Хроники американского убийцы. Доминик
Шрифт:
— Не волнуйся, — Карл быстро улыбнулся, — Доминик был и остается одним из моих самых лучших друзей, а к Тедерику я за время этой истории уже успел привязаться… Я не дам их в обиду. В моем доме они будут в безопасности.
***
Карл вошел в свой кабинет и медленно провел ладонью по лицу, пытаясь избавиться от усталости. Зевать в присутствии подчиненных значило бы проявить слабость, а этого делать он не хотел.
Врач уже уехал, намереваясь с утра пораньше отправить в лабораторию кровь Доминика, гости Ежа уже, должно
Тюремщик, человек, которому он сегодня днем дал дополнительное задание, успел выполнить его и теперь ожидал босса с отчетом, который тому тоже было безмерно любопытно услышать.
— Что ты узнал? — Карл налил себе воды из кувшина на подоконнике и медленно, наслаждаясь каждым глотком, выпил. Он вообще любил делать все неспешно, без суеты — спокойствие есть сила, а спешка не более, чем признак слабости. Каждое свое движение мужчина контролировал, каждое из них делал плавным и спокойным, уверенным, и даже воду пил так, что становилось ясно — с этим человеком лучше не связываться.
— Судя по всему, Ди-Ре нет в городе, — подчиненный, вытянувшись по струнке, принялся обстоятельно докладывать, — Номер, по которому он связывался с Альфой, заблокирован, никаких признаков его пребывания здесь нет. Он исчез так же, как и появился, босс — совершенно незаметно как для нас, так и для полиции… — тюремщик вздохнул, — На то он и Дьявол…
— Оставь свои суждения, — Еж поднял руку, прерывая собеседника, — Что еще?
— Номер телефона, по которому звонил Альфа, который он забил в телефон Конте, судя по всему, подставной, — подчиненный пожал плечами, — Вы же говорили, что Альфа — мужчина, а телефон зарегистрирован на женщину. Зои Моррис.
— Зои… — Карл немного сдвинул брови, — Тедерик говорил, что какая-то Зои пришла сегодня в палату к его другу, Арчибальду Молле… Любопытно. Еще что-нибудь?
Тюремщик неуверенно повел подбородком.
— Она тень, эта Моррис. О ней ничего толком неизвестно, она взялась будто из ниоткуда… Сложно сказать, настоящая ли это личность, или он зарегистрировал номер по поддельным документам.
— Понял, — Еж в раздумье скользнул пальцами по столешнице. Мучительно хотелось побарабанить по ней, но в присутствии подчиненного позволить себе этого он не мог.
— Завтра… — он продолжал размышлять, но теперь уже вслух, — Я узнаю результаты анализов Доминика. Станет ясно, что за дрянь кололи ему все это время… Проверь эту больницу, Пит. Мне не нравится обилие странностей в ней — сначала его кровь переправили Красному Биллу, потом психотропными обкололи… Выясни, что там с персоналом и, если узнаешь, что кто-то из них неожиданно получил большие деньги — вези… но не сюда. Я не хочу, чтобы ребята сталкивались с издержками моей работы. Ты помнишь, как попасть в дом у озера?
— Еще бы, шеф! — на губах тюремщика появилась широкая улыбка, — Не беспокойтесь, все сделаю в лучшем виде. И, если в больнице завелась крыса — утоплю ее в озере… Для профилактики.
Карл тонко улыбнулся и легко махнул рукой, отсылая его. Ему нужно было отдохнуть. Организм, измученный сегодняшним днем, в категоричной форме требовал сна, и мужчина наконец, внял ему.
Он покинул кабинет, поднялся на третий этаж своего особняка и, зайдя в спальню, расположенную рядом с той, где сейчас мирно спал Доминик Конте, с невероятным облегчением закрыл дверь.
…
Ночь прошла на удивление спокойно.
Утром, уже довольно поздно, около одиннадцати часов, Дерек, совершенно выспавшийся, довольный и умиротворенный, не взирая на противно ноющие ребра, открыл глаза и, улыбнувшись заглядывающему в окно солнцу, слегка потянулся, прижимаясь затылком к мягкой подушке. Карл и в самом деле разместил его на этот раз с большими удобствами — комната, отведенная юноше, была, если уж не такой, как апартаменты в люксе, то все-таки вполне соответствовала званию гостевой спальни в богатом доме.
Здесь имелась широкая, безмерно удобная кровать, стоящая изголовьем к стене, а ногами к балконной двери; на углу, чуть правее балкона, располагалось большое окно, пропускающее уйму света, заливающего сейчас собою комнату. Возле кровати с одной стороны стоял высокий торшер, вероятно, приспособленный для того, чтобы гостю было удобно, валяясь в кровати, почитать на ночь интересную книгу, а с другой стояла тумбочка, небольшой комодик со множеством ящиков. На нем удобно устроился кувшин с чистой водой и стакан, дабы среди ночи гость мог утолить жажду. С левой стороны от балкона возвышался забитый книгами шкаф; чуть ближе к кровати, у левой стены комнаты располагался шкаф платяной, где можно было разместить одежду.
Дерек, правда, не воспользовался вчера этими удобствами и, раздевшись, побросал вещи, как придется, на первый попавшийся стул. Вообще, человеком он был аккуратным, но иногда, в минуты особой усталости, в тайне ото всех, позволял себе некоторое разгильдяйство.
Он еще раз зевнул и, довольно вздохнув, нежно обнял одеяло. Кто бы мог подумать! Уже второй раз за короткое время он просыпается в роскошных апартаментах, в богатом помещении, купается в изобилии, прежде не ведомом и недоступном ему! Быть может, это хороший знак? Может, и его однажды ждет такое благосостояние…
Он глубоко вздохнул и попытался, было, резко сесть, но охнул и предпочел проделать тот же маневр медленно.
Настроение его, не взирая ни на что, было совершенно великолепным. Здесь, в особняке Ежа, он совершенно не испытывал страха, чувствовал лишь одну непогрешимую уверенность в собственной безопасности, а заодно и в безопасности Доминика, за которого переживал не меньше, чем за себя самого. В конечном итоге, когда ты спасаешь чью-то жизнь, хочется верить и надеяться, что жизнь эта будет длиться еще не один год, ты испытываешь какую-то странную ответственность и, спася жизнь раз, хочешь спасать ее постоянно, помогая ей быть долгой и счастливой. Эта жизнь, в каком-то смысле, становится твоим творением, твоим созданием и бросить ее на произвол судьбы ты уже не можешь.