Хроники Дерини
Шрифт:
Да и нет нужды — он уже получил представление о тех, кто имел нахальство величать себя «ваше высочество», и теперь не забудет ни владыку Ховисса, ни его охранников.
Очевидно, мысли Дерри текли в том же направлении, так как, едва проехал кортеж, он наклонился к Моргану со злой усмешкой:
— Ради всех чертей, кто такой этот владыка Ховисса?
— Точно не знаю,— ответил Морган проникновенным театральным шепотом,— но думаю, что это сама квинтэссенция посредственности. Скорее всего, какой-нибудь младший посол, заблуждающийся насчет собственной значимости.
Замечание,
— Ну, кем бы он ни был,— заключил Дерри, когда они снова тронулись,— у него невоспитанная стража. Когда-нибудь кто-нибудь их проучит.
Теперь настала очередь Моргана зло усмехнуться.
— Я уже подумываю об этом,— сказал он, показав пальцем в направлении процессии, исчезающей за углом в глубине улицы.
Первый гигант работал своей плеткой тем безжалостнее, чем ближе отряд подъезжал ко дворцу, рассчитывая, очевидно, именно здесь произвести впечатление на более важных персон.
И тут произошло странное событие. Длинная черная плетка, которой гигант размахивал с таким явным удовольствием, вдруг словно бы одушевилась: вместо того чтобы возвратиться на место после особенно небрежного удара по пробегающему уличному мальчишке, она резко обвилась вокруг передних ног коня.
Прежде чем кто-нибудь сообразил, что случилось, великан рухнул вместе с конем на булыжную мостовую, металлическим лязгом и громкими воплями вызвав всеобщее замешательство.
Пока гигант поднимался, лиловый от ярости и изрыгающий поток далеко слышимых ругательств, взрывы смеха доносились со всех сторон. В конце концов великан вынужден был обрезать конец своей плетки, чтобы освободить испуганного коня.
Моргану этого было достаточно. Довольный собой и развлечением, он, пряча улыбку, кивком пригласил Дерри следовать за собой в менее оживленную боковую аллею. Дерри бросил долгий взгляд на своего герцога, как только они очутились на другом конце аллеи.
— Как удивительно, что этот верзила ухитрился так запутать собственную плетку, милорд,— заметил оруженосец. В его голосе чувствовалось удовлетворение.— Довольно неуклюже с его стороны, не правда ли?
Морган приподнял одну бровь.
— Ты что, намекаешь, будто этот печальный случай произошел по моей вине? Ну что ты, Дерри, право. Во всяком случае, я замечал, что верзилы вообще испытывают некоторые трудности, ориентируясь в пространстве. Мне думается, это потому, что у них маловато мозгов.
Себе под нос он добавил:
— К тому же мне никогда не нравились люди, которые хлещут плетками других людей.
Сколько Морган помнил себя, он не видел главный двор таким оживленным.
Они с Дерри с трудом протиснулись в дворцовые ворота. Бог знает как во дворце управятся с таким количеством гостей.
Действительно, многие аристократы, собравшиеся на завтрашнюю коронацию, разместились прямо здесь. Площадку напротив главной лестницы переполняли кареты, паланкины, повозки, вьючные животные и конский навоз. Лорды,
Моргана удивило то, что так много знати из всех одиннадцати королевств соизволило приехать и поучаствовать в предстоящем событии. И не потому вовсе, что коронация очередного халдейнского короля — событие незначительное; конечно нет. Но то, что такое множество обычно не терпящих друг друга лордов добровольно и мирно собралось в одном месте, это в самом деле было примечательно. Еще удивительнее будет, если по крайней мере одна грандиозная ссора не вспыхнет раньше, чем закончатся празднества.
И впрямь, компании кавалеров из враждующих между собой Форсинских Вольных Княжеств уже спорили, чей повелитель займет сегодня за столом более почетное место. Нелепее всего было то, что все они являлись вассалами одного лорда, так как все пять Вольных Княжеств состояли под протекцией и экономическим контролем Орсальского удела. Орсальское знамя обязательно развевалось на одном из флагштоков над стенами их крепостей, и появление орсальских эмиссаров предшествовало всем распрям между ними.
Сам же Орсаль, контролирующий всю торговлю на большей части побережья Южного моря, очевидно, приехать не удосужился. Его отношения с Р’Касси на юге в последнее время были не очень дружелюбными. Старый морской лев, очевидно, решил, что благоразумнее остаться дома и охранять свое единовластие в портах. Это было в духе старика Орсаля.
Однако младший Орсаль был здесь. Справа развевалось несколько знамен цвета морской волны — его цвета. Слуги в таких же ливреях деловито разгружали его обширный багаж.
Морган подумал, что после завтрашней коронации — если он, конечно, останется в живых — нужно бы повидаться с младшим Орсалем. Его тоже беспокоили Форсинские Княжества. Он надеялся, что может быть достигнуто взаимное согласие. Во всяком случае, он чувствовал — Орсаль наверняка что-то знает. Отношения же между герцогствами Корвин и Хортин всегда были прекрасными.
Морган поклонился, приветствуя проходящего мимо него лорда Верховного канцлера Торента, но мысли его были уже далеко. В конце дня надо бы встретиться с лордами королевскими советниками... А кое-кого из прибывших он попросту должен остерегаться...
Морган заметил мелькнувший край светло-оранжевого бархата и рыжую, ставшую фамильным отличием, макушку лорда Эвана, входящего в этот момент с лестницы в главные двери. Старый граф тащил за собой лорда Брэна Кориса и графа Восточной Марки.
Налево, по направлению к королевской конюшне, шагал паж, ведя под уздцы двух коней, принадлежавших Маклайнам,— с клетчатыми яркими попонами.
Да, теперь он мог рассчитывать на надежную поддержку. Лорд Яред, его названый дядя, правил примерно пятой частью Гвиннеда, учитывая владения его старшего сына, графство Кирни, примыкающее к его собственному Кассану. А граф Кирни и Морган были старыми друзьями; вдобавок, они скоро должны были породниться. И это не считая Дункана, третьего Маклайна, от которого так много будет зависеть сегодня.