Хроники Максима. Трилогия
Шрифт:
А ведь обряд придется проводить мне. Тарас остался в Ясеневом лесу. Вряд ли я смогу сейчас выудить его оттуда. Вот уж кто любит поразоряться о добром и вечном!
Дежурные стражи лихо щелкнули каблуками при нашем появлении. Маша с любопытством оглядывалась по сторонам.
Да уж, Луноград сильно отличался от городов Лесных эльфов! Легкие, почти воздушные жилища вольготно рассыпались среди деревьев. Центр города занимали трех– и двухэтажные здания административных построек. Чуть в стороне высились шпили Чертога, резиденции
Впрочем, что это я отвлекаюсь?
– Не будем откладывать в долгий ящик! – Я провел Марию за барьер, ограждающий Место Силы.
– Ой, какая прелесть! – вырвалось у нее при виде прекрасной скульптуры девушки, светящейся теплым внутренним светом.
– Это наш тотем, который и придает нам те черты, что свойственны нашему народу, – пояснил я, создавая «воздушное ложе». – А сейчас ты приляжешь сюда. Тебя ждет дивный сон…
– Эй! Мы так не договаривались! – резко обернулась ко мне Мария. – Какой это сон? Что за сон? Не слишком ли ты разогнался, Максим?
Я даже не понял сразу, чем вызвана эта вспышка. Потом в мозгу щелкнуло.
– Я гарантирую тебе своим честным словом полную безопасность! – тихо, но четко произнес я. – Честное слово предводителя эльфийских народов! Этого тебе достаточно? Для того чтобы можно было провести процесс инициации, ты должна погрузиться в транс. Я проведу тебя по этому пути, и не более того. Впрочем, ты можешь отказаться и остаться тем, кем была. Твое решение?
Мария некоторое время всматривалась в меня, потом кивнула:
– Хорошо, я верю. Куда ложиться?
– Сюда! – Я указал рукой на слегка мерцающее «воздушное ложе».
– Раздеваться надо? – Девушка слегка покраснела.
– Да что ты? Совсем не надо! – возмутился я. – Просто ложись и доверься мне.
Струилась сила по моему телу. Она вливалась в меня из тотема, растекалась по мне и собиралась в кончиках пальцев рук. Из них она выплескивалась в Марию, лежавшую в трансе на ложе. Эта сила брала саму суть девушки и лепила из нее новую сущность. Лицо, безмятежное и нежное, трансформировалось в еще более обворожительное лицо эльфийской девы. Легкомысленная цветастая тенниска и бриджи незаметно обернулись легким, струящимся платьем небесно-голубого цвета.
Я сделал шаг назад, любуясь этим светлым существом.
– Вот ты где! – Рядом со мной возник Тарас. – Ого! А ты зря времени не терял! Кто это?
– Мария, – отозвался я. – Мариэль, если следовать нашим обычаям.
– Красивая девушка, – оценил Тарас. – У тебя как, сердце не дрогнуло?
– Да как ты мог такое подумать? – сердито оглянулся на друга я. – Я только сделал то, что должен был. Тебя-то тут не было! Вот и пришлось мне заняться. Давай, буди нашу спящую красавицу! А я пойду перекушу, проголодался что-то.
– Эй! Ты куда? – заволновался Тарас. – Я-то тут при чем?
– Кто предводитель? – обернулся я. – Это твой кадр! Вот и бери в работу. Да, возможно, она захочет вернуться к своим друзьям. Обеспечь! А я пошел.
– Даже так? – Старик, сидящий в кресле, весело посмотрел на Тараса. – Я уж думал, что это выдумки, на какие горазды журналисты. А смотри, эльфы все же существуют, и мой сын – один из них.
– Да, существуют. – Тарас вновь принял человеческий вид и с надеждой посмотрел на отца. – Ты как?
– Нет.
Старческие руки, лежащие на подлокотниках кресла, подрагивали, но взгляд и голос были тверды.
– Но почему? – отчаянно воскликнул Тарас.
– Я прожил человеческую жизнь и умереть хочу человеком, – последовал ответ.
– Но ты же сам говорил, что хотел бы сбросить десятка три лет, – заторопился Тарас. – Ты снова будешь силен и молод, ловок и быстр… Да что там говорить, у тебя будет столько новых способностей!
– Знаешь, сын, открой шкаф и посмотри на мои награды, – медленно ответил Павел Анатольевич. – Открой, открой! Каждый из этих орденов и медалей получен не эльфом, а человеком. И заслужены они кровью и жизнью таких же людей, как и я. Я прожил жизнь человека и горжусь этим. Поздно мне уже переучиваться, да и не хочу!
Тарас беспомощно взглянул на меня. Он прихватил меня с собой для моральной поддержки. Но что я мог?
Мы вышли на кухню. Тарас подошел к окну и долго смотрел во двор, где неспешно текла обычная жизнь.
– Может быть, его усыпить и провести обряд? – наконец сказал он.
– Нет. – Я тоже был расстроен. – Одно дело, когда объект хотел бы, но не верит. И совсем другое, когда не хочет. И твой отец – не единственный. Наверняка будут еще.
– Но это мой отец! Ты понимаешь это? – резко обернулся Тарас. – И я могу это сделать!
– Но он не хочет, – тихо повторил я. – И мы должны уважать его решение. Да, он мог стать молодым и сильным. Но это была бы совсем другая жизнь. Кто-то может принять это. Кому-то это не по силам.
– Ты что, хочешь сказать, что мой батя слаб? – сердито нахмурился Тарас.
– Нет. Не это, – мотнул головой я. – Он силен и тверд. И его жизнь тому подтверждение. Просто он не находит себе места в новой жизни. И у него достаточно сил, чтобы признаться себе в этом.
– Да я найду ему место и цели! – горячо заговорил Тарас. – Но время уходит! Его жизнь уходит. Капля за каплей. Я же чувствую это!
– Но мы не можем этого делать насильно. – Я пожал плечами. – Сможешь его убедить – я только буду рад. Но пока он говорит «нет», и это – нет.
Тарас застонал, сел за стол и, обхватив голову руками, невидяще уставился перед собой.
– Извини, что не могу тебе помочь, – мягко сказал я. – Но я действительно не вижу, что тут можно сделать.