Хроники инспектора Ротанова
Шрифт:
Грант отреагировал неадекватно болезненно на его вопрос, и Ротанов подумал, что у этого человека слишком развито чувство ответственности. Он не стал задавать остальных вопросов, уже вертевшихся у него на языке, решив дождаться, когда машина прибудет на место.
Если этот город был построен цивилизацией рэнитов, со следами которой уже не раз сталкивались земные исследовательские экспедиции, то ему цены нет.
Ротанов не сомневался, что рано или поздно людям придется оборонять свои колонии на дальних планетах от внешних враждебных сил. И знакомство с высокоразвитой цивилизацией могло оказаться весьма полезным для
Ротанов решил обязательно выяснить, что известно уцелевшим колонистам о развалинах этого города. Не верилось, что лишь одного Гранта заинтересовали следы чужой цивилизации на Ароме.
ГЛАВА 27
За все время пути Линда ни разу так и не пришла в себя. Частота ее пульса и глубокое ровное дыхание не изменялись, и это давало надежду, что организм молодой женщины, в конце концов, справится с нанесенной травмой.
Ротанов натянул над ее головой полог из легкой светлой материи и каждые несколько минут смачивал губы и лоб Линды прохладной водой из термоса — это было все, что он мог сейчас сделать.
Когда тени поросших травой барханов удлинились, а облака окрасились в легкий розоватый цвет близкого вечера, впереди показались развалины того, что Грант считал городом.
С первого взгляда Ротанов понял, что Грант ошибся, перед ними высились обломки одного-единственного сооружения, настолько огромного, что кольцо некогда вздымавшихся над песчаными холмами стен легко можно было принять за стены древнего города.
Когда они въехали в один из многочисленных проломов внутрь, стало ясно, что некогда здесь высилась поистине титаническая башня, сложенная из гигантских каменных блоков.
Похожие блоки были обнаружены одной из первых земных экспедиций на Марсе. Здесь из них, тысячелетия назад, возвели эту циклопическую башню. Теперь уже невозможно было определить ее изначальную высоту и понять, какая сила могла разрушить это величественное сооружение.
Целые блоки и их обломки устилали всю площадь внутри разрушенной башни, а диаметр стены превышал несколько километров.
Местами занесенные песком ровные параллелепипеды блоков напоминали каменные надгробия, и поэтому вся картина внутреннего двора производила гнетущее впечатление. Заунывный свист ветра в развалинах вносил свою лепту в эту мрачную картину.
Когда люди сталкиваются с чем-то, потерявшим свою первоначальную форму, их воображение вольно или невольно дорисовывает недостающие детали, и ошибку Гранта, принявшего развалины башни за рунны города, легко можно было понять.
Если человек изначально будет уверен в том, что здесь некогда располагался город, он легко найдет многочисленные подтверждения собственному заблуждению.
Блоки, каждый из которых был более десяти метров в поперечнике, легко можно было принять за отдельные полузасыпанные песком дома. К тому же во многих блоках виднелись круглые отверстия, не то двери, не то окна уже несуществующей башни. Через эти отверстия можно было проникнуть в пустотелые кубические помещения непонятного назначения и населить их призраками, рожденными собственной фантазией. Что-то близкое Ротанову встречалось на Земле…
Похожие
«Ничто не ново под звездами. Приходят и уходят цивилизации, я нам остается только догадываться о том, какие цели преследовали эти неведомые строители, оставившие следы своего пребывания на многих планетах».
После осмотра ближайших блоков путники убедились в том, что внутри каменных пустотелых кубов не было следов песчаников и никакая другая нечисть не выбрала их для засады. Недалеко от стены они нашли два блока, входные отверстия которых были расположены друг против друга. Здесь и решили разбить временный лагерь.
Узкие входные отверстия не позволят ночным визитерам беспрепятственно проникнуть внутрь, и люди могли чувствовать себя здесь в относительной безопасности. В одном из блоков, отверстие которого находилось достаточно высоко над землей, они рискнули разжечь костер из стеблей сухой травы. Дым уходил в отверстие, и вскоре внутри небольшой каменной комнаты стало тепло.
Недалеко от костра устроили постель для Линды. Она по-прежнему оставалась в глубокой коме, и ничто из происходившего вокруг, казалось, не могло проникнуть в ее сознание.
Наспех приготовили ужин из концентратов. Без Линды, которая умела даже концентраты превратить во что-то вполне съедобное, ужин показался безвкусным.
Мрачное настроение места, в котором они очутились, постепенно передалось всем, и разговоры смолкли сами собой.
Решили выставить пост в самой высокой части сохранившейся стены. Ночи на Ароме благодаря обилию крупных звезд на ее небосклоне были настолько светлыми, что часовой сверху сможет наблюдать за пустыней на многие километры вокруг и заранее предупредить об опасности.
Бросили жребий, Ротанову выпало первое дежурство на стене. Зарудный добровольно вызвался остаться на ночь на «крыше» блока, внутри которого лежала Линда. Нагретая костром крыша какое-то время должна была сохранять тепло, и здесь, несмотря на ночную прохладу, можно было спать даже с некоторым комфортом.
Гранту и Хорсту пришлось довольствоваться соседним холодным блоком, отверстие в котором оказалось слишком низким, и разжечь в нем костер не удалось из-за недостатка кислорода.
Среди десятков валявшихся вокруг блоков, конечно, можно было найти еще один, с подходящим расположением отверстия, но Зарудный попросил всех держаться поближе, и, недовольно ворча, двое мужчин с трудом залезли в узкое отверстие соседнего блока. Вскоре оттуда гулко, словно из глубокого колодца, донесся голос Гранта:
— Мы здесь как в мышеловке! Если пожалуют песчаники, не успеем даже выбраться!
— Я скажу вам об этом заранее, до того, как эти монстры успеют нанизать вас на вертел, — пообещал Зарудный, но, почувствовав, что его шутка не воспринята слушателями, добавил: — Их любимое блюдо — инспекторы внеземных поселений. Но таковые появляются здесь редко, и бедным тварям приходится выдерживать диету многие годы, зато сегодня их наконец-то ждет пиршество.
Демонстративно усмехнувшись, чтобы показать, что усилия Зарудного не пропали даром и его юмор воспринят благосклонно, Ротанов полез на стену.