Хроники американского убийцы. Доминик
Шрифт:
Мужчина ничего не заметил. Взгляд его плавал в стакане, полном янтарной жидкости с резким алкогольным запахом.
Теперь он пил медленно, неспешно, словно бы растягивая удовольствие. Хотя, если учесть, что бутылка, стоящая перед ним на столе, была уже третьей, а никакой закуски за все это время он не попросил, то можно было вполне обоснованно усомниться, что после таких возлияний мысль об удовольствии еще могла вообще остаться в его голове. Скорее всего, неспешность действий мужчины была вызвана уже некоторой заторможенностью вследствие все тех же возлияний.
Дерек
Прошло десять минут, затем двадцать.
Ровно в половину первого клиент стукнул кулаком по столу и громким, уже откровенно пьяным голосом потребовал принести ему еще выпить. Официант, как раз успевший немного задремать, вздрогнул и, бросив нескрываемо злой взгляд на мужчину, потянулся, было, к бару, намереваясь исполнить просьбу клиента… однако, внезапный приступ ярости помешал ему это сделать.
Резко отвернувшись от бара, молодой человек, чеканя шаг, приблизился к неугомонному клиенту и, остановившись возле столика, глянул прямо в его мутные от алкоголя, зеленовато-голубые, как морская вода, глаза.
— Мы закрываемся, сэр, — голос его звучал довольно холодно, скрыть раздражения парень уже не мог, — Боюсь, вам пора уходить.
— И ч… чего? — густые брови мужчины сдвинулись и он, упершись кулаками в столешницу, тяжело поднялся на ноги, — Ты будешь указывать мне, что делать? Ты, жалкий официантишка, указываешь, как поступать, мне, Доминику Конте?! Глупый мальчишка! Твое дело молча таскать мне выпивку, за которую я плачу, а не приказывать мне уйти! Поэтому заткнись и волоки виски, ты меня понял?!
Чем дольше он говорил, тем сильнее Дерек сжимал кулаки. Сам он был довольно хрупким юношей, худощавым, долговязым, абсолютно не приспособленным к тому, чтобы, скажем, разгружать вагоны или побеждать в уличных драках, а вот ругающийся на него клиент, будучи выше ростом, определенно обладал и недюжинной физической силой — литые мускулы, перекатывающиеся под тонкой тканью рубашки, были хорошо заметны, — и будучи пьяным, представлял собою определенно опасный экземпляр. Однако, сдаваться молодой человек был не намерен.
Сносить хамство от клиентов он никогда не умел, осаждал их буквально несколькими словами, в особенно тяжелых случаях прибегая к угрозам. Единственной проблемой сейчас было то, что кроме него, слабого официанта, в ресторане не осталось ни единой живой души, включая даже охрану.
— Я настоятельно рекомендую вам уйти, — Дерек, старательно держа себя в руках, чуть приподнял подбородок, — В противном случае, я буду вынужден пригласить охрану.
Следующее мгновение дало молодому человеку понять, что тактику в этой беседе он избрал неверную.
Поначалу он даже не понял, что его ударили. Подбородок вдруг вспыхнул болью и юноша, отчаянно пытаясь удержаться на ногах, неловко попятился, прижимая к нему ладонь. В глазах его отразился совершенно естественный в такой ситуации страх.
Доминик Конте — человек, которого он не знал, которого видел в первый раз в своей жизни (и искренне надеялся, что этот раз станет так же и последним), угрожающе надвигался на него, по-бычьи
Это был высокий, крупный мужчина, с широкими плечами и сильным телом; с приятным, перекошенным злостью лицом и пьяными глазами. Такой, пожалуй, и убить может…
Дерек, полностью сознавая свою беспомощность перед эти здоровяком, испуганно отступал, все больше и больше сожалея об отсутствии в непосредственной близости охраны, и начиная подумывать о вызове полиции.
Дебошир раздраженно пнул попавшийся ему на пути стул, отшвыривая его пинком в сторону, затем перевернул ближайший к нему стол. Парень, изо всех сил стараясь избежать новой встречи с его кулаком, петлял между столиками, стараясь, чтобы между ним и клиентом их было как можно больше.
Последнего же это, казалось, лишь обрадовало. Столы летели во все стороны, расшвыриваемые сильными ударами; Дерек, в ужасе думая о том, как ему потом прибираться, продолжал пятиться, очень надеясь, что идет в сторону стойки, за которой скрывался телефон, а Доминик, похоже, зверея с каждым мгновением все сильнее и сильнее, надвигался совершенно неотвратимо.
Развязка наступила абсолютно неожиданно.
Официант, отступающий назад, внезапно ощутил лопатками стену и, сообразив, что двигался все-таки не в ту сторону, прижался к ней, испытывая безумное желание просочиться насквозь или, на худой конец, проникнуть внутрь нее. Прямо перед ним раздался грохот и последний, скрывающий его от обозленного неандертальца, стол отлетел в сторону. Доминик, остановившись в шаге от парня, криво ухмыльнулся и, уперев руки в бока, окинул его презрительным взглядом свысока.
Дерек сглотнул и, ощущая, что начинает сползать вдоль стены, попытался устоять на ногах, одновременно стараясь не выпускать из виду рук мужчины, дабы в перспективе суметь уклониться от нового удара.
— Ну, и где же твоя охрана, щенок? — в голосе Конте уже не звучало ни одной пьяной нотки, в нем даже не ощущалась ярость — только ядовитая насмешка. Официант сглотнул, не отвечая. Охрана-то давно была дома, скорее всего, мирно спала в обнимку с супругой, но извещать об этом буйного клиента как-то не хотелось.
Мужчина сузил глаза, пристальнее вглядываясь в лицо юноши, после чего ухмыльнулся и качнул головой.
— Так я и думал. Маленький трус, трус и обманщик! Тьфу! — он внезапно сунул руку в карман и, вытащив бумажник, выудил из него пару крупных купюр, — Отвратительная забегаловка, никогда больше сюда не пойду, — он скомкал купюры и, швырнув их практически в лицо бедному официанту, повернулся к нему спиной, бросая через плечо, — За выпивку и неудобства.
Засим же, расплатившись таким нетривиальным и, скажем прямо — хамским образом, он решительно прошествовал к столику, на котором все еще стояла пустая бутылка из-под виски и, схватив ее, изо всех сил швырнул на пол. Бутылка разлетелась на мелкие осколки, а безумный клиент, хохотнув, схватил со спинки стула свой пиджак и, перекинув его через руку, уверенно зашагал к двери. Взявшись за ее ручку, он обернулся, вновь взирая на так и замершего на одном месте молодого человека.