Хроники Кэрона
Шрифт:
– Ёжик с тобой, не насиловать же, – После минутного, неловкого молчания выдал Михеев, – Я могу хотя бы на что-то рассчитывать сейчас?
– Можешь, – я быстро чмокнула его в щеку, чувствуя, как постепенно к лицу подкатывает краска, – Я спать.
Прекрасно понимаю, что он имел в виду, но поддаваться на провокации я не собиралась. Послышались ругательства, парень подорвался с кровати, просидел какое-то время и ушёл в маленькую комнатку в правом углу.
Я подтянула улетевшее на пол одеяло, накрылась им, свернулась в калачик. Сердце стучало как бешеное, но заснуть все таки не помешало. Я даже не проснулась,
Разбудило меня солнце – одна из надоедливых звёзд светила прямо на лицо, так что открыв глаза, я сразу же зажмурилась, в голове кто-то ухнул молотом по мозгам. Попытавшись рядом нащупать тело друга, я повторно продрала глаза – кровать была пустая. Вздох. Так, а…? Мне не приснилось? Короткий осмотр себя показал, что из одежды на мне было только нижнее белье – до застёжки бюсгалтера Михеев попусту не добрался. Не приснилось. Я легла на спину, закинув руку за голову. Черт.
– Проснулась?
Резко поворачивать голову было совершенно плохой идеей, я поморщилась. Стас вышел из ванны в одном полотенце вокруг бёдер. И на том спасибо.
– Можно и так сказать.
Одежда оказалась аккуратно сложена на стуле. Проблема вырисовывалась новая – до него нужно было дойти. Не то что бы я стеснялась, мы жили в одной комнате без стен несколько лет, но после вчерашнего как-то стремновато было. Ну, была не была. Я откинула одеяло, соскочила с кровати. Деревянный пол слабо и жалобно скрипнул,.
– Ты красивая, – парень буквально пожирал взглядом, наблюдая за моими действиями. Первой решено было накинуть рубашку. – Тебе говорили?
– Кроме тебя и Олеси? Нет, – Я застёгивала пуговицы.
– Зря.
Он картинно вздохнул, тряхнув головой – с волос во все стороны полетели брызги воды.
– В любом случае давай об этом забудем, хорошо? – я накинула поверх портупею для посоха, – Это было просто по пьяни и ничего не значит.
– Ага.
Но буркнул он крайне не убедительно и даже несколько расстроено. Я только вздохнула. Быть динамо не лучший вариант развития событий, но не давать же ему только из-за чувства вины и надоедливой совести? Мне хотелось что-то ещё ему сказать, может утешить, но вот как – я представления не имела. Тип… не парься, скоро будем в общаге – вечером кого-нибудь подцепишь? По тебе половина женской аудитории в академии сохнет, проблем с этим не будет? Как-то не особо радужно. И что мне сейчас скребёт на душе когтями, интересно? Чувство незавершённости? ещё что? Разобраться в этом сейчас было сложно, поэтому решила отложить все размышления этой темы на потом.
– Только не говори мне что ты все остановила из-за того, что по кому-то сохнешь, – внезапно сказал капитан, тон у него был достаточно злой.
– Нет. А почему? – уголки моих губ слегка поползли вверх, – Мне нельзя по кому-то сохнуть?
– Можно. По мне.
Ладно хоть не пила ничего в этот момент, точно бы поперхнулась.
– Что, прости?
– Лена, – он сделала максимально серьёзное выражение лица, – Если я когда-нибудь увижу тебя в нашей или чужой комнате с кем-то в постели, я набью ему морду.
– А если это будет Олеся?
Это удивление, граничащее с одним не приличным словом, в глазах я запомню на всю жизнь. Оно того стоило.
– Ладно,
Стас проморгался, начал одеваться.
Я думала, что это все сюрпризы и сцены неловкости, по крайней мере на этой неделе, но нет. Судьба-матушка так не думала и явно ехидно хихикала, потирая лапки, когда мы летели в сторону академии. Часы завибрировали при переходе через барьер, невидимую границу, которая сотрёт в порошок любого, у кого нет опознавательных радаров, выдающихся студентам, преподавателям и другим нужным в академии лицам. Тем, кому в Кэрон нужно было, родителям учащихся, например, оставалось только ждать у главных ворот, заранее оповестив Кристофера о своём приходе.
По коридорам общаги мы шли в спешке – хотелось успеть на пары. Оказалось, что проспали мы достаточно долго, потом ещё какое-то время потратили на то, что бы поесть – все равно завтрак, во сколько бы постояльцы не встали, входил в стоимость аренды. Поэтому сейчас нужно было экстренно собираться на пару, первый раз за несколько месяцев она стояла всего лишь одна.
Я толкнула дверь первая, тут же закрыла обратно, по спине пробежал холодок. Михеев налетел на меня, я повернулась к нему, все ещё сжимая ручку двери.
– Ты не хочешь этого видеть.
– В смысле? – парень нахмурился, без особых усилий отодвинул меня и прошёл в комнату. Ну, как прошёл? На долю секунды он задержался на пороге. Картина представлялась следующая: Ульяна с Кастиэлем лежали в одной кровати. Голова девочки покоилась на груди ангела, брат явно оборвал её на какой-то фразе. Кас же, поглаживал её по оголённому плечу, умиротворённо прикрыв глаза. Одеялом парочка была закрыла на половину – был виден крепкий торс ангела и оголённая полностью спина Ули.
– Какого…? – я попыталась поймать кэпа за руку, но не успела, тот рванул вперёд. Парень успел только вскочить и тут же получил удар в челюсть, отбросивший его через кровать. Ульяна коротко вскрикнула.
– Я просил тебя приглядеть за её психическим состоянием, кретин!
Седой сжал кулак, собирая в него электрическую энергию.
– Ей шестнадцать!
– Да ладно, всё законно!
От первого снаряда парень смог увернутся, ласточкой сиганув за следующую кровать. Клубок разбился о броненепрошибаемое дерево. Я смотрела на эту ситуацию с некоторым непониманием происходящего. Единственное, что меня смущало – натура нашей подруги. Она всегда мне виделась робким и стеснительным воробушком, если Ульку не крыли припадки. За возраст брат он не мог ей ничего сказать, порог совершеннолетия в Кэроне определяется возрастом как раз в шестнадцать. Я молчу про то, во сколько сам Стас начал половую жизнь.
– Слушай, – я крикнула погромче, что бы он наверняка услышал и добавила немного истеричности, – Это ты сейчас говоришь? Ты со скольки сам-то по койкам прыгаешь, а? И к тому же, этой ночью меня соблазнял!
– Чего?!
Все дружно, в том числе и прикрывающаяся одеялом Уля обернулись на дверной приём. Кастиэль, высунувшись из укрытия, присвистнул, Кэп, как мне показалось, сглотнул. Там стояла Олеся.
– Михеев, ты охренел?!
Мне хотелось превратиться в котика. Котиков не калит происходящее у кожаных мешков, их гладят, любят и кормят. Котики хорошие, котики всем нравятся. Ибо абсурдность происходящего начала потихоньку достигать своего апогея.