Хроники Дебила. Свиток 2. Непобедимый
Шрифт:
Митк’окок этого тоже явно не ждал. Думаю, он скорее предпочел бы забрать лодки, чем связываться с Волшебной Вещью. Но компенсация была вполне соответствующей преступлению. Тут играли роль и высокая ценность вещи, и то, что за нарушение священных законов отдается священный предмет. Еще недавно Митк’окок признал шестопер величайшим сокровищем, так что отказаться от него он не смог. Так мы остались при своих лодках, но без нашей Главной Ценности.
Вал’аклава, собственно, сложно было назвать «царством», хотя его Босс и носил гордое титулование Царя Царей. Скорее, это был один город. Пусть и огромный, по местным меркам, но все же город. Располагался он вдоль берегов вдающегося далеко в сушу залива и впадающей в него Реки, и, как большинство прибрежных городов, был более длинным,
Но Кор’тек во дворец нас не повез. (Хоть я и просил.) А сначала припарковал наши челны с правой стороны бухты возле каких-то большущих сараев. Сараи эти оказались караван-сараями – тут складировались и проживали все купцы, соизволившие посетить Вал’аклаву с деловыми визитами.
Насколько тут все было «по-взрослому», я оценил, когда к нам заявилась таможня – налоговая служба. Вот уж не думал, что это изобретение таких древних времен. Однако, едва мы успели припарковаться, к нам подошел важный господин в сопровождении двух стражников и завел с Кор’теком деловую беседу. Говорили они на общеприбрежном языке, который я за почти три месяца плавания выучил довольно неплохо. Описью имущества и высчитыванием полагающегося процента никто заморачиваться не стал. Чиновник выслушал предположения нашего адмирала о количестве имеющихся у нас товаров и навскидку назвал долю Царя Царей с реализации. Молодчина Кор’тек, выступил со встречным предложением, снизив цену вдвое, и еще час ребята жарко торговались. Причем Кор’тек бился за чужое имущество, как лев, и, кажется, исключительно из спортивного интереса, хотя, может, и надеялся на какие-то профиты со стороны работодателя. Ну это он пусть к Леокаю шурует, с меня взять нечего.
В ходе разговора чинуше были представлены и мы с Лга’нхи, а главное, Осакат. Кажется, Кор’тек пытался сбросить цену на том основании, что мы не только торговый караван, а еще и дипломатическая миссия. Чинуша высказался в плане, что ему по фиг, «будь вы хоть космонавты, а денюжку извольте выложить». Однако, едва мы успели толком перетащить товары в свободный сарай и худо-бедно расположиться там сами, к нам подплыла лодка с приглашением от Царя Царей Митк’окока дипломатическому корпусу Улота на званый пир. Что, по словам Кор’тека, было весьма почетным.
Вот только одна маленькая хрень снижала пафос нашего дипломатического статуса – весь дипломатический корпус Улота в данный момент находился на пляже, километрах в пятистах отсюда, и, что характерно, мертвый. А ни я, ни Лга’нхи, ни Осакат были абсолютно не в курсе, о чем говорить с местным Царем Царей от имени Улота. Однако и деваться было некуда – раз пригласили, надо ехать.
Приехали. Дворец этого Митк’окока был побогаче даже дворца Леокая, хотя и выражалось это весьма по-варварски. У меня поначалу вообще появилось ощущение, что мы попали в какой-то доисторический супермаркет, настолько напоказ тут было выставлено богатство. Увы, ни Осакат, ни Лга’нхи подобным же тонким вкусом не обладали, и их восхищение красотой и пышностью дворца было безграничным и по-детски искренним.
Поскольку последние три месяца, и особенно последние два часа, я очень дотошно пытал Кор’тека на предмет Вал’аклавы, то уже знал, что это был крупнейший рынок всего побережья, куда сходились товары как с востока, так и с запада, и даже, по реке, с севера. Именно тут шелка обменивались на бронзу, бронза – на шерсть и шкуры, а шерсть и шкуры – на пряности и драгоценные камни. Оружие – на керамику, керамику – на лодки, а лодки – на еду или лес.
Поскольку времени у меня было достаточно, то я смог по крупицам вытянуть из Кор’тека сведения, как Вал’аклава стала таким крупным рынком. Во-первых, тут была самая удобная бухта на многие тысячи километров. Во-вторых, в бухту впадала большая Река, по которой тоже привозили товары из далеких северных земель. В-третьих (знали бы вы, каких усилий мне стоило вытянуть эти сведения), со стороны степи Вал’аклаву прикрывала невысокая горная гряда, защищавшая ее от нашествия кочевников, но не мешающая торговле с ними. Ибо кочевники идут только туда, где могут пройти их стада. А стада в горы не пойдут, так что им проще торговать с Вал’аклавой через фактории в горах, сбагривая запасы шерсти и мяса, чем нападать на такое большое поселение.
Из шерсти ткались ткани, а мясо коптилось особым способом и, по словам Кор’тека, чуть ли не на каждой лодке Моря можно было найти запасы этого мяса. Продукты также поставляли горные склоны и распаханная степь между берегом и горами. Так что только на обеспечении караванов харчами Вал’аклава могла иметь очень неплохие доходы. Но ясное дело – местные пройдохи этим не ограничивались, и даже взимание налогов не было единственной статьей доходов сего поселения, помимо этого, сдавались в аренду причалы, караван-сараи, дома в городе и даже существовало что-то вроде таверн-публичных домов-казино и даже цирка-театра.
Вот информация о подобной «культурной жизни», в отличие от географии, из Кор’тека просто ручьем лилась. Его восхищение столь изысканными благами цивилизации было столь искренним, что он мог говорить о них часами. И мне даже приходилось затыкать его в некоторых моментах, оберегая насторожившиеся ушки Осакат от излишне подробной информации. (Кто бы мне сказал лет цать назад, что я буду выступать в роли дуэньи и поборника морали?!)
В общем, Вал’аклава была крупнейшим мегаполисом Побережья и Мира. Городом Контрастов, Богатства и Бедности, Разврата и Культуры. Ребята, похоже, я снова в Москве!
Варварская пышность дворца Митк’окока даже в сравнение не шла с «пышностью» самого Царя Царей Вал’аклавы. Я в свое время малость поглумился над Мордуем за его висюльки и цилиндр-корону. Зря! По сравнению с этим персонажем Мордуй был сама скромность и застенчивость. То, что предстало перед нами, когда мы, пройдя вдоль прилавков с товарами в коридорах (а иначе это нельзя было назвать, настолько демонстративно оформлен интерьер дворца), вошли в главный зал, сложно вообще было назвать человеком, скорее уж помесью Джаббы Хатта и новогодней елки. Сразу видно было, что сей мудрый правитель ни в чем себе не отказывал – ни в харчах, ни в украшениях. Вот только у меня вызывала сильное сомнение его способность самостоятельно встать и сделать хоть бы десяток шагов, потому как, в отличие от Мордуя, чьи парадные одежды были украшены медными висюльками, у этого они, кажется, только из висюлек и состояли. А еще там вроде как были бесконечные рулоны шелка, обмотанные поверх чего-то и завязанные в кокетливые банты, какие-то блестяшки (кажется, стекло – дорогая вещь), перстни (впервые тут такие вижу), браслеты, бусики, фигусики, хренасики. И без того бледная из-за болезни рожица Осакат сразу приобрела благородно зеленый оттенок чистой незамутненной зависти. Бедолажка, невзирая на слабость и кашель, не менее получаса (а для местных женщин это очень много) надевала все свои наряды и украшения, начиная от подаренной нами рубахи Пивасика и заканчивая добром, что выдали ей, отправляя в дипломатические миссии, аж целых два Царя Царей – Мордуй с Леокаем. И все это напрасно – ее лучшие наряды блекли в пышности и сиянии парадных одеяний Митк’окока.
Да что там Осакат? Великолепие этой новогодней елки, кажется, произвело впечатление даже на Великого Вождя Лга’нхи. Он, столь дерзко и вызывающе щеголявший при дворе Мордуя в драных портках и старой жилетке, кажется, даже немного заробел при виде этой пышности и блеска. Короче, пришлось все брать на себя.
Мысленно припомнив стандарты придворной болтовни, которые услышал от Ортая, вдохнул поглубже, набирая воздуха в легкие и дерзости в сердце, окинул блестюльки Митк’окока насмешливо-презрительным взглядом истинно московского интеллигента, презирающего все материальное, и начал извергать словесный понос:
– Великий Леокай-надежа-и-опора, Царь Царей Улота и окрестностей, Победитель Демонов-захватчиков, подобно Крыше раскинувший свою защиту (крышующий, короче) над соседними царствами гор, степей и побережья. Меценат и Покровитель искусств, Вершина Мудрости и Мастерства, Оплот Добродетели и Гроза Пороков, Победитель Драконов и Защитник Экологии, изъявляет, Великий Царь Царей Митк’окок, тебе посредством моих уст свое расположение и приязнь! И подносит богатые дары, достойные столь великого человека, как ты, – и изящно щелкнул пальцами, давая возможность Витьку и Мнау’гхо избавиться от наспех отобранного после консультации с Кор’теком оружия из бронзы, шерстяных тканей и драгоценных камешков.