Хроники Рыжей (Трилогия)
Шрифт:
Как не взрастет из грязи рожь,
Как выдает трусливых дрожь,
Как сердце ласки просит.
Всего дороже в мире – честь,
Я убеждаюсь снова.
Она – основа жизни есть,
Ей не страшны ни гнев, ни лесть,
Ни даже сила слова.
Не смелют хлеба из греха,
Из лжи не сварят пива.
Судьба ленивого – лиха,
Душа заблудшая – ветха
И неблагочестива.
Но вне корысти и греха
Та, что сроднилась с кровью.
Она прекраснее стиха,
Она шумлива и тиха…
Ее зовут любовью…
Тени затряслись, будто листья на ветру, и попятились от меня еще дальше. Ринецея
– Умри, дрянь!
Я попыталась парировать направленный на меня удар, но руки отказались повиноваться, роняя Нурилон на каменную щебенку. И тогда я просто зажмурилась, готовясь принять неминуемую гибель, но внезапно услышала негромкий хрустальный звон и ощутила сладостную прохладу, окутавшую мое разгоряченное тело. Я потрясенно открыла глаза… По обе стороны от меня стояли две высокие полупрозрачные фигуры, надежно прикрывающие мое слабое тело от клинка Ринецеи. Их скрещенные мечи легко отбили выпад Полумглы. Первый воин переливался серебристым туманом, сплошь испещренным мельчайшими, жемчужными каплями дождя. Я мгновенно узнала его одухотворенное, исполненное юношеского задора лицо и потрясенно вскрикнула:
– Ты?
Воин нежно рассмеялся, опуская мне на плечо свою неожиданно тяжелую, мускулистую и отнюдь не эфемерную руку:
– Я!
– И я тоже! – Другой боец вторил брату звонким девичьим смехом. – Ты не забыла нас, не так ли?
Она почти не изменилась, оставшись такой же молодой и бойкой на язык. Но сейчас ее стройное тело облекали изящные доспехи, переливающиеся всеми известными мне оттенками цветовой палитры, глаза сияли, словно сапфиры, а кудри реяли языками пламени. И она была так прекрасна, так светла и чиста, что на мои глаза навернулись слезы восхищения.:
– Неужели это вы, мои брат и сестра – Страх и Ужас? – с недоверием в голосе прошептала я.
– Мы, – улыбнулась девушка. – Только теперь нас зовут Туман и Радуга, и мы стали воинами Света. Благодаря твоей бескорыстной любви, сестра, наши души возродились вновь, впитав все самое лучшее, что могло дать нам твое доброе, искренне тоскующее о родичах сердце. И мы пришли, чтобы защитить тебя от зла, сестра!
Как и предполагал Марвин, Озеро тысячи жизней оказалось своеобразным проходным шлюзом, незаметно отделяющим Дикие земли от какого–то иного мира, в высшей степени необычного и непонятного. Погрузившись в рокочущий водоворот, четверо друзей, надежно удерживаемые когтистыми драконьими лапами, спустя всего лишь несколько секунд вынырнули в другом водоеме, являющемся точной копией первого, земного. Озерный берег покрывали плоские, обглоданные волнами камни, а высоко над головами мерцал тусклый свет, нехотя пробивающийся сквозь туманную мглу, чем–то напоминающую облака. Иногда небесные ширмы слегка расходились, и тогда в просветах между белесой дымкой мелькало что–то вроде неба, более всего смахивающего на стеклянный потолок. Узкая река, правда отличающаяся довольно бурным течением, причудливо петляла между обкатанными водой голышами, уходя к темнеющим на горизонте горам. Мертвенную тишину сего странного места нарушал лишь ритмичный плеск воды, ставший единственным звуком, присущим волшебному краю. Здесь не росли деревья и не пели птицы, а в самом внешнем виде окружающего ландшафта присутствовала некая грубоватая незавершенность…
Марвин знобко поежился, плотнее заворачиваясь в свою просторную мантию и пытаясь отделаться от неосознанного ощущения отчужденности, источаемого водой и валунами. Его мучила неясная мысль узнавания, витающая где–то на самой границе сознания.
– Это похоже, похоже… – маялся некромант, подбирая слово поточнее. – Да, на изолятор в лазарете Саймона, где он обычно запирает тех, кому предписано пройти карантин…
– Точно, – согласно кивнул дракон, – буферная зона между Землей и Радужным уровнем…
– Галерея Трех порталов! – хлопнул себя по лбу Огвур. – А ведь верно! Мне же доводилось читать Хроники Бальдура. Именно так он и называл некое место, согласно описанию идеально совпадающее с этим!
– Детские сказки, – пренебрежительно усмехнулся барон. – В запретные края так просто не попадают. Поменьше бы вы всякие бредовые книги читали…
– Почему это? – нехорошо прищурился Эткин. – Обоснуй!
– Запросто, – снисходительно хмыкнул Генрих, пребывающий в отвратительном расположении духа. – Могу привести три последовательных утверждения: знание – сила, сила есть – ума не надо, нет ума – считай, калека…
– А вывод? – с любопытством спросил Лансанариэль, впечатленный логикой сильфа.
– Вывод напрашивается сам собой. – Де Грей досадливо топнул ногой. – Знания калечат человека. Мы ведь сюда прибыли не ради подтверждения правдивости выводов какого–то чокнутого орочьего летописца, а на поиски Ульрики…
– М–да–а–а, – делано равнодушным тоном протянул дракон, гневно перекатывая лапой приличных размеров камень и пытаясь сдержать закипающее в нем негодование, – у меня, конечно, имеется превеликое множество недостатков, но самый главный среди них – такой: я не умею общаться с дураками…
– А под дураком ты, естественно, подразумеваешь меня? – изображая на лице скуку, вежливо осведомился барон.
– Ну не Ланса же! – издевательски выдал Эткин, одним нажимом когтя превращая в каменную крошку ни в чем не повинный валун. – Генрих, ты если начинаешь тормозить, то уже не можешь остановиться…
Сильф разъяренно встопорщил усы, становясь похожим на сердитого и драчливого кота:
– В отличие от тебя я не отношусь к идеалистам и четко понимаю – в нашем мире хватает зла, бороться с которым нужно отнюдь не добром, как ты только что нам заливал, и не цитатами из морально устаревших трактатов!
– Так ты сторонник насилия? – испуганно пискнул Ланс, прячась от греха подальше за мощную спину орка.
– А я сюда не конфеты раздавать пришел, – предупреждающе ощерил зубы Генрих, – по примеру Эткина, да ждать, когда обожравшееся сладостей зло соизволит сдохнуть само. Со злом нужно бороться решительно, вовсю применяя грубую силу…
– Ага, – саркастично фыркнул дракон, по–собачьи усаживаясь на задние лапы и складывая передние на своем впалом животе, – вот мы и коснулись самого животрепещущего вопроса: можно ли бороться со злом насилием?!
– А че, нельзя разве? – искренне удивился орк. – Так, это, на всех злыдней конфет точно не напасешься…
– Зло так сразу не убить! – осуждающе покачал головой рассудительный Марвин. – Оно – живучее!
– Вот именно, – наставительно рявкнул крылатый философ, выпуская струйку дыма. – Поэтому страшно даже представить, что сделает с нами недобитое, оклемавшееся после изнасилования зло…
Генрих со стуком уронил на камни свою рапиру:
– Раздери меня гоблин, но, кажется, ты прав…