Хроники крови. Пенталогия
Шрифт:
Задыхаясь, она упала на колени, не в силах совладать с сильнейшей, неукротимой рвотой, волосы окровавленными спутанными прядями падали ей на лицо.
– Я. Не. Умру. Так. Я… – Не так-то легко расстаться с собственным высокомерием, когда оно давно стало частью твоей жизни. – Жива. А вы – мертвы!
Дженнифер Муи торжествующе подняла голову. Тени зашевелились. И тут она увидела… Ну да, это два последних донора. Тело одного они даже не похоронили. Просто бросили в залив. Второй же и вовсе им не пригодился… А вот и другие…
Они смотрели
И все они были мертвы.
А потом они закричали. О несправедливости. О воздаянии. О мести.
Заставляя доктора Муи принять смерть, которой она их подвергла.
*
Прямо на крышу фургона, издав отвратительный чавкающий звук, упало тело женщины. По нему пробежала длинная судорога; еще некоторое время подергивалась одна нога, после чего наступил конец.
А в десяти футах, на счастье не задетая осколками разбитого стекла, белая как снег Патриция Чейни отчаянно вцепилась в руку своего оператора.
– Т-ты… ты снял это? – выдохнула она: голос повиновался ей с трудом. Патриция Чейни, хоть и была фанатиком своего дела, никак не могла прийти в себя от ужаса. И даже много позже ей совершенно не хотелось вспоминать крик падающей женщины, намного приятнее звучал ее собственный крик, чем замораживающий кровь вой, все набиравший силу, пока вдруг внезапно не оборвался навеки. Но сейчас журналистку волновало совершенно другое.
– Ты все заснял?
Брэд кивнул, все еще глядя в объектив с той отрешенностью операторов, которая присуща их брату по всему миру, от Северной Ирландии до Стамбула.
– Я-то думал, что в этих квартирах установлены небьющиеся стекла…
– Так и есть, только и их при желании можно разбить.
– В самом деле? И как же ей удалось это сделать?
Осколки стекла были повсюду. Стеклом было усыпано и тело, в котором во время падения еще теплились искорки жизни, а теперь это уж точно был труп, а не живой человек.
Репортер и оператор немного помолчали, после чего Патриция протянула оператору мобильник и велела позвонить в полицию. Сама же поспешила к фургону, на ходу составляя план, что необходимо сделать, кому позвонить и как лучше обыграть недостаточное освещение.
– И теперь, – произнесла она, дотянувшись до микрофона, находившегося внутри машины, – наш репортаж… – произнося эти слова, Патриция Чейни едва увернулась от свисавшей с крыши машины ноги.
*
– Мы ведь все с самого начала знали, что произойдет, – сказал Селуччи, опершись на оконное стекло. – Знали!
Вики обняла его за плечи и бережно отвела от окна.
– Никто не знал, что так получится, – с нежностью в голосе произнесла она.
– Нет, мы знали. Мы знали, что призраки несут с собой смерть. Ведь они убивали и раньше.
– Она сама выпрыгнула из окна, Майк. Никто ей не помогал.
– Мы знали, – повторил он, упрямо качая головой. – Мы знали об этом.
Женщина обхватила голову Селуччи руками и привлекла его к себе.
– Нет,
не знали,
– произнесла она с убеждением.
*
Полицейские, пришедшие их опросить – обычная процедура при подобного рода происшествиях, – были неожиданно удивлены.
– Майк Селуччи? Где-то мы слышали ваше имя-. – Молодой полицейский наморщил лоб. – Детектив, вы случайно не заявляли о пропаже вашего фургона?
– Это не его, а мой фургон. – Вики предостерегающе посмотрела на друга. Лучше, если не он будет вести переговоры с представителями правоохранительных органов. Майк слишком долго работал в полиции, ему легко забыть, что закон не всегда объективен. – Он сказал, что припарковался в запрещенном для этого месте. А потом, оказавшись на другом конце города, не успел его забрать.
– В этом больше нет надобности. Ваш фургон переместили на полицейскую стоянку. Его чуть было не угнали, но наши сотрудники подоспели вовремя. Ничего не пропало, не волнуйтесь. Единственный документ, который нашли в машине, – это листок бумаги в бардачке, на котором было написано ваше имя. К настоящему моменту удалось выяснить, где зарегистрирован фургон, но на вас мы так и не вышли, мисс э-э… – он сверился с протоколом, – Нельсон.
– А как же регистрационные номера? – в голосе Вики звучала неприкрытая ирония.
Полицейский покраснел. Эта женщина явно его смущала. Идиотское чувство. Как будто он был нашкодившим мальчишкой, а не офицером, вот уже три года как доблестно служившим в рядах полицейского департамента Ванкувера.
– Понимаете, последнее время у нас столько работы… Небывалый взлет активности организованной преступности, да тут еще два дня назад вся компьютерная сеть полетела. Только сегодня утром удалось все починить.
– Так что там все-таки с моим фургоном?
– Да я же говорю: с ним все в порядке. Насколько мне известно, он ничуть не пострадал.
– Вот и хорошо.
Когда она ему улыбнулась, молодой человек внезапно обрадовался, что у него на коленях ноутбук. В ней было что-то такое, что заставляло его чувствовать себя так, как, наверное, чувствует себя щенок, которого хозяин почесывает за ушком…
– Давайте вернемся к происшествию…
– По правде говоря, мы ничего не видели.
– Как, вообще ничего?
– Видите ли, мы были заняты.
– Заняты? – Полицейский покраснел еще больше, охнул – и очень быстро удалился. Внезапно он почувствовал жгучую зависть к мистеру Селуччи. Такая женщина рядом! Интересно, и как это у старика сердце выдерживает?
– Весь мир становится моложе, – проворчал Майк, когда за зеленым, совершенно готовым влюбиться юнцом захлопнулась дверь. – Не могу сказать, что мне это сильно по вкусу.
– Ты как хорошее вино, – невнятно проговорила, прижавшись к его груди, Вики, – с годами становишься все лучше.