Хроники отряда Кси. Раскол
Шрифт:
— Отойди назад.
Узник отступил вглубь камеры и через секунду дверь из толстого стекла закрылась. Этого короткого момента полусвободы хватило бы для ликвидации охраны. Возможно, Кай справился бы даже в браслетах, но зачем?
Он размял онемевшие запястья, потянулся всем телом и лег на полку. Бледная как луна лампа все так же светила под потолком, запах газа давно уже выветрился. День, еще один из немногих оставшихся у него дней, прошел неплохо. Посмевшие угрожать сегодня получили предупреждение. Оно их, конечно, не остановит, но заставит
Эсперо усмехнулся. Угрозы оперативников имели и позитивное значение — они означали, что чип с записанными на них цифровыми копиями братьев до сих пор цел.
«А ведь остался еще один свидетель, тот русский псионик, который случайно влез в мои мозги. Интересно, о чем он сейчас думает, о чем только догадывается? А как бы поступил, узнав настоящую правду?»
Кай навсегда запомнил ощущения, вызванные тем коротким телепатическим контактом. Сначала — острая боль и слабость, потом — отрывочные картины событий и мимолетные образы людей.
Супервиро видел незнакомое место, поле, покрытое вечерним туманом, женщину в розовом платье и ребенка, который сжимает ее ладонь. Разбившийся пассажирский корабль. Лента новостей, голограмма катастрофы. Та же самая женщина и тот же ребенок, но теперь они только строчки в перечне утрат. Горе офицера-телепата, чувство невосполнимой потери, чем-то похожее на опыт самого Кая…
Чуть позже Эсперо увидел самого себя, но со стороны. Сначала личное дело на виртуальном планшете, потом фигура под прицелом излучателей. Он же на гауптвахте «Алконоста-2». Собственное лицо улыбалось ему изломанной усмешкой, ствол уперся в шею…
Последний фрагмент воспоминаний Измайлова выглядел трагически. Сквозь огромную пробоины в борту «Алконоста-2» со свистом уходил воздух. Люди цеплялись за поручни, пытаясь не сорваться в провал. Измайлов, видимо, добрался до уцелевшего шлюза и заперся в нем, но открыл гермодверь, чтобы пустить кого-то еще… Капитана? Значит, они близкие друзья?
Кай резко выдохнул и освободился от наваждения. Боль прошла. Теперь он просто лежал плашмя и смотрел в потолок. В голове плавал легкий туман.
«Стоило, пожалуй, убить обоих еще на „Алконосте“. Я этого не сделал, ушел бескровно, и вот результат. Оба явились свидетелями по мою душу».
Финал тех событий навсегда врезался в память Эсперо: выстрелы охраны Крайтона, которые задержали его, но не свалили, дикий ужас на лице адмирала, который не сумел встать с кресла и встреть смерть как мужчина, лицом к лицу. Появление Русанова, драка с ним, хруст костей неосторожного капитана. Старпом-телепат и яркая вспышка в голове…
«Может, раз уж не убил, стоил рассказать им всю правду? — вяло подумал Кай, но тут же
— Эй, ты! — раздался резкий голос охранника, которого звали Ричи. — Вставай и забери свой ужин.
Ричи открыл в стекле небольшое отверстие и передал Каю контейнер.
— У меня ночная смена, а днем я был дома и видел про суд в новостях, — добавил страж.
— И что?
— Интересно. Когда тебя не станет, будет, о чем рассказывать людям.
Супрвиро ничего не ответил, но Ричи все не уходил и продолжал назойливо крутиться неподалеку. — Слушай, Браун, сделай, пожалуйста, хорошее дело.
— Какое?
— Напиши что-нибудь вот тут, на карточке. Ну, примерно так — «привет от Фрэнка крошке Мэри».
— Это зачем?
— Дочка собирает автографы разных психопа… то есть, я хотел сказать, очень известных людей.
— А что мне за это будет?
— Твердо обещаю, чего не будет — не будет неприятностей, таких, как с Уилом.
Кай молча взял ручку и кусок картона, подумал пару секунд, написал по диагонали короткую фразу и бросил записку в отверстие. Ричи сначала тщательно закрыл окошко, потом поднял листок и всмотрелся в написанное.
«Еще ничего не закончилось» — в растерянности прочитал он.
— Это то, что надо? — невозмутимо спросил Кай.
— Пожалуй, да, — неуверенно отозвался охранник.
Настроение у Ричи, похоже, испортилось, он отошел подальше и исчез из поля зрения.
«Тянуть дальше не получится и нельзя, — подумал Эсперо.— Завтра или послезавтра придется рассказать этому так называемому суду Альянса хоть какую-то правду. А потом меня все равно убьют. Или по приговору, или в тюрьме, и придется принять такой финал».
Когда жизнь висит на волоске, время утекает как песок. Кай впервые понял это на Меркурии, когда за рабами-супервиро прибыл транспортный корабль. Увезти должны были Дхами, Армана, Фунаи и Розу. Юношей забирали для продажи за фронтир, но Роза даже среди супервиро выделялась красотой. «Мой ум им не нужен, меня отправят в гарем садиста, — сказала она твердо и без малейшего страха. — Ничего, я убью грязного папика, как только он расслабится». «Не выйдет, эти твари знают, как обезопасить себя», — возразил ей Кай.
Четверых ближних друзей отдать на растерзание он не мог, а потому восстание пришлось начать на месяц раньше. Киберзащиту оружейной комнаты взломать не успели, предстояла рукопашная схватка, и она началась в свой черед.
В Кая Эсперо успели выстелить раз двадцать пять раз — из пулевого и лучевого оружия. Двадцать два раза боевики Раста промахнулись — из-за быстроты движений супервиро казался им смазанным пятном. Три выстрела угодили в цель, но Кай не остановился, пока не добежал до врага. Надетый на него нейроошейник активировали — боль была адская, перед глазами плавали кровавые пятна.