это модное заведение…

– Меня не интересует модное заведение, – покачал я головой.

– «Невод» все еще считается приличным заведением, оно расположено недалеко от угла улицы Кузнецов. И оно в общем-то не модное.

– Но ты бы туда не пошел?

– Бывало заходил, – ответил он. – Но в последнее время там ошивается множество аристократов и крупных купцов. Нынче я чувствую себя там несколько неуютно. Оно стало похоже на клуб.

– Черт! Мне совсем не нужны разговоры в атмосфере клуба. Я хочу просто вкусной свежей рыбы. Куда бы ты направился за самым лучшим?

– Это долгая прогулка. Если спуститься к самым причалам, с обратной стороны бухты и немного на запад. Но возможно, вам не следует туда ходить. Час довольно поздний, а это не самый лучший район после наступления темноты.

– Это случайно не «Закуток Смерти»?

– Иногда его так называют, потому что время от времени там по утрам находят трупы. Может быть, вам лучше пойти в «Невод», раз вы один.

– Жерар однажды проводил меня по тому району в дневное время. Думается, я прекрасно сумею найти дорогу. Как называется это заведение?

– «Окровавленный Билл».

– Спасибо. Я передам Биллу от тебя привет.

– Невозможно, – покачал головой он. – Заведение переименовали в честь характера его кончины. Теперь им заправляет его двоюродный брат, Энди.

– О… А как же оно называлось раньше?

– «Окровавленный Сэм», – поведал он.

Ну какого черта! Я пожелал ему спокойной ночи и вышел, подготавливая себя к длительной прогулке. Выбрал тропу к короткой лестнице, ведущей вниЗ по склону к дорожке через сад и к боковым воротам, где меня выпустил за ограду другой часовой. Стояла прохладная ночь, и ветер с моря принес запахи осени, оголявшей окружающий меня мир.

Направляясь к Главной Площади, я втягивал эти запахи в легкие, еще и еще, и отдаленный во времени, почти забытый, неспешный цокот копыт по мостовой донесся до меня, выплывая из глубин сна или памяти. Ночь была безлунна, но полна звезд, а площадь внизу окаймлялась установленными на высоких столбах фонарями – шарами с фосфоресцирующей жидкостью, и вокруг них так и мелькали ночные бабочки.

Добравшись до проспекта, я пошел прогулочным шагом. Пока я прогуливался, мимо меня прокатили несколько закрытых экипажей. Один старик, прогуливавший на цепочке зеленого дракончика, прикоснулся к шляпе, когда я проходил мимо, и сказал: «Добрый вечер». Он видел, откуда я иду, хотя я не совсем уверен, что он узнал меня. Мое лицо не так уж хорошо известно в городе. Через некоторое время на душе у меня полегчало, и я почувствовал, как в ногах у меня прибавилось прыти.

Рэндом был рассержен куда меньше, чем я ожидал. Поскольку Колесо-Призрак не заварило никакой каши, он не стал направлять меня к нему с целью снова попытаться его отключить. Он лишь велел мне подумать на эту тему и предложить самый оптимальный для нас план действий. А Флора уже связалась с ним и сообщила, кто такой Люк – отчего у него, кажется, полегчало на душе, так как он теперь узнал, кем является враг. Хотя я и спрашивал, он не сообщил мне относительно своих планов разделаться с ним. Однако, он намекнул на отправку в Кашеру агента с целью сбора определенных малоизвестных сведений. Но больше всего, на самом деле, его, кажется, встревожила возможность, что известный разбойник Далт все еще остается живым.