Хроники отряда Кси. Раскол
Шрифт:
То, что осталось в тени
Много лет назад
Терраформирование Меркурия начали очень давно, да так бросили, не завершив. Атмосфера получилась жиденькой, сутки по-прежнему равнялась двадцати девяти земным, а температура менялась в диапазоне от «нестерпимо жарко» до «невыносимо холодно».
Этот фатальный для многих холод не мог убить подростка-беглеца, хотя спина и пальцы Кая совсем заледенели. Песок плыл и хрустел под ногами, смертельный ветер
Взошел искусственный меркурианский спутник — некое подобие маленькой бледной луны. Вскоре после этого свист ветра перекрыло звуком двигателя. Сверху, с флайера в мегафон прокричали, потом вспыхнул луч, прожигая ледяной песок.
— Кай, стой! — вопил профессор Раст в микрофон. — Остановись, дорогой мальчик, мы не причиним тебе вреда!
Слова были добрыми, но тон довольно зловещим. Кай попытался уйти от выстрела, однако ноги уже погрузились в зыбучий песок, и даже его немалая сила не позволяла вырваться…
— Кай! — снова позвал Раст. — Все, что мы делаем, это для твоего же блага.
Жгучий луч задел плечо, запахло горелым мясом. Кай попытался думать не о боли, а о чем-нибудь приятном, не связанным с Растом и тренировочным центром, но то, что происходило с ним до центра, выглядело лишь чуть лучше.
— Кай, не двигайся!
«Я больше не Кай, меня зовут Фрэнк». Собрав все силы он, наконец, выдернул ноги из песка, однако луч, отыскав добычу во тьме, ударил прямо в сердце…
… Эсперо полностью проснулся. Не было ни меркурианской ночи, ни флайера, ни луча, ни Раста, ни погони, лишь тюремная камера следственной тюрьмы в Йоханненсбурге, свист вентиляции да тусклая круглая лампа высоко под потолком.
Супервиро встал и прошелся от одной стены камеры до другой. В эту дистанцию укладывалось ровно десять шагов. Нетронутая упаковка с ужином до сих пор лежала на столе. Есть не хотелось, но Кай сорвал пленку и машинально разжевал безвкусный концентрат. Потом снова лег и, глядя в потолок, принялся просчитывать варианты событий.
Будущее выглядело опасным и походило на множество линий. Линии пересекались под разными углами, а некоторые и вовсе уходили в бесконечность. В каждой точке соприкосновения существовал выбор — иногда понятный, иногда неоднозначный, с вероятностями. Кай, чей мозг изменили давным-давно, легко работал с этой моделью, взвешивал, изучал… Сегодня большая часть линий навсегда уходила во тьму.
Глядя в потолок, он размышлял о том, что ментальная смерть — настоящая смерть, и не важно, что станется с пустышкой-телом. Смерти Кай не боялся. Страх небытия он давно заменил изощренным инстинктом выживания. Теперь, без друзей из меркурианского братства, жизнь наполовину теряла смысл, а задуманное становилось невозможным.
…Он отвлекся от анализа и вспомнил как однажды, уже избавившись от Раста, пилотировал истребитель у самой границы территории Сирмы. Колония, которая наняла Кая и его людей, была небогата, Люди отдали все ценное, что имели — тонну запчастей и два контейнера минус-материи. Без этих скудных запасов шансы колонии на выживание уменьшались, но без помощи наемников из команды «Стрелы» эти шансы и вовсе стремились к нуля.
Корабль-матка чужаков появился на орбите, даже
В космическом бою, где нет ни верха, ни низа, а мгновенное промедление ведет к смерти, Кай наслаждался наивысшей полнотой жизни. Пустоту рассекали красные росчерки лазеров, импульсное оружие, воздействуя на защитное поле, рождало невероятно красивые голубые сполохи. Все это происходило в полной тишине, но в душе Кая играла воображаемая музыка битвы. Его первый противник казался быстрым парнем, но недостаточно быстрым, чтобы уцелеть в поединке с супервиро. Кай ускользнул, зашел сзади, и чужак сгорел в мгновенной вспышке. Так он расправился еще с тремя, а «Стрела», которой уже не приходилось отбиваться от роя, занялась кораблем-маткой всерьез…
Супервиро, разумеется, победили, но цена победы оказалась болезненной — окоченевшие тела троих братьев Кай лично искал среди обломков. Выживших наемников колонисты встречали как героев, но их старейшины вздыхали и отводили взгляды. Нет минус-материи — нет синтеза, нет синтеза — нет благополучия, и любой предмет в их так убогом быту предстояло делать вручную. Кай колонистам втайне сочувствовал. Он даже хотел сделать «скидку» и вернуть один из контейнеров назад, но вовремя опомнился. Роза, Дхами и другие, празднуя победу, ели и пили, сидя на настоящей зеленой траве, под живыми яблонями и мерцающими сквозь атмосферу звездами…
Эсперо отогнал сладко-горькие воспоминания. Ничего, он и сейчас сумеет выжить… Или хотя бы изгадить противнику победу. Нужно только, помнить, что ты невиновен, как бы ни давили, что бы ни делали с тобой люди Крайтона. В душе шевельнулась ярость, Эсперо стиснул кулак и ударил им о стену. Удар получился мощный, и для срабатывания сигнализации этого хватило.
В камере вспыхнул яркий свет. Заспанные лица двоих охранников возникли по другую сторону прозрачной стены. Эти люди явно трусили, их состояние позабавило Кая и немного улучшило ему настроение.
— Эй ты, супервиро! — сказал страж покрепче и чуть посмелее. — Нам надоело. Будешь плохо себя вести, пустим в камеру газ. Он такого, как ты, не убьет, зато полчаса будешь блевать. Тихо сиди, понял?
Кай поглядел в глаза охраннику, тот, кажется, смутился, неловко попятился, после чего, так и двигаясь задом наперед, скрылся. Автоматика пригасила лампу не сразу, а постепенно, снова превратив ее в подобие бледной луны. Еще через полчаса по ту сторону двери раздался шорох, едва уловимый даже для генетически усовершенствованного слуха. В перегородке образовалась щель. Белый прямоугольный предмет скользнул в нее и плавно опустился на бетонный пол. Разобрать, в какую сторону удаляются шаги, не получилось, посетивший заключенного незнакомец двигался на удивление беззвучно.