Хроники Мианора
Шрифт:
— Вот уж не думал, что вампир сможет сделать посох некроманта, — грустно прошептал он. — Жаль, я помешал, и ошибка получилась.
— Эрик! Эрик! Живой!
Эрик подскочил на месте и испуганно заозирался. Из толпы выскочил градоначальник, парень двадцати пяти лет, волосы длинные, каштановые, глаза холодные голубые. Он схватил некроманта за шкирку, встряхнул, мигом стерев доброжелательность с лица.
— Отвечай, гнида, какого демона Степь на нас нападает? А, Повелитель Степи?
Над площадью повисла тишина.
— Или не я сумасшедший… — пробормотал
— Хозяин, в городе появился тот некромант, который раньше управлял Степью. Он невольно помешал Дюжине создать артефакт против вас, так что мне не пришлось ничего делать. А насчет отряда помощи… По-моему, они все там сумасшедшие, а командир тем более.
Гоблин с полуоторванным ухом увернулся от пролетевшего в опасной близости от его головы топора, махнул в сторону охамевшего гнома ятаганом, увернулся, отбил удар… Гномы наседали. Казалось, еще чуть-чуть и…
Но тут из очередного неприметного тоннеля вывалилась не меньшая орава гоблинов, и чаша весов торопливо склонилась на другую сторону, невольно расплескав содержимое. К чему бы это?
Во внезапно наступившей тишине раздался оглушительный треск, и все обернулись к алтарю…
Лед подергал цепь, приковывающую его к алтарю. Бесполезно. Покосился на остальных. Непонятно, для чего их разместили на этом камне в виде пятиконечной звезды — головами в разные стороны. Рядом дернулась Лика. Цепи хрупнули, но выдержали.
Дайте мне водицы напиться… Чтобы мог я в ней утопиться…— Риг, заткнись! — вопит Шэм.
Молчание.
— А ведь я здесь уже была.
— Это когда?
— Да заказ был у меня на одного гоблина… Я как раз прямо с алтаря Ила и стащила.
— Что?!
Сбоку вынырнул шаман, потер руки, окинул взглядом пленников…
— Ты-ы-ы!
Да, это был вопль! Шаман выпучил глаза, вперил в наемницу указательный палец и затрясся в праведном гневе.
— Это ты украла жертву с алтаря! Уже принесенную!
— Он был еще живой!
— Какой живой! Я ему самолично в сердце нож загнал!
— Но он же говорил!
— Да мало ли! — взорвался шаман, занося нож над Ригом.
— Он и посейчас живой!
— Да не может быть!
— Кх-кхм.
Тишина. Все шестеро поднимают головы. Прямо над алтарем, вися на одной веревке и болтаясь вниз головой, перед ними предстал Ил. Веревка тянулась вверх к самому куполу, цеплялась за какой-то крюк, а дальше… А дальше в потолке тропинкой уходили выступы и ямки, которыми и воспользовался не в меру прыткий вор, сейчас нахально улыбающийся старому знакомому. Гоблин застыл в немом ужасе.
Веревка треснула, и черноволосый паренек рухнул вниз, прямо на гоблина…
Демонова веревка! Как же так, а? Я попытался подняться с гоблина, на которого рухнул. Зеленокожий довольно быстро пришел в себя, отпрыгнул. Я пакостно улыбнулся. Бедняга задрожал. Я шагнул еще ближе…
— Эй, Ил, может, сначала нас освободишь?
Я растерянно моргнул, хлопнул себя по лбу, шагнул к пятерке, наклонился… И тут понял, что мне все это время мешало. Прямо из груди у меня торчал ритуальный ножичек, всаженный по самую рукоять. Я сам на него упал, и теперь… Мир вокруг поплыл и закружился, я накренился вперед, к алтарю… По лезвию кинжала сбежала капля крови и упала на древнюю, невесть сколько здесь пролежавшую каменюку…
Алтарь треснул и рассыпался прахом, а мои знакомцы рухнули на холодный земляной пол, свободные и растерянные. А следом рухнул я, в темноту первородного мрака…
Лед, нахмурившись, склонился над вором. Как ни странно, крови было мало, но, несомненно, парень был еще жив. Черные волосы разметались по полу, дыхание почти прекратилось.
Гоблин, в ужасе смотревший на то, что осталось от алтаря, выпучил глаза.
— Спасайтесь, братья! Пророчество сбылось! Одна и та же кровь упала на алтарь дважды! И наш бог отвернулся от нас! — возопил он.
«Братья» переглянулись, заорали и бросились в бегство.
К пятерке спешил командир отряда гномов. Через весь лоб у него проходила широкая ссадина, на что тот явно плевал.
— Живой? — с тревогой в голосе поинтересовался он, склонившись над Илом.
— В прошлый раз оклемался и сейчас не сгинет. — В голосе Мэй звучала неуверенность.
Лика вопросительно вскинула бровь.
— В прошлый раз он в сознании около часа пробыл, да еще и шутил. Представляете, захожу я в этот зал, на алтаре парень лет пятнадцати, в груди ножик этот. А он: «Леди, вы не заблудились? Хотите чаю? Угощаю!» И улыбается этак… ехидно.
Повисло молчание.
— Нужно отнести его к целителю! — встрепенулся гном.
Схватил было вора на руки…
— Всегда мечтал покататься на гноме. Ой, а уздечку мне дадут?
Гном закатил глаза, а Лед сделал вид, что закашлялся…
Смотрю в пустоту. Ну вот, я снова здесь.Здесь — это где? Неважно. Неизвестно. Поворачиваю голову… А вот и Он. Смерть. Да, согласен, звучит глупо. У всех Смерть — женщина. Один я такой… неправильный, слабо говоря. Парень поднимается с корточек и с любопытством смотрит на меня.
— Опять. — Мне кажется или в его голосе проскальзывает укоризна? — Может, теперь согласишься?
Мне не стоит спрашивать, я уже знаю ответ, но так уж у нас повелось…
— Согласиться на что?
— На жизнь, — улыбается, уже знает ответ.
— А разве я не жил? — Теперь Смерть должен пожать плечами, рассмеяться и раствориться в воздухе, а я — проснуться неизвестно где с залатанной дырой в груди.
Он смеется и пожимает плечами, а его черты привычно смазываются… но внезапно резко обретают четкость.