Хроники Черного Отряда. Книги юга: Игра Теней. Стальные сны. Серебряный клин
Шрифт:
Лебедь и Копченый с несколькими подручными стояли на вершине холма, где обе конфликтующие стороны могли их видеть, и полдня наблюдали, как две тысячи человек расправляются с пятнадцатью тысячами. Впрочем, части таглиосцев удалось уйти, но только потому, что противник слишком устал для погони.
– Вот теперь будем драться, – сказал Копченый.
И тогда Лебедь выдвинул свои силы и принялся допекать неприятеля осиными укусами. Наконец тот разозлился и начал преследование. Лебедь бежал, пока враги не остановились. Тогда он повторил прием, а затем снова и снова. Трюк из полузабытой легенды – Черный Отряд отступал тысячу миль, заманивая врагов в ловушку, где те и полегли, хоть и верили до последнего момента, что победа уже одержана.
Однако неприятель, вероятно, тоже знал эту историю. Во всяком случае, он не позволил себя заманить. Перед первыми же препятствиями враги просто стали лагерем. Лебедь переговорил с Копченым, тот собрал в ближайших деревнях добровольцев и поставил им задачу окружить чужеземцев стеной.
Не дожидаясь крупных неприятностей, враг повернул назад и направился к Таглиосу. Это надо было сделать сразу, прекратив на время грабежи. И Лебедь принялся наскакивать с тыла, кусать чужеземцев, пока их командир не пришел к выводу, что необходимо избавиться от наглеца, иначе не будет покоя.
– Я ни хрена не смыслю ни в тактике, ни в стратегии, – сказал Лебедь Копченому, – но я представил, что против меня один-единственный человек. То есть их главный. Если заставлю его делать, что мне нужно, он поведет за собой остальных. А уж раздразнить парня, чтобы в драку полез, – это я умею.
Он говорил сущую правду.
Генерал Хозяев Теней наконец «загнал» его в городишко, специально для этого подготовленный. Трюк Корди, только большего масштаба и без пожаров. Все население было выведено, его место заняли двадцать тысяч добровольцев. Они строили стену, пока Лебедь с Копченым играли с неприятелем в кошки-мышки.
Лебедь вошел в город и высунул оттуда нос. Он не пожалел усилий, чтобы разозлить неприятельского командира. Это удалось не сразу. Враг окружил город, мобилизовал всех, кто мог хотя бы ноги переставлять, и двинулся на штурм.
Получилась кровавая свалка. Врагам пришлось туго, так как тесные улочки не позволяли использовать преимущество сплоченности и дисциплины. Со всех крыш летели стрелы, из-за каждого угла, из каждого дверного проема кололи копья. Однако солдаты Хозяев Теней были на голову выше противника. Они положили множество таглиосцев, прежде чем сообразили, что попали в западню и обороняющихся раз в шесть больше, чем ожидалось. Отступать было поздно. Однако немалую часть таглиосского войска враги забрали с собой в могилу.
Когда все было кончено, Лебедь вернулся в Таглиос. Воротился домой и Нож. Они снова открыли таверну и недели две праздновали победу. Тем временем Хозяева Теней поняли, что произошло, и рассвирепели. В ход пошли все мыслимые угрозы. Но таглиосский князь Прабриндра Дра отвечал дерзко и предлагал засунуть страшные посулы в то место, куда не проникает свет солнца.
Лебедь же с Ножом и Корди отдохнули с месяц, а затем приступили к выполнению следующей части плана, заключавшейся в долгом походе на север с Радишей Дра и Копченым. Лебедь полагал, что это вовсе не будет увеселительной прогулкой, однако никто не предложил ничего получше.
17. Гиэ-Ксле
Поутру я поднял всех и заставил нарядиться в лучшие праздничные одежды. Мурген развернул наше знамя. Тут пришелся очень кстати достаточно крепкий бриз. Громадные вороные жеребцы били копытами и грызли удила – им не терпелось отправиться в путь.
Их страсть передалась меньшим братьям. Все было упаковано и погружено. Задерживаться не было никаких причин – разве что кроме той, что в городе, возможно, нас не ждала теплая встреча.
– Волнуешься, Костоправ? – спросил Гоблин. – Не терпится покрасоваться?
Да, я волновался, и он это отлично видел. Мне хотелось демонстративно плюнуть в лицо своим предчувствиям.
– Что ты придумал?
Вместо прямого ответа он обратился к Одноглазому:
– Когда спустимся к той седловинке, где они уже смогут нас видеть, сделай парочку громов и «трубу Рока». А я займусь «скачкой сквозь огонь». Пусть видят, что Черный Отряд вернулся.
Я взглянул на Госпожу. Та наблюдала за происходящим отчасти насмешливо, отчасти покровительственно.
Мне вдруг показалось, что Одноглазый сейчас затеет свару, однако он стерпел начальственный тон Гоблина и коротко кивнул:
– Давай, Костоправ. Что толку время тянуть?
– Тронулись! – скомандовал я.
Что задумали колдуны, я не понял, но решил положиться на их мастерство.
Они поехали вперед. В дюжине ярдов за ними скакал Мурген со знаменем. Остальные построились в обычный порядок. Мы с Госпожой ехали бок о бок, ведя на поводу запасных лошадей. Поймав краем глаза блеск спин Ишака с Лошаком, я подумал, что теперь у нас имеется даже кое-какая пехота.
Сначала мы ехали, подчиняясь изгибам узкого пологого овражка, но милю спустя он начал расширяться и вскоре превратился в пристойную дорогу. Мы миновали несколько домиков, должно быть принадлежавших пастухам, но не сказать, что бедных и примитивных.
И вот, едва мы взобрались наверх указанной Гоблином седловинки, началось представление. Колдуны и впрямь не подкачали.
Одноглазый пару раз хлопнул в ладоши, и ответом были удары грома, заставившие содрогнуться сами небеса. Затем он прижал руки к щекам, и заголосила труба – с такой же примерно громкостью. В это время Гоблин сотворил чары, наполнив седловинку густым черным дымом, который затем превратился в столь же жуткое, сколь и безвредное пламя. Мы двинулись сквозь него. Я подавил искушение погнать галопом и велеть Гоблину с Одноглазым, чтобы лошади извергали из ноздрей огонь и выбивали копытами молнии. Да, возвращение Отряда должно быть зрелищным, однако нельзя переигрывать – чтобы наш приезд не приняли за объявление войны.
– Это произведет впечатление, – сказал я, оглянувшись на своих людей, выезжающих из пламени, причем обычные лошади взвивались на дыбы и кидались в стороны.
– Если только не перепугает до чертиков. Осторожнее бы надо, Костоправ.
– Ничего. Сегодня я дерзок и безрассуден.
Может, этого не стоило говорить после вчерашней нехватки дерзости и безрассудства. Но она промолчала.
– Нас увидели. – Госпожа указывала вперед, на две приземистые сторожевые башни, стоящие обочь дороги в трехстах ярдах.