Хроники Дебила. Свиток 1. Волшебный Меч
Шрифт:
Но сейчас путь на восток мне открылся. Вот только билетом туда был Лга’нхи, без него мне не то что на восток – до вон тех холмов, что торчат на линии горизонта, было не добраться. Да и в конце-то концов. Хоть после того, как став воином, он почти перестал меня замечать, но все-таки мы с ним были приятели. И отпускать его на верную смерть мне не хотелось. Все-таки единственный на всем этом белом свете соплеменник и почти родня, который не станет убивать меня при встрече, исходя из принципа – «Потому что так надо». Только вот переубедить этого дуболома не лезть в драку…
– Лга’нхи, – строго сказал я ему. – Ты торопишься. А это не пристало воину.
Мягко говоря, мне совсем не по рангу было указывать прошедшему все испытания воину, что ему пристало, а что не пристало делать. За такое можно было и по роже схлопотать. Но Лга’нхи еще толком не оклемался после сотрясения,
У местных, кстати, старые заслуги в счет не шли. Если воин получал травму, навечно делающую его калекой, он предпочитал уходить из племени и умирать где-то в одиночку, чем получать помощь от соплеменников. Они, конечно бы, ее оказали. Но статус был бы… – но вот как у меня. Местные не были злыми или жестокими людьми (в смысле со своими не были). Просто жизнь в постоянном движении накладывает свой отпечаток. Не можешь ходить, значит, кто-то должен тебя тащить… а таких просто нет. Все заняты своими делами… или точнее сказать – каждый на своем боевом посту. И снимать его с поста – делать брешь в обороне, а это может стоить жизни всему племени. Да и лишних кусков как-то тут не водилось. Свой кусок мяса и чашу молока местные привыкли отрабатывать с того момента, как начинали ходить. Так что, если не можешь держать копье или махать дубиной, отбиваясь от зверья и конкурентов, таскай воду и подбирай говно на растопку… отрабатывай свои объедки.
Видно, потому Лга’нхи, стоило мне на него рявкнуть, быстренько примолк. Сейчас главным был я, и он это признавал.
– Ты сейчас слишком слаб, – строго сказал я ему. – Ты не сможешь ни догнать врагов, ни достойно сразиться с ними. Или ты хочешь, чтобы враги смеялись над нашим родом и называли нас слабаками?
Аргумент подействовал, и Лга’нхи задумался. Задумался и я. Подобная отмазка сгодится на ближайшие неделю-две. А затем этот отморозок окрепнет и снова бросится в бой. И тут уж моего комариных размеров авторитета не хватит, чтобы удержать его от идиотского самоубийства. Нужен был авторитет побольше… Хм…
– Лга’нхи, – начал я, пытаясь говорить нараспев, подражая шаману. – Я открою тебе тайну! Это великая тайна, и ты должен внимательно слушать и запоминать то, что я скажу тебе! Ты помнишь, как я появился в нашем Роду? (Ага, помнит он, – ему тогда было лет девять-десять.) Не помнишь? А слышал ли ты, почему мудрый Нра’тху, твой отец, принял меня, слабого чужака, в свой род? (Даже я толком этой байки не слышал. Местные наркоши Нра’тху и шаман обсуждали ее между собой. А к тому времени, когда я выучил язык и сумел расспросить об этом вождя, подгадав, когда у него будет хорошее настроение, прошло уже почти полгода, и он сам успел основательно подзабыть это свое наркотическое видение.) Так вот, слушай внимательно и запоминай. Накануне твоему отцу приснился сон… У больших братьев родился белый теленок, маленький и слабый. Но когда степной пожар окружил стадо со всех сторон, маленький белый теленок встал впереди взрослых быков и вывел все стадо в безопасное место! Ты понимаешь, что это значит?
Хренушки он чего понимал. Я и сам еще толком не знал, куда веду разговор, и просто импровизировал. Ну что я за дебил такой? Ведь мог бы заранее придумать байку, а не сочинять ее на ходу.
– Твой мудрый отец догадался, что означает этот сон. Слабый теленок – это я. И мне суждено отвести от нашего племени большую опасность. (Чего-то я не туда. Сейчас спросит, почему я не предупредил про врагов, и пристукнет меня.) Еще тогда, когда шаман велел вести стадо к священному месту, я чувствовал, что это неправильно. Но меня никто не стал слушать! (Ой как стыдно врать такому лопуху, как этот! Ведь всему же верит наивный.) Когда все бросились в бой, я остался на месте… потому что… (Почему кстати?)…Потому что мне было видение от духов!!! Вот! Духи сказали мне, что я должен остаться на месте, а потом найти единственного выжившего воина из нашего рода и сопровождать его в далеком пути на Восток, хоть до самого края земли… Там воин найдет волшебный меч, которым и отомстит нашим врагам… (Хм, – подумал я. – Этого, пожалуй, маловато. Этот балбес дорвется до первого же оказавшегося в его поле зрения меча и побежит назад героически умирать.)…Но если он пойдет дальше и найдет… (мой взгляд упал на висевший на шее Лга’нхи мобильник, который я ему подарил давным-давно.)…найдет волшебный оберег, то с его помощью он сможет вернуть к жизни наше племя!!! (Хорошо, что разговор протекал у ночного костерка, и Лга’нхи не мог видеть, как пылают от стыда мои уши. Ведь бедолага верил каждому моему слову! Мало того, что не приучен к вранью, так еще и находится сейчас в полностью потерянном состоянии. Он, впервые в жизни оставшись один, готов поверить чему угодно и схватиться за любую соломинку… Какой же я все-таки гад! Но альтернативой вранью будет его и моя бесполезная смерть. Так что моя чудовищная ложь, несомненно, была во спасение.)
Скажу честно, за последние годы я впервые врал… так откровенно. Местные вообще врать не умели. (Рассказы о собственных подвигах не в счет. Они и сами верили в то, что говорили.) Особой надобности не было. Практически вся их жизнь протекала на глазах друг у друга, и возможность что-то исказить или скрыть отсутствовала. В личной собственности у каждого были только оружие и украшения-обереги, ну и еще одежда, которая отчасти тоже была оберегом… А все остальное – скот, добытая на охоте еда, волокуши, чумы, – все это принадлежало племени, так что выманивать что-то мошенническим путем было без надобности. Адюльтеров тоже, по крайней мере при мне, не было… – все, опять же, были на виду друг у друга, так что возможности закрутить с чужой женой не представлялось. А даже если бы кому настолько приспичило бы увести чужую жену, – достаточно вызвать ее мужа на поединок и убить. А на слабака, побоявшегося это сделать, местная красотка даже и не посмотрела бы. В общем, никакого смысла врать у местных не было!
Потому-то бедолага Лга’нхи и был так беззащитен перед моим, мало что чудовищным, так еще и безнадежно нелепым враньем. В моем мире этому не поверил бы даже шестилетний мальчишка. А эта семнадцати-восемнадцатилетняя дылда, способная одним ударом кулака отправить такого, как я, в могилу, слопал состряпанную мной погань с радостью и восторгом.
А еще я сдуру подбросил в костер стопку кизяка, и он ярко вспыхнул, озарив лицо моего наивного приятеля… И я чуть не взвыл, кляня себя самыми погаными словами. В его глазах огнем сияли восторг, вера в чудо и стальная решимость дойти хоть до края света, но найти эти несуществующие волшебные мечи и амулеты. И, естественно, он потащит туда и меня… Да я и сам потащусь за ним, потому что бросить товарища одного в том пекле, куда я сам его затолкал, мне подлости не хватит. Так что спокойной жизни в качестве технического консультанта при дворе местного босса-короля-раджи мне явно не светило.
На следующий день после моего гнусного вранья, едва проснувшись, Лга’нхи уже собрался отправиться в наш дурацкий квест. Мне пришлось долго уговаривать и убеждать торопыгу, что сначала ему надо поправиться, залечить раны и собраться с силами. А я, мол, тем временем сделаю нам оружие…
Сделал пару копий, обычной длины ему и покороче, больше подходящее для метания, для себя. Нашел «правильный» камень, правда, без дырки, и сделал кастет, обвязав камень веревкой. Это для Лга’нхи, – сам я этими штуками толком пользоваться так и не научился. Ну да у меня была гибкая дубинка. А еще я сделал лук. Естественно, себе. Благо древесина железного дерева была просто самой природой создана для таких поделок. И под презрительными взглядами Лга’нхи начал учиться им пользоваться. Не скажу, чтобы научился… Но к тому времени, как мой приятель смог наступать на больную ногу, выпустив десяток стрел, хоть одной из них я поражал мишень, стоящую от меня в паре десятков шагов. По сравнению с первыми опытами это уже был немалый прогресс.
Питались мы все это время рыбой, хотя Лга’нхи и кривился при виде ее, будто бы я ему живых червей есть предлагал… Еще я охотился, ну, по крайней мере, ходил на охоту. Только вот возвращался с добычей не часто. Часть добычи (в основном рыбу) коптил в дыму костра, без соли конечно, все запасы соли утащили враги. Насколько долго продержится сия консерва, я не знал. Но выходить в дальний путь без запаса еды мне казалось такой же глупостью, как моему приятелю идея заготавливать еду впрок и таскать ее с собой. Но как обычно бывало в данном месте – в споре победил тот, кто ходил на двух ногах и добывал пищу… Впрочем, Лга’нхи рыбу настоящей пищей не считал и к моей коптильно-заготовительной придури относился с философским спокойствием – коли хочет Дебил играть в эти игры, пускай играет. Воину спорить с дураком не пристало… Если бы еще из-за моего хомячества нам не приходилось жить почти впроголодь… но от голода мы не умирали, и ладно.