Хроники не прошедшего времени. Часть 1. Истории из жизни С. Сидорова в стране Гудка

Бабин Самуил

– Ну, что сказал? – спросил он.

– Сначала принял на работу. Потом уволил. Завтра снова обещал принять.

– У нас так всегда. Это же министерство культуры, – похлопал по плечу его Степан. – У нас в подчинении сто два цирка.

– И пятьсот шестьдесят клоунов, – добавил Сидор.

– Да. Откуда ты знаешь?

– Меня представили коллективу.

– А ты юморист, – засмеялся Степан и обняв за плечи повел по коридору.

***

Куда же пропал этот водитель, – выйдя на улицу и оглядываясь по сторонам, раздраженно произнес Степан, – Ведь бомбит где-то. Мало ему зарплаты.

– А ты все время в

министерстве культуры работаешь, – спросил его Сидор.

– Да, ты что, – закуривая, выбросил спичку Степан. – Я до этого в овощном магазине работал.

– В овощном?

– Да. Продавцом. Там меня шеф и приглядел. У нас с улицы сюда на работу не устроишься. А тебя я понял, отец Порфирий порекомендовал.

–Кто?

– Да, ладно, – усмехнулся Степан. В это время дверь издательства распахнулась, и на улицу выскочил в одних трусах Строгий. Он с наслаждением глубоко вздохнул и с криком,– «Да, здравствует свобода», бросился бежать вниз по улице.

– Что это, – выронил изо рта окурок Степан.

– Кажется наш шеф, – озадаченно произнес Сидор.

– Так, я за ним, – сделал строгое лицо Степан, – А ты сам иди в министерство. Прямо, километра два пройдешь. Потом свернешь направо и до набережной. Там найдешь, – и он, быстро побежал вслед за удаляющемся Строгому.

– На, банкете увидимся, – раздался напоследок крик Степана. Сидор постоял, немного глядя вслед убегающим, и удивленно пожал плечам, пошел в указанном направлении.

Пройдя немного, он остановился у стеклянной витрины японского ресторанчика и стал через стекло рассматривать зал. Ресторанчик только открылся, и внутри было не много посетителей. Денег у Сидора не было, да и есть он не хотел. Просто ему очень нравилось смотреть на официантов, работающих в этих ресторанах. Совсем молодых юношей и девушек, в длинных передниках, внимательных, в полупоклоне и всегда с улыбкой, выслушивающих заказ или занимающихся сервировкой стола. Сидор испытывал, какое эстетическое наслаждение от этого продуманного веками и такого простого ритуала подачи еды. У себя в компьютере он собрал коллекцию рисунков японской одежды, фотографии и рецепты блюд. Он изучил походку, повороты и поклоны, обязательные на подобных церемониях. Он в глубине души мечтал работать в таком ресторанчике и именно официантом. И даже несколько раз попытался устраиваться на работу, но его не брали из-за возраста. А один управляющий, посоветовали с иронией идти продавать на улице петушков, на палочке.

– Разрешите, – сзади кто-то похлопал Сидора по плечу. Он оглянулся. Перед ним стоял молодой парень со стремянкой и ведром в руке.
– Мне витрину помыть надо, – сказал парень, выставляю стремянка.

– Да, да, конечно, – Сидор оглядел еще раз зал ресторанчика и пошел, не спеша вверх по улице.

Уже подходя к министерству рядом с Сидором притормозила машина Строгого из которой на тротуар выпрыгнул Степан.

– Все нормально, – улыбнулся он. – Поймали шефа. Отправили на скорой в психушку.

–Что с ним?

– Обычная история. Не умеренный алкоголь. Через недельку вернется, – беззаботно ответил Степан, входя в холл министерства и показывая корочки охраннику.

– Время еще есть пойдем в буфет, выпьем по маленькой. Снимем стресс, – и Степан потащил Сидора за собой вниз по лестнице. В буфете Степан заказал два по сто грамм, и они расположились в углу за столиком.

– За культуру. Как любит говорить шеф, – поднимая бокал произнес Степан. Они чокнулись, выпили. К их столику в это время подошел высоки гражданин:

– Министру очень понравилось ваше выступление вчера в Среднем театре.

– Спасибо, – скромно ответил Сидор.

– Надо, чтобы и сегодня пароходные гудки прозвучали.

– Где же я их возьму, – растерялся Сидор.

– Ищите. Это пожелание министра, – двусмысленно произнес господин и вышел из буфета.

– Кто это?

– Помощник министра. Мастерски играет на бильярде. Оттуда и попал в министерство,– отрекомендовал высокого Степан и пошел к стойке заказывать по второй. Они выпили за здоровье шефа.

– Где мне гудки взять, – вопросительно посмотрел на Степана Сидор.

– Я что-нибудь придумаю. Здесь же река рядом, – успокоил его Степан. Они выпили еще по одной, за пароходы, и Степан отвел Сидора к конференц-залу, и велел ждать его здесь, а сам куда-то убежал.

Сидор заглянул, приоткрыл дверь и заглянул вовнутрь зала. Это было очень большое помещение со сценой, на которой стояли длинный стол президиума, обтянутый красной материей и трибуна со стеклянным графином. Сзади за президиумом, во все стену висела репродукция картины Айвазовского «Девятый вал».

– Все нормально, – подошел к нему сзади возбужденный Степан. – Договорился на реке с одним буксиром. Загудит. Я ему по телефону эсэмэску сброшу.

– Слушай, а если снова шампанское принесут, разбить. Там на сцене никакого бюста нет.

– А чей бюст нужен, – деловито спросил Степан.

– Айвазовского.

– Ладно. Жди здесь, что-нибудь придумаем, – и Степан побежал куда-то по коридору.

Через пятнадцать минут он вернулся, радостно потирая руки. – Все нормально. Бюст будет. Помощник министра уже отправил за шампанским. Как только привезут, начнем. Они спустились в буфет, и выпили за здоровье Айвазовского. Тут по громкой связи всех пригласили в конференц-зал.

– Тебе в президиум. Выступаешь третьим, после монгольского посла, – открывая дверь в зал, предупредил Степан.

– А причем здесь монгольский посол, – не понял Сидор.

– Я слышал, Айвазовский их любимый художник, – неуверенно, ответил Степан, и они вошли в уже заполненный людьми зал. В президиуме действительно сидело много людей восточной внешности. А сзади, за ними возвышался огромная голова бюста Ленина.

– Что-то не похож на Айвазовского, – с сомнением произнес Сидор. – Мне кажется это Ленин.

– Не нашли Айвазовского. А к Ленину у нас народ привык. Никто внимания даже не обратит. Главное, чтобы голова выдержал, – и Степан, подтолкнув Сидора в сторону президиума, пошел в конец зала искать себе место.

Первым выступил тот самый помощник министра. Он отчитался, сколько денег потратило министерство на организацию этой выставки. Сидор попробовал сложить цифры в уме, и у него получилось, что все картины Айвазовского не стоят и половины затрат на выставку. Потом вышел посол Монголии. Он сравнил Айвазовского с Чингисханом и сказал, что несколько улиц в Монголии уже собираются назвать его именем. На, что наш помощник, пообещал выбить еще денег из бюджета на гигантскую статую Айвазовского для Монголии, которую уже сделал скульптор Цинандали. Зал бурно зааплодировал, а монгольский посол даже прослезился.