Хроники не прошедшего времени. Часть 1. Истории из жизни С. Сидорова в стране Гудка
Шрифт:
– Вадик? – удивился Сидор.
– Да, Вадик. Он меня понял и простил. А ты я смотрю, совсем опустился. Прощай зануда, – и она, развернувшись, побежала к своему Вадику, который поспешно уже открывал для нее дверку машины. Лиза впорхнула на заднее сидение. Вадик строго посмотрел на стоящего посреди тротуара Сидора, сел на водительское место и машина плавно отъехала, оставляя за собой какой-то не здешний, ароматный запах выхлопных газов.
– Ну, чего отец застрял. Мешаешь проходу, – отодвигая Сидора в сторону, прошла мимо компания молодых парней.
–Отец, – усмехнулся Сидор, поправил съехавшую кроличью шапку и побрел привычным маршрутом в сторону к метро.
***
Как-то перебирая вещи в сумке, Сидор достал из бокового кармана томик «Евгения Онегина», брошенного туда случайно
График же самой жизни Сидора однообразно повторялся изо дня в день. Народ в подвале просыпался поздно, когда уже рассветало. Пили чай с хлебом за общим столом. Большинство предпочитало чифирь. Посидев, покурив, поболтав немного, расходились группами, каждый по своим делам. Сидор работал в паре с Цыганом, по очереди. Часа два один сидит у входа в метро, потом его сменял другой. Сидор не любил этих утренних посиделок за столом и уходил первым, пораньше, к моменту, когда основная масса городского люда выбегала из метро и разбегалась по работам. Он покупал в киоске, напротив метро, торгующего шаурмой, черный растворимый кофе в пластиковом стаканчике, садился на ящик не далеко от входа в метро, а второй, пустой стаканчик держал в протянутой руке для сбора мелочи. Нехитрая эта работа располагала наблюдать за людьми, толкающимися вокруг входа в метро. Они приходили, встречались, о чем-то договаривались, кто-то целовался, кто-то наоборот сорился. Здесь сложился уменьшенный макет окружающего общества, полностью отражающего то большое с правительствами, банками телевидением и торговыми центрами. Здесь тоже кто-то правил, продавал, покупал, обменивался информацией, выстраивал отношения. Сидору даже стало нравиться наблюдать за этим бурно живущим маленьким миром, и он здесь впервые осознал себя его частичкой.
Иногда на эту небольшую площадь перед входом в метро приходила молодая еще, слепая женщина, с каким-то внутренне счастливым лицом. Точнее сказать, ее приводила, опрятно одетая старушка. Ставила на асфальт звукоусилитель. Слепая брала в одну руку микрофон, а в другую, обычный пластиковый пакет для сбора пожертвований. Включив усилитель, старушка куда-то уходила, а женщина начинала петь. Она пела высоким и необыкновенно красивым голосом какие-то старинные и очень светлые песни. Она появлялась здесь не часто, раза – два, три в месяц. И Сидор просто с наслаждением слушать ее выступления. С таким голосом, наверное, надо петь в капеллах или в церковном хоре. Сидор на этот случай всегда держал при себе сто рублей, чтобы положить в пакет слепой певице. Часа через два за ней приходила старушка. Она, собрав вещи куда-то уводила женщину вниз по улице, сворачивая в соседний переулок. Обе женщины были чисто одеты и выглядели ухоженными. И Сидора очень заинтересовало кто они, откуда, где живут. И один раз, когда старушка с певицей стали уходить от метро, Сидор, дождавшись, когда они, свернут в переулок, быстро пошел следом. Свернув за угол, он остановился в растерянности от увиденного. Певица стояла, с поднятой вверх головой и улыбалась, а чуть впереди, остановилась старушка с сумкой, для сбора пожертвований, в которой шарил руками полицейский, доставая оттуда деньги. Рядом стоял второй. Это был дежурный наряд полиции, наблюдающий за порядком в этом районе. Этих совсем молодых ребят с наглыми и брезгливыми лицами, Сидор почти каждый день встречал у метро. Но они не трогали бомжей. Василий заранее регулировал с ними все отношения.
– Чего так мало сегодня? – зло спросил первый, доставая пригоршню денег и выбирая из них купюры, бросая мелочь обратно.
– Так, холодно уже долго стоять, – извиняющим тоном произнесла старушка. А слепая продолжала, молча стоять и отстраненно улыбаться кому-то там наверху.
– Теплей одеваться надо, – нравоучительно произнес второй, пряча в карман деньги.
– Что же вы делаете, суки, – Сидор, не отдавая себе отчета, бросился на полицейского, шарившего в сумке и с силой оттолкнул его строну. В тот же самый момент он почувствовал острую пронизывающую боль в районе бедра. Мышцу ноги его свело судорогой, и он упал на асфальт, отключившись от происходящего.
В себя он пришел уже в полицейской машине, ехавшей медленно по улице.
– Очухался, бомжара, – услышал он голос одного из полицейских сидящих сбоку. И тот больно ткнул его под ребро концом резиновой дубинки.
– Хорошо, на него электрошокер подействовал. Что значит зарядить на полную, – заржал первый, за рулем машины.
–Куда, вы меня везете? – еще чувствуя остаточную боль в бедре, произнес Сидор.
– В отделение. Будем оформлять нападение на полицейского, если к вечеру выкуп твои дружки не принесут, – сказал сидевший рядом с Сидором. В это время машина остановилась перед полицейским участком. – Все выходи, приехали, – и он потащил Сидора из машины.
Сначала его посадили на несколько часов в «обезьянник»,– клетку для задержанных в которой спал сильно пьяный мужик. Два раза забирали на допрос к дежурному. Но Сидор естественно, на вопросы – кто он, откуда и где живет, ничего не сказал. Бомж и все. Не помню ничего из прошлой жизни. Его опять вернули в клетку, несильно побили для профилактики, обыскали одежду, вытряхивая из карманов всю денежную мелочь среди которой в руки полицейского попалась завалявшиеся визитка Петра, оперативника из ГБ.
– А, это что такое? – тыкая визиткой в лицо Сидору, спросил полицейский.
– Не знаю. Нашел на улице, – отворачивая лицо, ответил Сидор. Полицейский, снова потащил Сидора в кабинет дежурного вместе с найденной визиткой.
– Старший агроном Петр, – прочитал дежурный. – Так, ты что выходит деревенский, – откусывая бутерброд, посмотрел на Сидора дежурный.
–Я не знаю, это не моя, – отводя глаза в сторону, буркнул Сидор.
– А вот мы сейчас узнаем. Мы все узнаем. – Дежурный, подтянул к себе телефон, и стал набирать номер, посматривая в визитку. – Але. Это ты, что ли старший агроном Петр, – растягивая небрежно слова, спросил в трубку дежурный. – Кто с тобой говорит? С тобой говорит, дежурный Луганского отделения полиции, сержант Птюхин. Понял? А ты, правда, агроном? – спросил сержант, открыв рот, чтобы укусить бутерброд, и так и остался с открытым ртом, слушая ответ трубки.
– Да, товарищ старший лейтенант, – лицо сержанта сделалось испуганно – угодливым. – Поймали бомжа, а у него была ваша визитка, – немного заикаясь, продолжал, объяснять сержант. – Нет, ничего не говорит. Молчит. Понял. Будем ждать, – сержант медленно положил трубку, смотря на нее с откровенным испугом. Потом перевел взгляд на Сидора, проглотил застрявший в горле кусок бутерброда и заискивающе произнес, – Что ж ты друг сразу не сказал, что из ГБ? Они сейчас за тобой приедут. «Приедут, – подумал Сидор, – Вот ты и попался. Глупо получилось как-то», – и он криво улыбнулся.
– Ты, это, ты только на нас не сердись. Я понимаю, что ты агент. Тебе нельзя раскрываться. Ну, а мы откуда знали, – продолжал оправдываться сержант. «Агент?» – пронзило мозг Сидора спасительное слово. И он, встав, подошел к столу и, посмотрев презрительно на сержанта, сказал. «Ладно. Прощаю в этот раз. Пойду я, не буду их дожидаться. Приедут, скажи домой уехал»
– Да, конечно. Может подвести? – засуетился сержант.
– Не надо. Я здесь не далеко живу, – и Сидор, развернувшись, медленно пошел к выходу.