Хроники Ликтора. Том первый
Шрифт:
– Профессиональнее? – я охренел. – Да ты видел, как я тому ублюдку башку с шестидесяти пяти метров снёс?
– Не при детях же! – как-то странно зашипела на меня зарёванная женщина из глубины комнаты.
– Простите, – я ощутил укол стыда. Неприятный, но до боли знакомый. – В общем, всё кончено. Но на всякий случай не высовывайтесь и ждите стражей.
Я уже стоял в коридоре, когда говорил это. Глава семьи Славянко слушал и медленно кивал, а его взгляд был направлен сквозь меня в сторону квартиры Викшиных.
– Ах да, у меня личный вопрос, – вспомнил я. – У вас не найдется ниток?
– А? – не
Я обернулся, чтобы понять, что привело мужчину в такой ступор. Голограмма всё так же загораживала проход в квартиру, на двери которой красовалось большое кровавое пятно вперемешку с ошметками черепной коробки и мозгов, медленно стекавших вязкой массой из зияющей дыры посередине. Из-за покорёженного металла дверь не была задвинута до конца, однако это не мешало торчать мужским ногам, удобно развалившимся в проёме.
– Неважно, – наконец ответил я. – Заприте дверь и ждите.
– Гера? – спросил я в ПАДС и, проходя мимо квартиры с трупами, махнул кадету, чтобы она с мистером Гочи следовала за мной.
– Да, да! Уже сканирую авто. Хмм, интересно получается…
– Что такое?
– А ничего. Фургон не угнан, покраска заводская, и авто действительно числится в собственности Дотационной Службы. Жаль водилу, его курьерская служба явно потеряло свое «лицо».
– Паршивый каламбур, – отметил я, выходя из здания.
– Сам виноват, что сейчас хрен опознаешь этого безголового всадника.
– Сатус на что? Не всё пока можно сделать с помощью дронов и камер.
– Это пока, – хохотнула Гера. – Если бы я могла управлять тобой, было бы в разы проще.
– Ага, – я ухватил зависшего в воздухе дрона и, отключив его, убрал в карман. – Поэтому я и развёлся.
– Кхм-кхм… ладно, стражи будут с минуты на минуту, а я займусь анализом. Как освободишься здесь, зайди с кадетом ко мне за результатами. До встречи. – Гера отключилась.
– А что, электронная почта перестала существовать? – непонятно кого спросил я. На улице ни души.
Фургон был новым и блестел чистотой, если не брать во внимание разлетевшееся лобовое стекло и кровавые сгустки по всему салону. Это явно не одобрял покойник, потому что как только я разблокировал жетоном водительскую дверь, тело практически вывалилось наружу, и, если бы не его любовь пристёгиваться, даже когда никуда не едешь, он точно испортил бы мне обувь. А так, мерно стекающая на асфальт струйка крови лишь подтвердила чьи-то мудрые слова: «Безопасность – превыше всего».
Освобождать Сатус от одежды не пришлось, слава Службе и их любви к корпоративной униформе в виде рубашки поло.
– Досье, – произнёс я, подсоединившись к Сатусу.
На ПАДС загорелся экран с данными. Пролистнув ненужные мне пол, имя и тому подобное, я остановился на графе трудоустройство:
«На основании доверенности № 843Е31М, действующей до 175 года Илона, Хуан Свиридов является сотрудником Дотационной Службы на должности «младший помощник отдела логистики». Занимает текущую позицию с 172 года Илона, и его полномочия действительны по настоящее время».
Черт. Гражданин. Знал ли ты, Хуан, кого развозишь по приютам? Если нет, тогда, очевидно, знал тот, на кого ты работаешь. Вернее, работал.
Меня не съедало чувство вины или что-то вроде этого, но некий импульс заставил пролистать ленту обратно до графы возраста. Парню был двадцать один год. Мог ли я не убивать его? Неужели из-за того, что так рьяно нырнул в работу, чтобы просто быстрей забыться, я потерял хватку? Может, меня выбила из колеи кадет Эбберт, явно призванная на замену? А я так хотел показать, что эта работа не для неё, решив, будто горы трупов будут выглядеть убедительнее, чем простой совет от бывалого Ликтора: «Убирайся, пока есть возможность! Уходи, пока не свихнулась! Беги, пока тебе не начало нравиться». Ведь, вернув доступ к камерам, я вполне мог попросить Геру заглушить двигатель пикапа удаленно и просто поймать парня. Нет. Я сделал все правильно. По всем признакам они были в сговоре. Был ли Хуан в курсе, чем занимались возимые им Туши, или нет – уже неважно. Он, так или иначе, соучастник. Если он был с ними заодно, то есть целый ряд причин, почему у меня имелось право застрелить его.
Причина первая. Если у их главаря имелся доступ к включению/отключению камер, то мог быть и у человека, который остался на улице ждать всех в фургоне, а значит, он мог знать, что я иду, и, даже если бы удалось оперативно заглушить двигатель его фургона, он либо успел бы сбежать, либо был бы готов к встрече.
Причина номер два. Туши были вооружены, значит, и водитель мог держать руку на рукояти пистолета, а это еще один довод против того, чтобы давать возможность сопротивления аресту. С камер Гера вряд ли полностью смогла бы просканировать человека в фургоне, а при использовании дрона сильно возрос бы шанс обнаружения.
Третья причина. Мы имеем дело с организованной преступностью. Шпана так не готовится, а тут был не просто план и оснащение – проводился анализ предыдущих действий и вносились корректировки. И этим наблюдателем со стороны вполне мог быть тот, кто остаётся ждать на улице. Быстрые жесткие меры просто необходимы.
Последняя же причина – это кадет. Действия этой банды не только точны и спланированы, но и довольно фанатичны, жестоки. Если бы я не справился с поимкой Хуана, Лина Эбберт, стаж оперативной работы которой один день, конечно, могла бы стать героем, поймав и главаря, и его сообщника, но, скорее всего, имея в арсенале тазер и дубинку, вряд ли сподобилась бы что-то противопоставить этим мясникам.
А значит, помимо наших жизней, под угрозой была семья Викшиных и прятавшая их семья Славянко, а также информация, которую может поведать мистер Гочи.
– Сэр?
Поэтому меня не съедает чувство вины, Хуан. Но я найду ответственного и покараю – это моя работа.
– С–сэр? – донеслось в паре метров от меня. – Все в порядке? Стражи будут с минуты на минуту.
Кадет держала подозреваемого за дубинку, просунув её между связанных сзади рук, а другой рукой, на манер мотоциклетного, сжимала снятый боевой шлем. Лину чуть потряхивало, и она часто и прерывисто дышала. Ее волосы были немного взъерошены. Но явных признаков насилия я не обнаружил, что не скажешь о мистере Гочи. Его лицо опухло от ударов, а волосы свалялись из-за запекшейся крови.