Хроники Пальмирро. Миссия «Гекта»

Лебедин Иван

– Не торопись. Сейчас он на эмоциях и будет пытаться что-то предпринять. Потом перебесится и вернется.

– Ты уверен, что он вернется именно сюда?

– У него есть иные варианты?

Она пожала плечами.

– Расслабься и жди. Может, успокаивающего чаю?

– Не хочу.

– А я попью, пожалуй, – отдав приказ роботу, Грум развалился в гамаке, закрепленном между вековыми деревьями, позади пещеры.

*

Курт не задумывался, что он делает. Просто летел. Должен был лететь. Его ждала Карина. Его Карина. В сердце вновь

зародилась надежда. Он вновь поверил в любовь, в то, что они могут быть вместе. И это было единственным, что сейчас имело значение!

Оперативник пока не знал, как именно, но был уверен, что сможет ее спасти. Должен суметь!

Да, Гекта была опасна, но разве может какая-то планета стоять на пути к его счастью? Его будущему?

У Курта не было плана. Ну и пусть! Лететь до Гекты долго. Он успеет что-то придумать. Конечно, его полет был чистой воды авантюрой, но, конкретно его, это не смущало. К своим миссиям он обычно не готовился. Решения приходили сами собой, словно их кто-то нашептывал ему в ухо. И все срасталось.

Но был нюанс – Гекта. Планета, недоступная даже самым опытным оперативникам, получившим квалификацию на дальних рубежах, о которых Курт лишь слышал.

С другой стороны, может именно такой подход «с наскоку» и нужен для спасения его возлюбленной, Карины, сумевшей там выжить, несмотря на полное отсутствие опыта? Да, ей пришлось жестко, но в отличие от остальных членов оперативных групп, ей все-таки удалось сохранить свою жизнь.

Кто знает, может, и он сумеет? Возможно, Алоис именно на это и рассчитывал, передавая ему файлы? Файлы… Курт раздосадовано дернул себя за волосы. Файлы-то остались на Пальмирро, в визуализаторе Грума.

Ну, так – значит, так! Примирившись с действительностью, он тряхнул головой.

Решение было принято. Оставалось ввести координаты в бортовой компьютер и постараться придумать какой-то план по пути к Кошачьему глазу.

Войдя в состояние эйфории от уверенности в будущем успехе, оперативник ввел данные. В тот же миг до его расслабленного слуха донесся визжащий сигнал, а экран заняла огромная красная надпись: «НЕДОСТУПНО».

– То есть как?! – опешивши, воскликнул он.

Ощущая, граничащее с паникой, непонимание, Курт продолжал давать навигационной системе различные вариации приказов. Но в ответ на каждый из них, возникал один и тот же, бескомпромиссный ответ.

Сделав предположение, что, возможно, проблема заключается конкретно в Гекте, он пытался вводить координаты других планет Кошачьего глаза. Однако, результат был прежним.

Не ожидавший такого поворота, Курт попытался докопаться до причины отказа и ответ ему совсем не понравился. Надпись на мониторе гласила: «Уровень оперативника и уровень звездолета не соответствуют запрашиваемым, конечным, координатам».

Ища возможность обмануть систему, Курт попытался задать координаты своих планет. Но здесь его также ждал сюрприз. «Срок действия вашей лицензии на обслуживание точек истекает через три дня. Без подтвержденной Вершителями аттестации полет невозможен» – сообщала надпись.

– Аттестация! – раздосадовано прошипел Курт. – То, что, благодаря усилиям матери, я, определенно, пройти не смогу!

Конечно, Мидея обещала уладить вопрос. Но когда? Ради Карины она точно ускорять процесс не будет.

А сводная сестра? Исходя из текущего состояния здоровья? Вряд ли она сумеет продержаться до момента, пока его мать решится заняться решением, ею же созданной проблемы? Почти наверняка не сможет!

Разъяренный своим бессилием, Курт сделал несколько витков вокруг планеты и направил звездолет вниз, к дому Грума.

*

– Ты знала! Скажи, ты знала! – набросился он на мать, едва выпрыгнув из люка корабля.

– Странно, что ты не знал, – спокойно заявил Грум, выбираясь из гамака.

– И что, я теперь до положительного заключения комиссии не смогу никуда полететь?! А в Кошачий глаз так вообще не смогу?! Даже когда мне разрешат продолжить миссии?! – кричал Курт.

– Чего ты орешь? – спокойно заявил Грум. – Ну, было бы тебе разрешено лететь в Кошачий глаз, что дальше? Твой летающий тазик туда попросту бы не добрался.

– Чего?

– Хорош беситься. Включай голову. Твой звездолет не рассчитан на дальние полеты. Думаешь, крейсера мотаются на дальние рубежи исключительно, чтобы суметь надрать кому-то зад? Если так, то я просвещу тебя: сражение – последнее из списка задач материнского корабля. Скажу больше: в условиях современности, оно вообще запрещено. Если ты считаешь иначе, значит, забыл основное правило оперативника – конфликт с местным населением означает провал миссии. Открыл огонь – выдал себя. Итог: ты хреновый оперативник и нечего тебе делать в составе опергрупп.

– Но как это нельзя открывать огонь? А если ситуация безвыходная? Разве крейсера не должны защищать оперативников? Разве наши жизни больше не ценны?!! – эмоционально возразил Курт.

– Опять он орет, – Грум со вздохом посмотрел на друга. – Выпей-ка успокоительного чайку на травках, – он дал знак роботу принести еще стакан напитка.

– Не хочу я твоего чаю!

– А кто тебя спрашивает? Пока твой рот будет заткнут чашкой, может, наконец, прекратишь вопить и послушаешь старших.

Сказанные спокойным тоном слова Грума возымели на Курта усмиряющее воздействие и он, приняв из металлической клешни робота стакан, сделал глоток.

– Я понимаю, что тебя захлестывают эмоции. Я понимаю, что ты жаждешь помочь Карине. Но в данном уравнении слишком много неизвестных. Даже имея возможность добраться до Гекты, действовать пришлось бы вслепую. Это повлекло бы неизбежные ошибки. А дальние рубежи подобного не прощают.

– И что ты предлагаешь? Сидеть, ничего не делая? Сделать вид, что видео от Карины не было? Может, вообще сказать себе, что никакой Карины не существует и жить спокойненько дальше?