Хроники Эллизора. Трилогия
Шрифт:
Перелистывая страницы из очередной папки, Главный хранитель обратил внимание на следующую запись:
"Слушали отчёт поисковой экспедиции, третьего дня вернувшейся с Севера. Следы Михаила и его отряда не обнаружены. Поисковая дружина потеряла двух человек, растерзанных в лесной чаще в районе горного плато Ловерок чудовищными зверями, которых местные варвары именуют "волколаками". По этой причине, считая риск не оправданным, руководитель поисковой дружины принял решение о прекращении экспедиции и возвращении в Эллизор. Собрание суда Закона, рассмотрев данную ситуацию и после некоторых прений, признало факт прекращения поисков законным. Назначена дата собрания на тему увековечения памяти героического главы клана Михаила, а так же определена процедура избрания нового главы".
"Волколаки-волколаки..." - невольно задумался Леонард. Где-то раньше он уже что-то слышал об этих таинственны
"Вспомнил!
– Леонард поднялся из-за своего хранительского стола и начал мерять амбар размеренными шагами, разминая затёкшие ноги.
– Кажется, с этими волколаками было связано какое-то пророчество?" Ну, да, что такое было, только помниться плохо, поскольку раздел пророчеств не входил в основной корпус Закона, а был... так, в качестве бесплатного приложения, вовсе не обязательного для возглашения и прославления. Да, пророчествам тоже было место в хранилище, какой-то был отдельный шкаф, куда Леонард почти никогда и не заглядывал, а теперь, пока весь архив закона не разобран и представлял груду бумаг, содержимое того пророческого собрания вообще вряд ли возможно было найти. Впрочем... Какие-то обрывки фраз из того пророческого речения вдруг начали всплывать в памяти.
Кажется, это звучало так: "И грядет в Эллизор великий и страшный зверь по имени Волколак, и тогда настанет конец, потому как не будет уже защиты от самого Закона по причине того, что Сам Закон превратится..." Вот тебе раз! А ведь не помнил раньше Леонард этих слов, словно бы и не было их в его памяти, а теперь вдруг всплыли, нарисовались, что называется, словно бы из небытия! И что же это всё значит? И что означает "Сам Закон превратится"? Леонард вдруг с ужасом подумал, что не является ли вся эта история двадцати пятилетней давности с изменением и подделкой Закона тем самым "превратится"? А что если данное пророчество вовсе не шутка, а совершеннейшая реальность? И этот самый зверь Волколак уже не за горами, а всё что в последние годы произошло с Эллизором и тем же Маггрейдом лишь прелюдия, к тому что уже скоро произойдёт вскоре - к появлению этого самого Волколака? И тогда - всему конец! Там ведь дальше в пророчестве были ещё какие-то страшные слова: "И будет такое разорение и страх, что смерть будет казаться избавлением, а жизнь оставшиеся почтут как зло, и действительно конец будет близок, если в самом Эллизоре не восстанет Избавитель..."
Дверь в амбар Закона скрипнула и появился Магирус, прервав цепь сотрясающих хранителя мыслей и воспоминаний. Вероятно, вид у Леонарда был несколько потрясённым, потому что начав фразу: "Знаешь, Леонард, с лесом на с той стороне не всё так...", Магирус остановился и спросил:
– Тебе, что - плохо?
Главный хранитель и впрямь пошатнулся, ухватился за край стола, но потом взял себя в руки и сказал:
– Нет... ничего. Душновато здесь. И пыльно. Засиделся тут, пойдём прогуляемся!
– Хм. Душновато?
Магирус пожал плечами, поскольку ему, напротив, везде мерещились холод или излишняя свежесть, тогда как амбар Закона не отапливался.
Глава ДЕСЯТАЯ
БОЛЬШОЙ ПАТРУЛЬ ЛОВЕРОКА
Весна в районе Ловерока только-только начала вступать в свои права. Снег, правда, уже начинал таять, но затем вновь приморозило, и, в результате, отряд "Большого патруля" был вынужден двигаться по обледенелой дороге. Да и дорогой тропы в районе Ловерока можно назвать только условно: как правило, это камень на камне, да ещё и в окружении колючего непроходимого леса. Повозки по таким тропам не проходят - двигаться можно только верхом или пешим строем. Желательно - не в одиночку. Потому что одинокий, пусть конный или пеший путник, в первую очередь подвергнется на этой тропе разного рода опасностям. Погода в районе Ловерока, начиная уже от долины Фарран, крайне переменчива: солнечный день легко сменяется дождем, причем - далеко не всегда кратковременным, но и затяжным, который в свою очередь может неожиданно переходить в мокрый снег или, того хуже, в так называемый "ледяной кипяток". Тогда тропы делаются ледяными горками, которые при попытке перемещаться по ним легко увлекают даже самого опытного путника в ту или иную пропасть или расщелину. Разве что местные племена (хамты и обры) не устрашаются этих путей-дорог и умеют поскору пользоваться ими в любую погоду.
И это не говоря уже о разного рода слухах, легендах и баснях, которые ходят о горах Ловерока и которые имеют ввиду уже не погодные условия, а разного рода невиданных диких животных, "снежных исполинов", драконов и прочую нечисть. Всё это, как опять же рассказывают, пусть и не ежедневно, но иногда всё-таки может являться на пути - и, тогда, горе тому, кому прилучится с этой неожиданностью здесь повстречаться. А может статься, что это даже и не просто слухи или басни, а отголоски настоящих историй, связанных с вполне реальными опасностями. Те же местные хамты, к примеру, говорят об этом, хоть и с опаской, но именно что, как о сущей реальности.
Впрочем, задача "Большого патруля" всегда была достаточно простой: контролировать основную северную границу Эллизора с целью успеть предупредить сам Гранд-Эллизор о том или ином вторжении или иного рода опасностях. А так же держать в узде тех же хамтов и обров, имея с ними давние договорные отношения и определённый взаимовыгодный коммерческий обмен.
Почему-то так издавна складывалось, что все имевшие место быть попытки завоеваний чаще всего исходили именно с Севера. И хотя границы по причине Великого разделения всё ещё были непроходимы, сам Великий посвященный неоднократно повторял, что, если когда и настанет эпоха Великого торжества, то это будет предваряться большими опасностями и потрясениями, начало которым положит частичная прозрачность границ, и произойдёт это, скорей всего, впервые на Севере, в районе Ловерока. Поэтому, в свою очередь, самой главной целью "Большого патруля" было засвидетельствовать наступление этого судьбоносного времени. Не прошляпить, так сказать.
Но Роллан, при всём уважении к главным целям и задачам, любил и другого рода легенды и предания. Хамты и обры его интересовали мало. Уж больно это был приземленный народ, диковатый и в своей природной диковатости для Роллана скучный. Иные сказания увлекали его тем, что уводили за пределы обыденности. Этой самой обыденности, которая, как правило, в большинстве своих проявлений был неприглядна, и томила Роллана своей явной скукой. Поэтому с самого раннего детства (с тех пор, как он себя помнил!) сын Великого посвященного проявлял большой интерес к всевозможным летописям и сагам, имеющим романтический и героический характер. Благо сказаний такого рода в самом Гранд-Эллизоре хватало с избытком, а дворцовая библиотека, к которой Роллан имел прямой доступ, включала в себя далеко не один том, среди которых легко можно было найти такого рода повествования, которые до сей поры бередили душу. Особенно любил Роллан "Сагу о светоносцах" и трехтомное сказание "Девятый единорог". Правда, его отец почему-то именно эти славные произведения подверг ругани, когда узнал, насколько Роллан увлечён этими древними героями и образами. Причём сам Роллан в тот момент так и не понял конкретную причину отцовского гнева и последующего запрета, наложенного родителем на чтение "светоносцев" и "единорога". Разумеется, Роллан (а было это лет семь или восемь тому назад) с запретом не смирился, и это был один из первых опытов тайного непослушания воле самого отца и, одновременно, Великого посвященного, авторитет которого для Роллана и до сей поры не мог быть полностью поколеблен. Хотя кое-какие сомнения уже имели место.
А вот весну Роллан не любил. Слякоть и сырость ему были не по-нраву, куда лучше - жаркое лето. Морозная зима, впрочем, тоже ничего, но в самом Гранд-Эллизоре снег держится редко, тогда как Ловерок как раз и славился своими снегами. В этом Роллан успел убедиться, проведя свою первую зиму в стенах величественного и мрачноватого замка. Собственно, за исключением некоторого числа хорошо огороженных от кабанов и прочего зверья огородов обитаемый Ловерок территориально почти совпадал с замком как таковым. Правду сказать, всё сооружение - высокие крепостные стены, башни, ров, всегда наполненный водой, мостики и переходы, а так же таинственные запутанные подземелья, - могли поразить любое воображение. Однажды, ещё будучи в Гранд-Эллизоре, Роллан спросил у отца, кто и когда построил Ловерок. И отец (этот великий всезнайка!) толком не ответил. То ли сам не знал, кто и когда построил этот замок, то ли, почему-то не хотел говорить правду. Вероятно, в этом была какая-то тайна, потому что не похоже, чтобы у самого Эллизора и его народа в истории было время и ресурсы, чтобы воздвигнуть посреди северной глуши такое величественное и хорошо защищённое сооружение. По всему, в своё время Гранд-Эллизор, пришедший в силу, просто воспользовался Ловероком, захватив его. А вот кто именно был его настоящим строителем, вроде как и осталось не известным.