Хроники Эдена. Светоч
Шрифт:
Велма, внимательно, наблюдала за Квентином. Он взял аппарат, насыпав в воронку мелкого зеленого вещества. Затем, он поджог её, и стал вдыхать. Дым, непослушными клубками, потек по трубке, попадая Квентину в легкие. После того, как воронка опустела, Квентин, подобно дракону, выплюнул облако дыма. Велма сидела завороженная увиденным. Её руки, слегка, тряслись. Она, то и дело, оглядывалась, на квартиру Квентина. Она не верила тому, что находилась с ним на одном диване. Что справилась. Наблюдая за ним, она думала о том, что Стелла была права. Он не был похож на остальных, это проявлялось.
В квартире было темно. Окна закрыты, и диско-шар крутился, заливая комнату фиолетовым цветом.
— Глэдис, что с ним? Спросила Велма, поглядывая на Квентина. Она хотела было к нему дотронуться, но не могла, прекрасно понимая, почему.
— Эй, Квентин! Воинственно крикнула Глэдис. Квентина дернуло, и он вернулся в Земной мир. Первый взгляд на Велму, второй на аппарат. Затем, он протянул его Велме.
— Как, говоришь, эта штука называется? Переспросила Велма, вертя в руках аппарат. Теперь, когда она взяла его в руки — ей стало страшно.
— Бонг. Расслабленно ответил Квентин, то и дело, потирая себе лицо, и поправляя шапку. Это движение он проделывал раз двести в минуту.
— Я не умру? Коротко спросила Велма, сжимая в руках огромный бонг. Квентин, отрицательно, покачал головой.
— Просто, вдыхай сколько сможешь. Сказал Квентин, поджигая зажигалку. Как только, Велма вдохнула едкий дым, её внутренности, мгновенно, стало обжигать, будто кто-то налил туда кипятка. Ком застрял в горле, а язык заметался. Пошел небольшой рвотный рефлекс, но Велма остановила позыв, продолжая вдыхать. Пошел привкус еловых веток. Она отодвинула рот от трубки, и выдохнула огромное облако пара. Дыхалку сбило, глаза заслезились. Моментально, руки и ноги стали ватными, их стало приятно покалывать. В голове происходила дрожь, и Велме показалось, что у неё дрожат даже волосы. Затем, стала немного кружится голова. Приятное чувство, и пошло расслабление. Её рот, непроизвольно, растекся в улыбке, и, ей показалось, что, вокруг, упало в плане скорости воспроизведения. Квентин смотрел на неё, улыбаясь. Она на него тоже. Стало происходить что-то непонятное. Заиграл следующий трек. Echoes. Внезапно, он показался Велме таким чистым. Ноты, плавно, плавали по ушам, и музыка завораживала на дивные движение. Непроизвольно, её плечи стали двигаться, и футболка, немного, сползла, оголяя плечо. Квентин был околдован. У него был такой же эффект, и он просто уставился на Велму, которой было хорошо. Свет, так приятно ложился на глаза, музыка заставляла понять, что не так плохо все в этой жизни. Велме выдохнула. Наконец-то, она была там, где хотела. В безопасности.
— Почему мне так хорошо? Спросила Велма, глядя на Квентина. Квентин же, любил такие состояние, потому что знал, что может получится диалог, но, затем, он пытался припомнить, когда, в последний раз, он, вообще, с кем-нибудь, говорил? Откровенно, этого он вспомнить не мог. Он смотрел на Велму, скользя её взглядом. У него приоткрылся рот. Девушка. Красивая девушка, в его футболке, у него дома. Ему показалось, что именно этого он и хотел. Она была такая… Квентин задумался. Неужели, идеальная? Она любила эту музыку, что так сладко облизывала уши чистым, и непринуждённым
Разразительный смех Велмы, тем временем, перешел в слезы. Она плакала, заливаясь от смеха, глядя на лицо Квентина. Что стало причиной смеха, и как давно — Квентин не знал.
— Эй! Почему ты смеёшься? Еле сдерживая смех, спросил Квентин, отчего, Велма покатилась по дивану, одаряя смехом всю квартиру. Квентин, не выдержав, стал гоготать за ней, и они, вдвоем, свернулись в клубок, умирая со смеху. Но, что это было? Почему такое одинаковое чувство, одно на двоих? Им казалось, что кроме них в мире нет больше никого, и что они могут всё. Понимают друг друга без слов, и больше никуда и никому не нужно бежать, ибо они были здесь. На пересечении своих жизненных путей. Им показалось, что эти пути стали одним единым, пока они, просто, смеялись, непонятно отчего.
Все тело Велмы приятно покалывало, голова был тяжеленой, и слегка кружилась. Она вскинула руки, от восторга, покачиваясь. Плед сполз с ног, оголяя бедра.
— Почему мне так хорошо с тобой, Квентин? Чуть ли не криком зашлась Велма. Квентин, впервые, видел, такой эффект. У девочки была настоящая эйфория. Она была, действительно, и неподдельно, рада. Её трясло, и она, то и дело, поглядывала куда-то, улыбалась, пыталась прыгать и танцевать одновременно. Квентин искал ответ. Почему-то, это было сложно, но очень интересно.
— Наверное, потому что сейчас ты настоящая? Предположил Квентин, и Велма застыла. Песня стала другой. Rebel Heart. Велма подхватила эти биты, и ответила: — Ты праааав! Протянула она. Квентин улыбнулся. Это было приятно слышать.
— В таком случае, я не завидую тебе. Покачал головой Квентин. Велма посмотрела на него.
— Как же ты жила, до этого, если открылась для себя только сейчас и только здесь? Велма посмотрела на себя, а Квентин приблизился ближе.
— Присмотрись. Прислушайся к себе. Тебе же это нравится? Чувствуешь, как восторг распирает твое тело? Это называется расслабление. Когда ты понимаешь, что этот день полностью твой. Не нужно думать, переживать, нужно, лишь, отдыхать. Он придвинулся к ней, вплотную, и она слышала его дыхание.
— Все это: Свет, музыка, твои мысли и разговоры — разве не прекрасно? Спросил Квентин. Велма, все больше, уходила в себя. Внезапно, по её щеке пробежала слеза. Затем ещё одна. В одно мгновение, она стала рыдать, покрыв лицо руками. Плачь этот был настолько детский и наивный, будто перед Квентином плакала маленькая девочка, которую обижают. Это, не на шутку, испугало Квентина, и он отпрыгнул от неё. Велма рыдала.
— Глэдис! Буквально, крикнул Квентин.
— Чего тебе? Отозвалась Глэдис. У Квентина началась паника. Сердце забилось. Он стал прыгать, как обезьяна.
— Помоги мне! Я обидел её! Что делать? Ему было, действительно, страшно. Послышался смех Глэдис.
— Видел бы ты себя, Квентин. Обкурился, как питон. Сказала она. Квентин остановился, на секунду. И правда. Почему у него такое чувство, будто он, как Велма, занимался этим впервые? Интересное ощущение.
— Ты просто, надавил ей на больное, Квентин, а Велма, все ещё, переживает, что ты выгонишь её, или сдашь Эдену. Она всю жизнь хотела именно такой жизни, но, теперь, боится её потерять. Глэдис объясняла это так просто, будто это было видно невооруженным глазом. Квентин стоял, не понимая смысла слов.