Хроники Арли. Книга 2. Кто я?
Шрифт:
Гораздо дальше мне удалось продвинуться в верховой езде. Я больше не падал с лошади и мог держаться в седле все дольше и дольше. Больше того, в один из дней мне пришло в голову, что я ощутил некий ритм, который роднил меня с лошадью, превращал в единое целое. Восторг до того затопил мое существо, что я долго не мог успокоиться: о, это великое чувство, что теперь я всемогущ!
У меня постепенно складывалось понимание своих возможностей: сила, ловкость, умение – явно не про меня. Надежда переждать поединок таяла, как снег на весеннем солнце. Любому самому тупому невежде при виде меня становилось понятно, что никаких
После короткой разминки с Орриком эльф разложил на циновке скудный завтрак: вяленое мясо и сухари.
– Здесь всегда так? – спросил я, потягиваясь.
– Как? – буркнул Оррик, не оборачиваясь.
О! Да, сегодня господин бывший инквизитор не многословен! Честно говоря, вчера он меня удивил, выдав такую лекцию. Обычно, кроме слов про еду и потока ворчания от него ничего не добьёшься. Правда, своей откровенностью он добился прямо противоположного: разжег любопытство и подкинул много новых вопросов, на которые вряд ли ответит, в очередной раз отправив к епископу.
– Ну, вот так, – я сделал неопределённый жест, – сыро, холодно.
– Всегда, когда я тут бывал, – выдавил из себя Оррик. Ему явно не хотелось продолжать разговор.
– И часто ты тут бывал? – Я ж говорил, что мне нужно тренировать свои навыки? Сейчас я упражнялся в упрямстве.
– Приходилось, – неопределённо сказал Оррик.
Аридил при этом не проронил ни слова, монотонно двигая челюстями. Замечательная у меня команда, дружная и сплоченная. И командир у нее…
После короткого завтрака мы вступили на мост. Стук копыт гулко отдавался от стен.
– Давно его построили? – Мне стало любопытно, почему покрытие моста выглядит так, будто его возвели только вчера и только-только содрали защитную пленку.
– Да кто ж знает-то, – хмыкнул Оррик, которого, похоже, мост интересовал в последнюю очередь. Он слишком внимательно вглядывался вдаль.
– Все творения гномов, что ты встретишь на поверхности, – вдруг услышал я голос эльфа, – появились задолго до последней войны.
– Войны? – Оррик обернулся. – Когда это гномы участвовали в войне? Недомерки вылезли из своих нор, когда церковь вернула им землю на поверхности.
– Давно, – эльф задумчиво осматривал местность. – Задолго до моего рождения. Родители избегают говорить о тех временах. Думаю, что мосту вряд ли меньше двух-трёх тысяч лет.
Глава 9
Шел восемьдесят первый день нашего путешествия. Каждый из них кособокой чертой ложился на страницу моего дневника. Поначалу я пытался записывать свои мысли и кратенько пробегаться по действиям, но после второго раза оставил эту затею. Во-первых, что конкретно писать? Все дни похожи один на другой, как две капли воды. Во-вторых, первая же попытка нанести на грубо выделанный лист коричневой бумаги свою бесценную мысль вылилась в кляксу прямо посередине слова. Как вообще пером можно что-то писать? В лучшем случае нарисуешь ценник на помидоры: «Томата вкусная, сладкая – 300 р.». И то в итоге не разберешь, что накарябал.
Вот бы мне бы сюда хотя бы самую дешевую ручечку с синеньким обгрызенным колпачком, тогда бы я размахнулся! Пока же графоманство свелось к одним черточкам и крючочкам, с помощью которых я отмечал дни в дороге.
Впрочем, оказался в моих мытарствах и некий смысл: своими стараниями и высунутым от усердия языком я привлек внимания Аридила. Если Оррик с пренебрежением относился к моим потугам, то эльф заинтересованно посматривал в мою сторону, когда я садился за «блог». Несколько раз я с удивлением обнаруживал, как он уходил куда-то по делам, но всякий раз незаметно для меня возвращался и заглядывал в мои прописи, его аура наполнялась оттенками любопытства, а на меня опускалась волна изумления и недоумения. Похоже, я отыскал-таки кое-что значимое и для нашего высокородного спутника.
Драгоценный груз с аккуратным подсчётом времени был упрятан в глубине седельных сумок и завернут в непромокаемый кусок рыжей кожи, выделанный таким образом, что походил на папку-карман. Это был подарок принца – Аридил как-то раз заметил, что я старательно заворачиваю свои каракули в парусину, в надежде, что природа своими мокрыми щупальцами не доберется до них. Он подъехал вплотную, порылся у себя в сумке и сунул мне в руку что-то, завернутое в нарядную ткань. Улыбнувшись, наверное, первый раз за тысячу лет, эльф гикнул и легко пустил свою лошадь в галоп. Рассматривать, что же мне перепало, пришлось уже в одиночестве, но я был на седьмом небе от счастья даже не от самого подарка. Мне до жути хотелось, чтобы этот дар был началом чего-то большего.
Противоположный берег, на котором, если верить карте, начиналась территория королевства Гальд, ничем не отличался от своего собрата. Та же трава, те же деревья, тот же воздух – в общем, если бы не мост и слова Оррика, я бы и не заметил, что пересек границу. Приноровившись к размеренному шагу Звездочки, я вскоре погрузился в обычное для путника состояние: сознание твое улетает ввысь, глаза фиксируют проплывающую мимо дорогу, ни на чем конкретно не останавливаясь надолго, мысли, вялые и такие же неспешные, как постукивание копыт по земле, текут медленно, неторопливо, погружая тебя в режим энергосбережения.
Вдруг лошадь встала, и я выпал из состояния автопилота. Привал? Надо сказать, моя спина служила прекрасным счетчиком расстояния: несмотря на некоторую выносливость, организм восставал против чрезмерной нагрузки. Сильная боль разливалась по телу уже через пять километров после начала движения. Два часа непрерывной скачки выбивали меня из седла вернее, чем эльфийский лучник – своих врагов. Приходилось спешиваться и отдыхать. Мои спутники давно перестали возмущаться по этому поводу, приняв эти остановки как нечто неизбежное: форс-мажор, дождь, да что угодно, – ни повлиять на явление, ни тем более изменить его никому не под силу, так зачем тратить нервные клетки.
Оррик, как обычно возглавлявший наш маленький караван, остановился, развернул коня и похлопал его по тяжелой шее. Глаза бывшего инквизитора, непривычно сузившиеся, напоминали щели амбразуры, откуда вот-вот высунется ствол пулемета. Такой взгляд я видел у него лишь однажды, когда он вступил в бой с превосходящими числом разбойниками, которые погнались за мной, а нарвались на инквизитора. Догадавшись бросить на него свой особый взгляд, я стал свидетелем странной картины: недоумение, раздражение и страх. Он что, боится?!