Хроники будущего. Поздравляю, у вас будет мальчик

1.

– Поздравляю, у вас будет мальчик…

Следом за волной радости, которая окатила Олега после слов доктора, накатила вторая. Уже не такая радостная. Лариса Строкина, доктор, женщина лет сорока с небольшим хвостиком, хоть в нынешние времена, когда возможности пластической хирургии шагнули далеко за пределы банальных уколов ботокса, длину этого хвостика определить было практически невозможно, улыбнулась стандартным набором зубов, явно ни её собственных, и добавила:

– Ждем вас через три месяца на процедуре очистки. Еще раз примите мои поздравления, мальчики нам очень нужны.

Очень позитивный врач. Очень. У Олега зачесались костяшки на правой руке. К чему бы? Он почесал ногтем по огрубевшей коже, уняв невольный зуд, вызванный словесной патокой врача-гинеколога, которая осматривала Арину. Доктор Строкина кликнула маленьким пультом, и черно-белое изображение очень нужного в будущем мальчика, который сейчас являл собой скрюченный эмбрион, исчезло с экрана монитора, уступив место отражению стерильной комнаты, служившей кабинетом для осмотра пациентов. В отражении монитора Олег смог увидеть и свое лицо. Щетина, пара серо-зеленых глаз с характерной черной подводкой от въевшейся угольной пыли, очерченные скулы.

– … очень нужны, – эхом отозвалось у него в голове.

Мальчики нужны. Еще бы. Тоже новость… И ясное дело для чего. Вперед, в шахты, махать киркой, прорубывать угольные пласты, которые укрылись от человечества на километровых глубинах. А еще на заводы, комбинаты, фабрики, гореть у печей, да гнуть спины у станков, – да, мальчики, очень нужны. Светлое, высокотехнологичное будущее, где роботы выполняют за человека всю грязную работу. Как же! Чушь. И дерьмо собачье! Ах, да, как раз дерьмо собачье. Это да. У каждого толстосума в современном мире теперь был дерьмобот, маленький робот, который катился за собачкой своего богатого хозяина и убирал экскременты его четвероногого друга. Вот так изысканно! А спускаться в клетке на глубину пять километров, и там откалывать куски угля, безжалостно отнимая его у природы, нет, найдется кто попроще. Для этого есть бедные людишки, рабочая раса, человеческая биомасса, которой не посчастливилось родиться в семье какого-нибудь денежного мешка, или влиятельного политика, и которым закрыт путь к вершинам: к просторным кабинетам, дорогим костюмам, кофебрейкам, и прочим атрибутам успешного человека. Умирать под очередным завалом, или сгорать заживо во время взрыва метана и угольной пыли, вот они, простые работяги и их дети, для этой работы подходили как никто лучше.

Нет, мир был очень современным и продвинутым: навороченные гаджеты, умопомрачительные девайсы с миллионом функций на борту, передовые технологии, все это было. Увы, это было не всегда и ни во всем. Не сказать, что добыча угля, например, велась уж совсем варварскими методами. Нет. Лопатами ямы не рыли, и угольные лазы бревнами не подпирали, были и современные технологии: дистанционные угольные комбайны, дроны, которые исследовали разработанные подземные участки, чтобы максимально снизить риски обрушения, были и авторизированные горные бригады, которыми управляли люди, в это самое время находящиеся на поверхности земли и сидящие перед экранами огромных мониторов. С помощью трехмерной графики создавались 3D-модели месторождений, подсчитывались запасы руды и строились разрезы земли в любом направлении. Это помогало специалистам с большой долей вероятности узнавать, где под землей самые богатые залежи и куда направлять машины. Активно использовались беспилотные машины для горной промышленности. Они были оснащены GPS-оборудованием и лазерными радарами. Они могли объезжать препятствия и самостоятельно производить разгрузку. Повсюду, в местах обнаружения полезных ископаемых, устанавливались высокотехнологичные буровые установки: человек закладывал в нее программу, со всем остальным машина справляется самостоятельно. Все это было, но… Глубина шахт с каждым годом опускалась все ниже и ниже, давно пройдя отметку некогда самой глубокой шахты в ЮАР 1 , и современная техника на этих глубинах начала давать сбой, какие-то сраные магнитные поля, влияние ядра земли, и прочая чушь (как считал лично Олег, все дело было в том, что человеческий труд оказался намного дешевле, вот и все, – магнитные поля и ядра Земли, как же). Именно эти факторы, по заявлению ученых и инженеров, сделали использование высоких технологий практически невозможным, поэтому опять пришлось заполнять клети людишками в касках и коногонах, и спускать их вниз с отбойными молотками наперевес.

Туда, в самые глубины, и никак не наверх, там уже все было занято.

Именно осознание этого утопического положения и привело к тому, что недовольное племя подростков, взращенных в рабочих семьях, в возрасте от 15 до 20 лет, стали выходить на протестные митинги, требуя для себя таких же равных прав, такого же шанса достичь в этой жизни большего, чем кайло в руки и засаленную робу с каской на голове, что и для детей тех, кто оказался на социальной лестнице на десяток ступеней выше, как только был извлечен из материнской утробы.

Если ты сын шахтера, или сталевара, будь уверен, путь в высшие учебные заведения тебе завален огромным камнем, и вряд ли найдутся силы, способные его отвалить. Так же не мечтай и о хорошей работе на 125 этаже бизнес – квартала в сраном open space в окружении милых коллег, всегда готовых тебе мило улыбнуться…

Все это недовольство стало выплескиваться на улицы, зародившись в умах и сердцах молодежи, и конечно же в бетонных гаражах, где они собирались вначале, чтобы обсудить свой следующий шаг и место очередного митинга. Подростки просто хотели, чтобы им дали надежду, пусть маленькую, но все же. И что правительство? Ха! Неужели можно было надеяться, что все эти люди, которые запретили кучей всяких мерзких поправок к талмуду с надписью «Закон» на корешке, допускать детей рабочих и бедняков на учебу в высшие учебные заведения, занимать высокие посты и прочее, могут озаботиться этими протестными акциями и сказать, что-то типа: «Ах, как же мы плохо поступали все это время, давайте же все исправим, пусть эти бедные детки идут куда хотят, учатся где им вздумается, занимают самые высокие посты, вплоть до президента и благополучно управляют страной»? Да, все верно, конечно же нет! Кто же тогда будет отнимать у Земли остатки ее драгоценных ресурсов? Дорогостоящие машины, роботы? Вот еще, а кто будет убирать дерьмо за тощим йоркширским терьером, нагадившим на идеально постриженный газон в одном из закрытых зеленых кварталов? Вот и выходит, что для работы на шахтах и заводах есть мальчики и девочки из рабочих семей, которые очень нужны…

– Еще раз примите мои поздравления, мальчики нам очень нужны. – Слова доктора вновь вихрем пронеслись в голове Олега, подняв из глубин прошлого события двадцатилетней давности.

Протестные демонстрации вскоре, как это часто и бывает, переросли в вооруженные сопротивления, ну как вооруженные, палки, цепи, монтировки подростков, против репульсорных винтовок и электрошоковых ловушек бойцов спецназа, да нервнопаралитических периметров, которые сбрасывали прямо на головы демонстрантов летающие в небе тактические дроны. Это еще больше озлобило протестующих, и в ход пошли самодельные гранаты, бутылки с зажигательными смесями, вспыхнула революция, захлестнувшая весь мир!

«Подростковая революция», так ее окрестили средства массовой информации. Она продолжалась почти девять месяцев.

Олегу было на тот момент двенадцать, и он хорошо помнил те ужасающие события, которые развернулись перед его мальчишеским взором. Отряды МСБ, Мировой Службы Безопасности, жестоко расправлялись с повстанцами во всех уголках земли, своей решимостью давая понять, что никакого компромисса с обезумевшими, как заявило правительство, подростками не будет. Спустя полгода после того, как война была окончена, правительство в спешном режиме приняло «Закон об очистке». Они мигом состряпали заявление Всемирной Ассоциации Ученых о каком-то вирусе («ВАУ! Поразительно!»), который поразил умы бедных детей, в строго ограниченном возрасте от 15 до 20 лет. Этот самый вирус свел подростков с ума и бросил в это кровожадное горнило революции.

Закон об очистке, как твердили неустанно лабораторные крысы в белых халатах, был введен, чтобы в дальнейшем спасти детей от воздействий этого вируса, который носил название ПВ, если расшифровать, получалось Подростковый Вирус, просто и понятно.

Чтобы спасти подростков от ПВ, в человеческий плод, который еще находился в утробе матери, вводилось противоядие, специальная вакцина. Лекарство было любезно предоставлено всем детям. Бесплатно. В обязательном порядке. Какое избавление для всего человечества.

– Закон об очистке – наше спасение, – вещали с телеэкранов. – Он очистит всю нашу подрастающую поросль от этой жуткой болезни 22 века!..

И все вынуждены были это принять. Весь этот, как оказалось позже, бред.

Спустя десять лет, один из ученых, которые, якобы разрабатывали ту самую вакцину, вообразил себя блондинчиком Ассанжем 2 и слил в сеть информацию о том, что вся эта история с вирусом ПВ яйца выеденного не стоит, и на самом деле это был правительственный заказ. («ВАУ! Поразительно!»)