Хроники Кэрона
Шрифт:
Я тоже когда-то была в числе мелких, которые восторженными, огромными глазами следили за этим процессом в живую, и в груди селилось чувство восторженности и гордости. Правда, не понятно за что – никого из них я не знала, но оно было и приходилось с ним мирится. Возможно я гордилась самим местом, самой академией – её нравами, традициями и атмосферой. Вот тебя обучают рунам, различным практикам как быстрее и эффективнее создавать и применять их в бою, а вот ты в симуляции пульта управления боевого дредноута или ещё какого-то корабля. И вот эта тонкая грань между магией и технологией, которая тут царила мне очень нравилась. Как-то раз Стас нашёл несколько фильм с Асшара, вечером было ничего делать, решили посмотреть.
Я думала, что этот день пройдёт гладко. Без внезапных утаскиваний преподами, без подстав от судьбы-матушки и прочих неприятностей. Это был единственный день в году, кроме каникул, когда нам всем официально можно было свалить из академии и побродить по городу. Сиопий был замечательным, красивым и интересным. От различных лавочек с милыми на вид побрякушками, которые могли при правильном использовании пол мира разнести на нано-атомы, до обычных уютных кафешек, которые тавернами назвать язык не поворачивался. Разумеется, мы выбирались и в другие дни, редко правда. Когда не стояло по несколько пар от заката до рассвета или между ними были большие окна.
Город находился в пяти, или как тут говорили, в одном миро. Считайте сами, что чему равно. Я так и не привыкла в обыденной жизни к местным исчислениям всякого расстояния, массы и так далее по списку. Обходилась как то асшарскими, правда, на всяких контрольных это играло со мной злую шутку. Не один раз я потом спорила с учителем, что решение-то правильное, просто в других измерительных единицах.
В Сиопии мы разошлись. Олеся, по традиции, утащила меня пить кофе в местную забегаловку, достаточно, кстати, уютную. Что нравилось мне больше всего в ней – так это совы. Очень милые совы, которые были повсюду и легко могли усесться тебе на плечо и угухать. Вот думай после этого – перекурила или правда пернатая на тебе сидит. Хорошо освещённое помещение на первом этаже невысокого здания, с окнами от пола до потолка. Столики на двоих или четверых – мы выбирали крайний у окна, заказывали кофе, какой-нибудь десерт и на время забывали, что завтра нас вновь ожидает трешовое обучение. Хотя, кофе – это относительно. Напиток был крайне на него похож, чуть более сладкий сам по себе, как будто в него присыпали ложки три сахара. Но сестрёнке и этого было мало – она добавляла ещё две, буркала «отвали, я сладкоежка» и улыбалась. В такие моменты я любила её ещё больше.
Парни, с совершенно заговорщицкими лицами свинтили куда-то в северную сторону, там продавалось оружие, стояли кузни, ювелирки и все прочее, связанное с металлами и камнями. Ульяна направилась к книжным – как обычно потратить все накопленное на какую-нибудь старую книгу, написанную на хрен пойми каком языке. Потом она не будет вылезать из неё несколько дней, в конце выяснится, что языка она до этого не знала и учила по ходу чтения. Я, как обычно, буду в тихом ауте от происходящего.
Двадцать третьего числа цены на все существенно поднимались. Как раз из-за студентов – все прекрасно понимали, что у кэроновцев водятся деньги, погулять им захочется, поэтому выбора у них не будет. Если обычно наша посиделка с Лесей обходилась максимум золотых в десять, без учёта чаевых, то тут могла дотянуть и до двадцати – зависело от того, дождались мы обеда в академии или нет.
– Два мифио, пожалуйста. И по шоколадному пироженному каждой, – обратилась я к эльфийке, что подошла к нам. Сестра искоса разглядывала фигуру девушки, я уже даже не удивлялась. Ко мне не лезла между ног – и ладно. А официантка попалась симпатичная – с острыми, аккуратными ушками, белыми волосами, убранными на затылок
– Девушки желают что-нибудь ещё? Вина, закусок? У нас сегодня акция на драконье, – ангельским голоском спросила эльфийка.
Леся тихо вздохнула, отвернулась, закусила губу. Нимфоманка. Я пригляделась к бейджику.
– Спасибо, Миоронса, не нужно. Если потребуется, мы подзовём вас. И будьте добры, принесите пепельницу. Насколько я помню, у вас можно курить.
– Как девушки пожелают, – она мило улыбнулась, я успела углядеть маленькие клычки. Полукровка или нарощенные, интересно? Официантка удалилась, Олеся выдохнула, опустив голову.
– Что с тобой? – я улыбнулась, – Влада не хватает?
– Он усиленный боевой курс взял. Ты слышала последние две недели стоны из ванной? Я тоже их не слышала. И нигде в других местах тоже.
Сестра нахмурилась, скосив взгляд к барной стойке. Скорее всего на того парня, что в костюме натирал винный бокал .
– И почему у них всех такая манера принимать заказ? – задумчиво спросила я больше себя, чем Лесю. Сестра все же оторвалась от созерцания оголённых рук кого-то среднего между эльфом и драгом, и ответила.
– Это ещё со времён рабства осталось, когда официантами были только рабы хозяина заведения. В Кэроне этого давно нет, как и рабства, да и не было вроде никогда. Но почему-то такое обращение превратилось в одну из форм этикета гость-официант.
Через пять минут принесли кофе, пофиг, что называется по другому. Я осторожно сделала первый глоток – горячий.
– И? Как это понимать?
– Что именно? – я опешила, сестра смотрела на меня как-то странно.
– С каких пор ты зовёшь Михеева к себе в кровать?
Я зависла, припоминая события трёх-недельной давности. Было такое.
– А нельзя? Мне было грустно.
– Знаешь, как он обычно особей другого пола утешает?
– Леся, – я поморщилась, нажав на пепельнице небольшую кнопку. Нас окутало воздушным барьером с фильтрацией воздуха. В данную секунду я загрязняла экологию, какой-то всеми забытой планеты. Обычно «вентиляция» переносилась в такие места, – Сколько раз мы с ним спали вместе? Знаешь, поговорка по Кэрону ходит – Михеева на чай не зови, новым позам из Камасутры научишься. Все ещё не знаю ни одной.
Сестра прыснула, синхронно со мной вытаскивая сигарету и подкуривая от огонька на пальце.
– Ну да, в целом это правда. Он после этого задания в Фаре разошёлся, видать в башке Вестейда действительно много чего было.
– Кстати про всю эту порнографию, – я полезла в рюкзак, достав тетрадку. – Я тут выцепила семейную печать Кристофера. Личную, а не официальную.
Вышло это случайно – наткнулась на Лиду в коридоре, секретарша ужасно куда-то спешила, пихнула мне стопку каких-то писем, в спешке объяснила куда, кому и как, а затем отправилась по делам. Скреплённую сургучом, по старому, печать узнать было не сложно – она отличалась от нескольких других. Но самым сумасшедшим являлся забавный факт, о котором я собиралась умочлать. Пусть буквы были языка древнего, но неизменно в них угадывался акцент. Нарочитый, специально туда помещённый.
Я писала точно так же первые два года, потому не узнать не могла – в печати были отголоски русского языка.
– Серьёзно? – Леська чуть ли не вырывала у меня её и рук, пролистала, достав небольшой пергамент из середины, – Забавно. Найдём Ульяну, спросим, может знает.
– Незачем, – я выдохнула дым в сторону, забрала у сестры листок, положила его на стол, – Тут две буквы, это ежу понятно, при более детальном рассмотрении можно даже две фамилии углядеть. Только вот…
Я закусила губу, убрала распустила волосы и принялась собирать их снова в хвост, плюнула на затею и убрала их за уши.