Хроники инквизиции
Шрифт:
Рид пытался читать бумаги, но постоянно отвлекался и от этого еще более злился.
И отвлекался на свою же собственную помощницу… если бы была другая одежда, другая осанка, не та ее обычная, когда она ходила, ссутулившись, прижав папки с бумагами к груди. Пегие, какие-то тускло-каштановые волосы сзади заплетены в косу, юбка длинная старомодная и очень строгая. Блузка как из пьес конца прошлого века. Бледная кожа, вечно настороженное, какое-то испуганное выражение лица. Вергилия Лиск была своеобразной магичкой. Упрямость, сдержанность, пугливость девы в лапах развратника. Именно такие серые мышки и являются отличными помощницами. Может и не особенно талантливая магичка, зато абсолютно преданна. Если подумать, именно из-за внешнего вида он ее и нанял, даже не посмотрев на рекомендации. И теперь уже полчаса занимался тем, что провожал проходящую туда-сюда помощницу взглядом. Как и вчера, как и позавчера. Как и месяц назад. Несуразное существо. Но вот именно мысль, а если бы…
Если бы чуть-чуть изменить, взглянуть по-другому, его и забавляла и даже как-то… цепляла. Да, стоит признать Вергилия Лиск его именно цепляла, как цепляет какая-то давняя незаконченная фраза, отрывок мелодии, название которой не можешь вспомнить. Зубная боль, наконец. Они были типичной парой из истории о красивом, привлекательном шефе… н-да, хорошо он про себя завернул, и серой мышке-помощнице. Вот только интерес проявляла не неказистая девица к шефу, а он наоборот к неказистой девице. Нездоровый какой-то интерес. Иногда он даже задумывался, какие книги она читает и даже на какие спектакли ходит. Чума и мор на его голову.
Множество дел надо было сделать и донесений прочитать. Вон они горкой на столе лежат. Вместо этого он провожал взглядом костлявую фигурку помощницы.
Пигалица. Боги, какая пигалица. Он не то чтобы считал себя знатоком женщин, но предпочитал красивых. Как предпочитал хорошее вино, дорогие вещи и огромное поместье за городом. На некрасивых он даже не смотрел. Но Вергилия просто бросалась в глаза. Своеобразие. Некоторые долгими годами пьющие марочное вино не прочь раз в пару вечерков пропустить стакан паленого самогона, немудрено закусив чем придется. Потому что тянет. К лекарю ему надо. К лекарю.
Он снова проводил ее взглядом. Шея уже затекла. Сегодня он только и делал, что вертел головой туда-сюда, не отрывая взгляда от помощницы, и даже все беды, обрушившееся на семейное дело, которое он продолжал за отцом, а отец унаследовал от деда, не могли его отвлечь. Другая бы уже спросила, в чем дело, шеф? Съязвила бы, что он дырку в ней прожжет. Но только не Вергилия. Эта изо всех делала вид, что ничего не замечает. Только постоянно роняла бумаги, обжигалась чаем, втягивала голову в плечи и натыкалась на стулья. Ничего особенного.
Хотя нет, она же никогда не называла его шеф. Сотня поколений помощниц звала его шеф, то низким грудным голосом, то мелодичным заигрывающим и только писклявый голосок Вергилии Лиск с упорной официальностью называл его господином Ридом.
Она снова прошла мимо. Первое время он радовался, что нанял такую скромную невзрачную магичку, хоть от работы отвлекаться не будет. И что он делает сейчас…
Рид нахмурился. Итак, о чем это он?
Да, наследное дело. Если не справится даже инквизитор Ордена, значит, остается только прикрывать семейную лавку и переезжать в другой город. И главное, кто мог натравить эту тварь, кто? Желающих было много, но вряд ли у кого-то были такие возможности. И старикашка Пакенее даже присылал соболезнования. Этот уж точно не упустит возможности поиздеваться. Да и остальные, все кого когда-то обошел его отец, а потом и он сам. Эверри с тоской посмотрел на кипу бумаг и наконец углубился в работу. Может это временное помутнение и завтра оно пройдет. И услышал, как тихо, но с явственным облегчением вздохнула помощница, избавившись от его взгляда. И это ее полное безразличие к нему… все против него. Он снова уткнулся в бумаги. Усилием воли.
– Многовато врагов у семьи этого вашего Рида, – задумчиво пробормотала инквизитор святого Ордена, наматывая на палец тускло-рыжеватую прядь.
Вергилия Лиск хотела поправить, что он не ее, но потом промолчала, боясь нарваться на ответное насмешливое замечание девчонки-инквизиторши. Нет, ей-то что, Рид просто наниматель, заинтересованный только в ее магическом искусстве, просто инквизитор святого ордена может подумать… Она запуталась в своих мыслях и слегка покраснела с досады. Неважно.
Пока она рассказывала о недругах и соперниках господина Эверри, которые желали бы ему разорения, инквизитор святого ордена о чем-то раздумывала, еще больше спутывая свои небрежно связанные в хвост волосы. А Вергилия исподтишка разглядывала ее. Магов, сотрудничающих с инквизицией, было совсем мало, а то, что рыжеволосая девушка являлась именно магом, ее коллегой, она не сомневалась. Магический потенциал у нее был сильный, но какой-то непроработанный. Почти грубый. Магия может быть изящной и смертоносной, как острие кинжала, а может быть как тяжеловесный удар кузнечным молотом. И если удар кинжала можно парировать или увернуться, то от огромного несущегося прямо на тебя молота вряд ли, будь ты даже по-настоящему искусен. И Вергилия Лиск с ужасом представляла, что будет, если однажды подвернется под ее заклинание. Да какое там заклинание, это же варварство, чистый всплеск энергии. Не мастерство, а грубая сила против грубой силы. А магический потенциал рыжеволосой ей это позволял, расшвыриваться сырой, непроработанной силой направо и налево, не оформляя ее в плетение колдовства. И странно, что нашлось существо, которое может устоять против такого чудовищного обращения с магией.
Когда Вергилия закончила перечисление недругов и знакомых семьи Эверри вообще, инквизиторша задумалась. Потом встала из кресла.
– Нужно кое-что узнать. К вечеру вернусь.
И ей снова пришлось остаться наедине с господином Ридом. Она неловко оправила блузку. Строгий вид, у настоящих магов должен быть только строгий вид, как говорила ее наставница. В последнее время с ним творилось что-то не то, он постоянно смотрел на нее, и Вергилия боялась, что он решил ее уволить или подозревает, что она в сговоре с неизвестным магом, доставившим им столько бед. Хотя нет, он начал смотреть на нее и раньше, до того как объявилась тварь. Но она все время не решалась спросить.
– Какие книги ты любишь читать, Вергилия? – кашлянув, неожиданно сказал он.
Вергилия Лиск вздрогнула. Его темно-синие глаза неотрывно смотрели на нее с каким-то странным выражением. Она почувствовала, как проваливается в их синеву и думала только о том, что даже на такой простой вопрос, сейчас ответит – не помню.
Дверь распахнулась, заставив их обоих вздрогнуть. Инквизитор появилась гораздо раньше, какая-то встревоженная и непривычно задумчивая.
– Я кажется знаю, кто виноват. Гм… У вас какой-то… гм необычный вид, если неинтересно, я потом зайду, – инквизиторша стояла, насмешливо прищурившись, и было в ней что-то лисье. Рыжий зверек, замерший в блике солнечного света и наблюдающий за ними. Вергилия Лиск моргнула, прогоняя видение.
– Кто? – хрипло спросил Рид, неожиданно близко оказавшийся к ней, прямо над ухом Вергилии и снова откашлялся.
– Хотела бы вас удивить, но вы вряд ли удивитесь. Этот тип стоял в списке врагов первым.
Карета заехала во двор и остановилась. В окне мелькнули шпили, башенки, темная тяжеловесная крыша, по-своему довольно уродливое здание, слепленное из разных архитектурных стилей. Во всем поместье только небольшая будка, отхожее место для слуг, с окошечком в двери в виде цветочка была единственной эстетичной и гармоничной постройкой. Сама фамильная усадьба Пакенее с ее разномастными пристройками, грубой крепостной стеной, кое-как слепленной из наваленных булыжников, – какой-то из предков ставил второпях, намереваясь отражать нападение, да так она на века и осталась, – была как уродливое чудовище, побитое штормом о камни, да еще натолкнувшееся на охотников, но кое-как выбравшееся из передряги. И теперь помятое и кривобокое застыло на холме Ветров, тоже фамильных землях Пакенее, отпугивая путников своим безобразным видом.