Хроники былого и грядущего
Шрифт:
Болдрик и Стир отправились обыскивать бандитское логово, а Ярмак, ещё один оруженосец, помогал стаскивать трупы разбойников в одну кучу.
Да, пришлось набрать ещё оруженосцев, ведь в общей сложности нас должно быть пятнадцать. Скорее всего, в замке лорда Ланнистера, нам добавят настоящих рыцарей, чтобы не было перекоса по силе отрядов. А всё потому, что на службу регулярно приходит наниматься достаточно большое количество людей, что позволяет выбирать и доукомплектовывать потери групп. Впрочем, мой наставник поговаривал, что уже
— Неспокойное время, — вздыхал старик, — я практически уверен, что в этом году лорда Джейсона Ланнистера всё же смогут на это уговорить.
Поживём — увидим, — думал я, занимаясь работой, к которой успел немного привыкнуть. Всё же, быть пограничным рыцарем в такое время… занятие рискованное. Ведь за прошедшие месяцы я умирал ещё трижды.
В этом и была проблема новичков. Рыцари видели слишком яркий пример — меня. Поэтому людям невольно начало казаться, что «оруженосец» — немногим уступает им самим! Хах, как без этого? Умён, грамотен, умел с оружием, не пропадёт ни в какой ситуации, обязательно найдёт способ выпутаться… Но оказалось, что всё совсем по другому и «обычный оруженосец» далеко не столь умел, ведь представляет из себя простого деревенского мальчишку. И не то, чтобы эти прожжённые мужики про такое забыли, просто… увлеклись? Пожалуй.
Теперь оруженосцев берегли. Кроме меня, само собой, ведь уже успел доказать свои навыки и мастерство. На меня даже хотели взвалить присмотр за всеми деревенскими пацанами, но тут, со второй попытки, смог отвертеться. Нахрен мне такое счастье? Одно дело — редкие совместные тренировки, а другое — быть нянькой.
Эти мысли пролетели в голове за секунду, не позволяя отвлекаться от текущей ситуации.
— Аха-ха-ха! — залился смехом прижатый к земле разбойник, комментируя слова Болдрика, — вот они, изнеженные рыцари, считающие…
— Наверно думаешь, что ты особенный? — Орбарт не удостоил оборванца даже своим ударом, — нет, ты обычный бандит и будешь болтаться в петле, как и остальные, самые простые бандиты.
— Сука! Ты знаешь, что я делал?! Иди и посмотри, святоша! Я… — удар Ратша прервал его, после чего рыцарь, с помощью ещё пары человек, банально, быстро и просто вздёрнул очередной человеческий мусор.
Когда вожак уже начал плясать в петле, Кеннинг бросил на меня взгляд:
— Иди и разберись, Арвинд, — указал он мне на дом, — потому что другие, — покосился мужчина на бледного Болдрика, — оказались не в состоянии.
А предчувствие начало подсказывать, что лучше будет просто сжечь этот охотничий домик дотла, чем заходить внутрь. Не после откровений подонка и бледного, молчаливого паренька.
— Сделаю, — сказал ему на это, отправившись в небольшую землянку. А что ещё оставалось делать? Репутация у меня уже начинает складываться и откатывать её обратно, мне, откровенно говоря, не хотелось.
Что я там не видел? Ну изнасиловали этих крестьянок, избили…
Сломанная и висящая на одной петле дверь снова резко открывается и выбегает Стир, которого моментально выворачивает, прямо на землю, в считанных сантиметрах от меня. Чёрт, едва не задел!
Сдержался, чтобы не отвесить мальчишке подзатыльник. Вместо этого вздохнул и перевёл взгляд на скрипящую дверь и тёмный проём, ведущий в дом. Мне кажется или он буквально отдаёт чем-то… м-м… нехорошим?
Секунда, ещё одна, трясу головой и, под не очень приятные звуки, выдаваемые Стиром, захожу в дом.
Внутри лежали пропахшие потом меха и горел жарко натопленный очаг. С низкого потолка свисали охапки шкурок. По углам единственной комнаты теснились мешки и корзины. Над крохотным пятачком свободного места разливался смрад от дыма, сала и гнили.
— Там, — указал мне Болдрик, указав на люк в земле, над которым роились мухи. Подпол. Хм.
— Плохой знак, — тихонько пробормотал я, подходя ближе и разгоняя насекомых.
Открыв люк, нос уловил отвратительный запах фекалий и чего-то непонятного… странного, чуть сладковатого. Осторожно спустившись вниз, удалось увидеть место, где бандиты проводили свой досуг, занимаясь весёлым времяпровождением.
Подвал был небольшим, лишь чуть-чуть шире комнаты наверху. Он был холодным и тёмным. Свет проникал лишь из открытого люка, а там освещался огнём и единственным, маленьким окном.
Но почему-то света хватало, чтобы рассмотреть всё. И эта память ещё долго преследовала меня.
Женское тело, полностью голое, лишённое рук и ног, с прижжёнными обрубками. Она всё ещё была жива и шевелилась, заметив меня. Лицо было синее от многочисленных ударов и кровоподтёков. Рот открывался, но был слышен лишь хрип.
Живой кусок мяса, вот что было представлено мне.
С невнятным звуком, женщина протянула ко мне обрубки конечностей, на что я малодушно отвёл взгляд, ощутив тошноту.
Сука! Какого чёрта…
Кроме неё здесь было ещё двое женщин, что имели немногим лучшее положение. У одной уже не было ног, а вторая пока сохранила полный комплект конечностей, но её взгляд… безумие, вот что там царило.
— Господи Боже, — перекрестился я, по инерции сделав шаг назад, — больной ублюдок ты и все твои подельники!
Их не выпускали отсюда, а истощённые тела явно намекали на длительное голодание. В углу замечаю уже начавшие гнить части тел, очевидно — человеческих.
Взмыв по лестнице вверх и оказавшись в основной комнате, я с трудом сдержал желудок, чтобы не последовать примеру Стира. Потратив пару минут, чтобы отдышаться, решение само собой возникло в голове.
— Надо подарить им милосердие… — рука зашарила по поясу, в поисках кинжала.
— Что?! — Болдрик резко подскочил ко мне, схватив за шиворот, — они уже и так настрадались!