Хроники Кадуола
Шрифт:
«Его зовут Бенджами, — отозвался Глоуэн. — По меньшей мере, я так думаю. И что произошло потом?»
«Ничего особенного. Меня сбросили в яму, и в яме я оставался. Через два-три дня кто-то пришел на меня посмотреть. Не мог толком разглядеть эту фигуру — видел только силуэт на фоне полуденного солнца. Но голос! Я этот голос где-то слышал, я его ненавижу! Тягучий, противный, издевательский! Он сказал: «Шард Клатток, здесь тебе предстоит провести остаток твоей жизни. Таково твое наказание». Я спросил: «Наказание — за что?» «Что за вопрос! — ответил голос. — Подумай о том, сколько страданий ты
«Кто, по-твоему, тебя навестил?» — спросил Глоуэн.
«Не знаю. Честно говоря, я мало об этом думал».
«Если хочешь, я расскажу, что случилось со мной, — сказал Глоуэн. — Это длинная история. Может быть, ты предпочитаешь отдохнуть?»
«Я только и делал, что отдыхал. Я уморился от отдыха».
«Ты голоден? У меня в рюкзаке есть походные рационы».
«Съел бы все, что угодно — только не здешнюю баланду».
Глоуэн вынул пакет с твердой копченой колбасой, сухарями и сыром и передал отцу: «А теперь — слушай, что случилось после того, как Керди Вук и я улетели с космодрома станции».
Глоуэн говорил целый час и закончил описанием завещания Флоресте: «Меня не удивило бы, если бы оказалось, что тебя приходила навестить Симонетта собственной персоной».
«Может быть. Голос был какой-то странный».
Начался ливень, грохотавший по крыше так, будто на нее валилась сплошная стена воды. Время от времени Каткар выглядывал из дверного проема. «Дождь не кончается дольше, чем обычно», — заметил он.
Шард мрачно рассмеялся: «Рад, что не сижу в яме! Приходилось часами стоять по пояс в воде».
Глоуэн обратился к Каткару: «Сколько там крысиных нор?»
«Три. До сих пор занята была только одна, Шардом Клаттоком. Но сегодня вечером привезли еще одного».
«Вы носили ему баланду — кто он?» — спросил Глоуэн.
Каткар неуверенно покачал в воздухе ладонью: «Я не обращаю внимания на такие вещи. Я только выполняю приказы, чтобы спасти свою шкуру — больше ничего».
«Тем не менее, вы, наверное, заметили заключенного».
«Да, я его видел», — признал Каткар.
«Продолжайте. Вы его узнали? Слышали его имя?»
Каткар отвечал исключительно неохотно: «Ну, если хотите знать, за ужином два йипа обсуждали его участь и очень веселились по этому поводу. Они упомянули его по имени».
«И как его зовут?»
«Чилке».
«Что? Чилке — здесь, в яме?»
«Да, именно так».
Глоуэн поднялся и выглянул из двери. Ливень мешал разглядеть что-либо, кроме смутных ореолов фонарей на частоколе. Вспомнив о Бодвине Вуке и его знаменитой предусмотрительности, Глоуэн оценил риск, стараясь не поддаваться эмоциям — но колебался меньше минуты. Передав один из пистолетов Шарду, он сказал: «Ниже по склону, за первым оврагом, я оставил гусеничный вездеход. Прямо за ним — заметное огнеметное дерево. У подножия вулкана, там, где его огибает излучина реки, ты найдешь автолет. В том случае, если я не вернусь».
Шард молча взял оружие. Глоуэн подал знак Каткару: «Пошли!»
Каткар отступил на шаг и возмутился: «Нельзя испытывать удачу слишком часто! Разве вы не понимаете? Побеспокойтесь о себе, жизнь и так достаточно коротка. Нужно идти вперед, а не возвращаться за упущенными возможностями. Неровен час, всех нас засунут в крысиные норы!»
«Пошли!» — повторил Глоуэн и стал спускаться по лестнице.
«Подождите! — закричал Каткар. — Там хищники!»
«Слишком сильный дождь, — отозвался Глоуэн. — Я их не вижу, они меня — тоже».
Бормоча проклятия, Каткар тоже спустился по лестнице: «Это глупо, безрассудно!»
Глоуэн не обращал внимания. Нырнув в каскад воды, он подбежал к воротам. Каткар спешил за ним, продолжая жаловаться, но ливень заглушал его восклицания. Открыв ворота, они снова проникли внутрь.
Каткар прокричал Глоуэну на ухо: «Во время дождя иногда включают датчик перемещения. Лучше всего действовать так же, как раньше. Вы готовы? Налево, к скале!»
Крадучись, они быстро пробрались вдоль частокола к каменному уступу, обливаемые шумным, теплым душем с неба. Под уступом они задержались. «Теперь ползком! — кричал Каткар. — Как раньше! Не отставайте, или вы меня потеряете». На четвереньках, увязая в грязи, они поспешили вверх мимо первой «крысиной норы» и, обогнув очередной скальный уступ, спустились в узкую ложбину. Каткар остановился: «Здесь!»
Глоуэн нащупал решетку и позвал, обращаясь к темному провалу: «Чилке! Ты здесь? Ты меня слышишь? Чилке!»
Снизу донесся голос: «Кому нужен Чилке? Не беспокойтесь, от меня вы ничего не дождетесь».
«Чилке! Это Глоуэн! Встань, я тебя вытащу».
«Я уже стою — чтобы не утонуть».
Глоуэн и Каткар отодвинули решетку и вытащили Чилке из ямы.
«Приятный сюрприз!» — заявил Чилке.
Решетку установили на прежнем месте; все трое поползли к частоколу, пробежали, пригибаясь, к воротам и выскользнули наружу. На какое-то мгновение, казалось, ливень утих. Каткар вгляделся в темноту и предупреждающе зашипел: «Глат! Уже подбирается! Быстро, к дереву!»
Втроем они пробежали к дереву и взобрались по лестнице. Каткар успел привязать заслонку к крыльцу прежде, чем что-то тяжелое потянуло лестницу так, что крыльцо прогнулось.
Каткар обиженно обратился к Глоуэну: «Надеюсь, среди арестантов больше нет ваших друзей?»
Глоуэн проигнорировал его слова и спросил Чилке: «Как ты здесь очутился?»
«Все очень просто, — отозвался Чилке. — Вчера утром на меня напали два человека, надели мне на голову мешок, связали мне руки липкой лентой, засунули меня в наш новый автолет J-2 и поднялись в воздух. А потом я оказался здесь. Кстати, один из нападавших — Бенджами, я узнал сладковатый запах его помады для волос. Когда я вернусь на станцию, его придется уволить. Не заслуживающая доверия личность».
«Что случилось, когда тебя привезли?»
«Я слышал какие-то новые голоса. Кто-то отвел меня в сарай и сорвал мешок у меня с головы. Затем произошло несколько непонятных вещей; я все еще пытаюсь в них разобраться. В конце концов меня подвели к яме и столкнули вниз. Вот этот господин принес мне ведерко каши. Он спросил, кто я такой, и предупредил, что пойдет дождь. Больше никто не приходил — пока я не услышал твой голос. Очень рад, что ты обо мне вспомнил».
«Странно!» — пробормотал Глоуэн.