Хроники одного гвардейца [СИ]
Шрифт:
Это было последней каплей. Не помня себя от страха, Скуталу ломанулась вперед, лишь чудом не врезаясь в деревья.
Страшные, жуткие звуки преследовали ее, не отставали ни на шаг.
"Бежать. Бежать? Бежать! Бежать!! Хочешь жить — беги!!!" — стучало в голове, когда она влетела в какие-то густые кусты. Запнулась за что-то. Кувырком, ломая ветки, полетела вперед.
То, что было за кустами, она заметила, но делать что-то было уже слишком поздно. За кустами был обрыв.
В последнюю секунду она успела ухватиться зубами за какую-то ветку, но та не выдержала веса жеребенка.
Она падала.
"Прощай…" —
Эпл Блум сидела перед входом и смотрела на огонь.
Она уже даже не волновалась. На это просто не было уже сил. Она знала, что что-то случилось, иначе, почему Скуталу так долго не было? Знала, что если та еще не вернулась, то что-то не так, но ничего не могла сделать. Она обещала остаться тут и присматривать за Бель. Да и куда бы она пошла? Где сейчас Скут? А Свити действительно нужна была помощь, и не жеребенка, а врача. Ей явно становилось хуже. Хотя в таких условиях и от врача толку было бы немного…
Блум приподнялась, заглянула внутрь лодки, в который уже раз приложила копыто ко лбу Свити. Жар. Он и не думал спадать. Значит, решено. Блум открыла аптечку. Конечно, здесь вам не Понивилль… Врачей тут нет. Придется рискнуть. Хорошо еще, что Эплджек когда-то учила ее разбираться в лекарствах. Правда, не то чтобы она ее тогда сильно слушала… Оставалось только надеяться, что она все помнит правильно. И она распечатала один из шприцев.
Видимо, укол все же не был безболезненным — Свити дернулась так, что едва не заехала ей копытом по лицу. Что ж. Это было то немногое, чем она сейчас могла ей помочь. Остальное зависело уже только от самой Свити, от ее желания бороться. Блум тяжело вздохнула.
С неба, гулко шлепнув по корпусу лодки, упала капля. Другая. Начинался дождь. Эпл Блум вылезла из-под укрытия и поправила заранее заготовленный кусок брезента, уложенный в ямку — единственная возможность добыть воды, что пришла ей на ум. Вода будет. Вот, что главное. На сухом пайке-то пожить еще как-то можно, а вот без воды… Она вновь забралась под лодку. Ее взгляд снова, помимо воли, упал на Свити Бель. Хоть бы с ней все было в порядке… Хоть бы она справилась…
Блум печально опустила голову на ноги.
— Да где тя, наконец, носит-т, а? Скуталу? — пробормотала она.
Скуталу и сама не понимала, где ее носило.
Вот вроде бы только что она была на острове, падала с того обрыва, а сейчас… Сейчас она стояла посреди… Да она даже не знала, посреди чего стояла! Стоять посреди чего-то можно, если ты это что-то видишь, а она не видела ничего! Даже не то чтобы она не видела ну… например, стен. Их просто не было! Она стояла посреди пустоты и знала, нет… чувствовала, что куда ни пойди, а со всех сторон будет только все та же пустота. Ни предметов, ни звуков, ни дуновения ветра. Только пустота и постоянно скользящие ноги. Вот это было единственное, что она еще ощущала — такое впечатление, что пол под ногами был из натертого до состояния льда мрамора, настолько он был холодным и противно-скользким.
А еще она откуда-то знала, что если идти не туда, куда надо, то можно идти вечность, так ничего и не встретив на своем пути. Вечность без надежды на свет, звук, ветер. Без надежды выбраться.
Знала она и то, что ее должны были позвать. Но прошла минута, прошла другая, а ее все не звали. И тогда она решилась.
Она не знала куда идти, но идти было надо.
Она сделала шаг.
Что-то дернуло ее за ногу.
Скуталу оглянулась. От ее правой задней ноги назад тянулась тоненькая красная ниточка, другой своей стороной уходившая в огромную, бездонную, как убедилась она, глянув через край, пропасть. Скуталу сделала еще шаг. Ниточка натянулась, растягиваясь. Еще, и та растянулась еще.
Скут внимательно посмотрела на ниточку. Наклонилась к ней. Да нет! Это была не нитка, это была… было… были… Да она даже не знала, как это и обозвать! Просто это было чем-то живым… Хрупким… Какой-то частью ее… Ее… Ее жизнью?
— Пф-ф-ф! Да не, бред какой! — потрясла она головой. — Ерунда полная! Я-то тут. Хотя и не знаю, где именно "тут". Вот же… "Тут, не тут"… Ну и крепко же меня, видать приложило!
Решив это, она поднялась с пола. Даже если это бред, то надо было чем-то заняться, пока она не придет в себя. А значит, надо куда-то пойти. Только вот куда?
Только тут она заметила, что та линия, что идет в пропасть от нее, не единственная. Была и еще одна. Правда, была она такая тонкая, что ее и заметить-то сразу было трудно. Она была уже не толще волоса, того и гляди совсем порвется. Но, если приглядеться, то на черном полу ее было заметно. И тогда Скуталу решила идти по ней.
Она не знала, долго ли шла. Может, это был час. Может, день. Может, месяц. Казалось, что само время давно уже перестало существовать. Как-то можно было ориентироваться только по одному — по ее собственной ниточке, становившейся все тоньше и прозрачней.
И вот, когда, казалось, ниточка вот-вот уже совсем исчезнет, впереди, наконец, что-то показалось.
Сначала она даже не поняла, что именно. Только то, что это что-то огромное, до самого потолка… Если тут вообще есть потолок.
Потом поняла — ворота. Но какие! Таких ворот она в жизни не видела! Дело даже не в их высоте! И не в том, что за каждой створкой мог спокойно поместиться Кантерлотский дворец! И даже не в том, что по бокам, вместо забора, была только какая-то густая, непроглядная… Даже не темнота. Темнота была и вокруг, и она была бы слишком светла для этого. Ковка этих ворот, вот что действительно завораживало! Такое впечатление, что сотни лучших кузнецов, трудились денно и нощно, создавая этот шедевр. Здесь было отражено все! Буквально все! Вся история Эквестрии! От самого зарождения мира и до наших дней! Такое впечатление, что задержись она тут подольше, и среди миллионов лиц пони, попавших на ворота, нашла бы и свое!
Из этого странного оцепенело-восхищенного состояния ее вывел рык. По ту сторону решетки мелькнули три пары огромных, внимательных, красных глаз. Остановились на ней. Рык повторился вновь. Скуталу почувствовала, как зашевелились волосы. По ноздрям резануло вонью, смрадом, смертью. Это заставило ее прийти в себя.
Она огляделась.
И увидела.
Далеко впереди нее, возле самых ворот, стояла маленькая, беленькая единорожка. Еле заметная ниточка тянулась прямиком к ней.
Ворота приоткрылись. Единорожка шагнула вперед.