Хроники Черного Отряда. Книги юга: Игра Теней. Стальные сны. Серебряный клин
Шрифт:
Я взглянул на нее. Она тихо смеялась надо мной.
– Возможно.
Я слишком упростил упомянутый эпизод. Князек попробовал надуть нашу компанию, и ему перехватили глотку. Однако Отряд посадил на трон новую династию, дружественную и достойную, и еще несколько лет прослужил ей, пока в тогдашнем Капитане не взыграло ретивое и он не замыслил отправиться на поиски сокровищ.
– У тебя нет нравственных колебаний насчет командования бандой наемных убийц? – спросила она.
– Иногда бывают, – признался я, аккуратно обходя ловушку. – Но мы не обманываем покровителей. – (Ну, это не совсем
– Это и к моей особе относится?
– Один из твоих сатрапов тебя опередил. Но со временем нужда в Отряде сделалась бы менее острой, и ты принялась бы искать на нас управу, вместо того чтобы честно расплатиться и расторгнуть договор.
– Вот чем ты мне нравишься, Костоправ! Неослабной верой в человечество!
– Точно. И каждая унция моего цинизма подтверждена историческими прецедентами, – проворчал я.
– А знаешь, Костоправ, ты умеешь растопить сердце женщины.
– Чего? – Я всегда ношу при себе арсенал вот таких блистательных, остроумных ответов.
– Я поехала с тобой, имея дурацкое намерение соблазнить тебя. Почему-то уже и пробовать не хочется.
Кое-где вдоль стены монастыря были построены обзорные мостки. Забравшись в дальний северо-восточный угол, я привалился спиной к саманным кирпичам и обратил взор назад, туда, откуда мы пришли. Я был очень занят – жалел себя. Полезно это делать через каждые пару сотен лет – обостряется проницательность.
Чертовых ворон вокруг стало еще больше. Сегодня собралось около двадцати. Я от души проклял их – и поверьте, они в ответ передразнили меня. А когда я швырнул в них обломком самана, они взмыли и направились…
– Гоблин!
Наверное, он не спускал с меня глаз – на случай, если задумаю наложить на себя руки.
– Что?
– Хватай Одноглазого и Госпожу и тащи сюда. Быстро!
Я отвернулся от него и вновь посмотрел вверх по склону на предмет, привлекший мое внимание.
Он остановился, но, без сомнения, то была человеческая фигура в одеждах столь черных, что выглядела прорехой в ткани мироздания. Фигура несла что-то под мышкой – что-то величиной со шляпную картонку. Вороны, двадцать или тридцать, так и вились вокруг идущего, ссорясь за право устроиться на его плечах. До него от того места, где стоял я, было добрых четверть мили, однако я ощущал взгляд невидимых, укрытых под капюшоном глаз. Взгляд обжигал, точно жар из кузнечного горна.
Тут явилась толпа во главе со сварливыми, как обычно, Одноглазым и Гоблином.
– Что случилось? – спросила Госпожа.
– Взгляните туда!
Все посмотрели в сторону фигуры.
– Ну и что? – квакнул Гоблин.
– Как это – ну и что?!
– Что такого интересного в старом пне и стае птиц?
Я поглядел… Проклятие! Пень… Но тут внезапно возникло едва уловимое мерцание, и я снова увидел черную фигуру. Меня пробрала дрожь.
– Костоправ, что с тобой? – Госпожа все еще была зла на меня, однако всерьез встревожилась.
– Нет, ничего. Глаза шутки шутят. Показалось, что этот треклятый пень движется. Забудьте.
Они примчались по первому моему слову, бросив все дела. Я смотрел, как они уходят, и на минуту усомнился в здравии собственных мозгов. Затем снова взглянул вверх по склону.
Вороны толпой улетали прочь – все, кроме двух, направлявшихся прямо ко мне. А «пень» шествовал по склону, точно намереваясь обойти монастырь кругом.
Я немного помолился про себя, но это ничего не дало.
Я хотел дать храмовой магии отдохновения поработать над нами еще несколько деньков, однако вновь обретенные полтора века странствий Отряда барабанной дробью гремели в моей голове. Да и передышка перестала быть живительной. Шило уже воткнулось в мою задницу. Я объявил о своем намерении и возражений не встретил – только согласные кивки. Возможно, даже вздохи облегчения.
Что же происходит?
Я спохватился. Костоправ, ты опять замкнулся в себе! Слишком много времени там проводишь, переставляя давно надоевшую мебель и не обращая внимания на людей.
А они между тем тоже встревожились.
Что-то витает в воздухе. Что-то подсказывает каждому: пора сваливать. Даже монахам, пожалуй, не терпится избавиться от нас.
Любопытно.
На воинской службе выживает тот, кто прислушивается к подобным наитиям, даже когда они не имеют никаких видимых причин. Если чувствуешь, что пора двигаться, то двигайся. А если не прислушаешься, останешься на месте и влипнешь, плакать будет поздно.
12. Мохнатые холмы
Чтобы добраться до джунглей Одноглазого, нам пришлось пройти сколько-то миль лесом, а потом пересечь кольцо весьма странных холмов. Холмы были округлые, очень пологие и довольно низкие, но притом без единого дерева. Только необычного вида короткая буроватая трава, очень легко подхватывающая огонь и потому исполосованная черными шрамами. Издали холмы казались стаей громадных рыжешерстых горбатых зверей, устроившихся поспать.
Я нервничал. Облик спящих зверей не давал мне покоя. Казалось, вот сейчас они проснутся и стряхнут нас. Я даже спросил Одноглазого:
– С этими холмами ничего такого необычного не связано? Может, ты просто забыл предупредить?
Он насмешливо взглянул на меня:
– Нет. Хотя всякие невежды верят, что это могильные курганы тех времен, когда по земле бродили великаны. Но это просто холмы. Земля да камень.
– Тогда почему они внушают мне такое странное чувство?
Он оглянулся – и тут же физиономия сделалась озадаченной.
– Холмы ни при чем, Костоправ. Есть что-то там, за ними. Я тоже чую. Словно мы только что увернулись от пущенной стрелы.
Я не потребовал объяснений. Знай он, сам бы рассказал. К концу дня я понял, что не только мне – всем нашим тревожно.
Впрочем, от тревог сейчас не больше проку, чем обычно.
На следующее утро мы встретили двух иссохшихся, сморщенных карликов – соплеменников Одноглазого. Обоим с виду добрая сотня лет. Один беспрестанно перхал и одышливо сопел, словно вот-вот помрет.
– Наверняка незаконные внуки нашего ящерогубого приятеля! – загоготал Гоблин.
Да, сходство наблюдалось. То есть мы и ожидали этого сходства, привыкнув считать, что наш Одноглазый – явление уникальное.