Хроники продвинутого геймера
Шрифт:
прихрамывая, подошли к двери и распахнули её. А за дверью. За дверью не было
монстров, непроходимой преграды, а проглядывала обыкновенная комната.
Тут еще и Могучий Джон вставил свои пять копеек: «А ведь на форуме-то ни слова
про эти огрызки. Только в других топиках мелькают. И ни одного с разгадкой этого
квеста. Ну что, други, хряем? Нас ждет новенький автоматический шестискоростной
прыщевыдавливатель!» Хохотнул и первым шагнул в дверной проем,
вытащить Превосходную Секиру Лоботряса.
Хм. Даже три раза – хм. В комнате стояли, приняв величественные позы – мы. То
есть как мы: вот стоит комодообразная туша Могучего Джона, опершегося на секиру
и с героически отставленной ножкой, вот Эриния, сложив руки на груди, смотрит
куда-то поверх нас, а вот и мой уник стоит, прислонив лук к груди и рассматривая
носки сапог. Стоят на постаментах, к которым прикручены таблички. И не
шевелятся… Еще бы они шевелились - статуи, муляжи восковые… Вот только броня на
них какая-то странная.
Могучий Джон в доспехах, напоминающих викинговы: с оторочкой шерстью, со
множеством кожаных ремней и медных блях. Эриния в короткой тунике, юбке до колен
и высоких, до колен, сапогах. На Гавроше надета какая-то хламида со стальным
нагрудником, с глубоким капюшоном, широкие штаны и непонятное сооружение из
намотанных на ноги кожаных лент.
Но все, такие разные, доспехи, были матово-черно-серыми, без единого блика, но с
четко прорисованными на металле ало-желтыми языками пламени. А подойдя поближе,
прочитали надписи готикой под каждой фигурой: у Могучего Джона надпись гласила:
Доспехи Велунда, у Гавроша – Доспехи Хадура, а у даймири Эринии – доспехи
Гоибниу.
В продолжившемся ролике Вотан, пожевал губами и выдал напутствие: «Пусть доспехи
эти помогут вам в борьбе со злом! Великие боги их ковали, великие боги – великим
героям!» О как… Ни больше, ни меньше. Уи а э чэмпионс - май фрэнд…
26-27 декабря
В офисе все ходили хмурые и чем-то озабоченные. На вопрос, кой ляда случилось,
получил мрачный ответ, что от нашей секретарши поступили достовернейшие
сведения: шеф собирает всех в двенадцать часов. Что это означало – понимали все…
Большинство войн тоже так, безо всякого объявления… Хрясь и неприятности полными
ложками…
Без всяких объяснений сбор всего офиса – значит будем работать все выходные,
праздничные, а заодно и предпраздничные дни. Как рабы на галерах… С утра и до
утра. Без обедов и перекуров. И даже без обязательного кофе с пончиками.
Ровно в двенадцать, весь офис с унылыми рожами теребил пальчики в
конференц-зале, и угрюмо рассматривал шефа, который что-то строчил в своей
записной книжке. Закончив писать, вырвал листок, сложил его пополам, потом еще
раз пополам, аккуратно засунул его в наружный карман рубашки, вздохнул и начал:
«Значит так. Сейчас все, я повторяю – все! Собираем все документы по контракту,
– по комнате прокатился отчетливый печальных вздох, но шеф, как-будто не услышав
его, продолжил, - отправляем ответы нашим поставщикам, кстати, не забывайте
поздравить их с наступающим, подготовьте необходимые данные для наших партнеров,
– и, когда уже все, в едином порыве готовились упасть в обморок, - потом
выключайте компьютеры, гасите свет, закрывайте двери, сдавайте помещения охране
и в пять часов я жду всех в…, - шеф усмехнулся, глядя на наши удивленные лица с
откляченными челюстями, - жду всех в Метрополисе. Без опозданий, можно с
мужьями-женами, девушками-мальчиками. У нас новогодний корпоратив! Сегодня,
завтра – выходной! Кстати, я вот на листочке записал свою фамилию и имя, и
домашний адрес, а то чую, завтра мало что помнить буду… - немного помолчал, и
весело гаркнул, - а ну кыш по рабочим местам. Раньше сядем - раньше выйдем…»
28 декабря
Вот это я понимаю, вот это дали мы копоти… До шести утра в ресторане, потом
пешком до набережной, шампанское, фейерверки, танцы на льду. Спаивание
полицейского наряда. Овчарка Дуня и милицейский уазик пить не пожелали,
остальные пили с воодушевлением и из горла. Переговоры с диспетчерской по рации.
С диким хохотом и вразнобой убегание по подворотням от нового и трезвого наряда.
Запись на телефон мужественных попыток прикрытия нашего отхода первым и пьяным
полицейским нарядом. Больше всех радовалась беготне, воплям и наступающему
Новому году овчарка Дуня. Лаяла, хватал всех за ляжки, короче – всячески
способствовала нашему бегству. Потом – танцы в парке под шансон, льющийся из
автомобильной магнитолы (упросили таксиста Гургенчика за символическую плату в
тысячу рублей). Потом звонили полковнику Снайперу, и всячески упрашивали его
присоединиться. Командир ОМОНа присоединяться в шесть утра не захотел, а на наши
настойчивые просьбы пообещал отправить к нам в поддержку роту своих гавриков. В
полном обмундировании и с оружием. От предложения единогласно отказались. Потом